– Доброе утро, миссис Сирл, – произнес я.
Она слегка поклонилась мне. В кухне было не теплее, чем у меня в комнате. Миссис Сирл хозяйничала там одна. В нашем лондонском доме у нее было три помощницы, не говоря о прочих слугах, которые постоянно входили и выходили из массивных двустворчатых дверей кухни. Но вторжение пятерки вооруженных негодяев в масках нагнало страху на слуг. Они разбежались кто куда. Вернулись считаные единицы.
Сейчас нас окружали лишь миссис Сирл, Бетти, мистер Дигвид, горничная по имени Эмили и мисс Дэви – камеристка матери. Это все, что осталось от обширного штата слуг семейства Кенуэй. Впрочем, и само семейство уменьшилось вдвое: остались только мама и я.
Кухню я покидал с куском пирога, завернутым в полотняную салфетку. Миссис Сирл подала мне его, наградив угрюмым взглядом. Конечно же, ей не нравилось, что ранним утром я болтаюсь по дому и кусочничаю, не дождавшись завтрака, который она принялась готовить. Что бы там ни говорила Бетти, а миссис Сирл мне нравилась. Она – одна из немногих слуг, которые не покинули нас после той страшной ночи.
Однако сейчас я думал не об экономке, а об отцовских похоронах. И о матери, разумеется.
Размышляя, я незаметно оказался в передней, остановившись перед входной дверью. Рука сама толкнула створки, и я оказался на крыльце. Потом ноги сами сбежали по ступенькам, и я оказался в мире, густо покрытом инеем.
2
– Мастер Хэйтем, за каким чертом вас понесло из дому с утра пораньше, да еще в такую холодину?
Я едва успел спуститься с крыльца, когда к дому подъехала карета. В окошке я увидел мистера Берча. Сегодня он надел другую, более внушительную и теплую шляпу, а лицо почти по самый нос обмотал шарфом. С виду его вполне можно было принять за разбойника с большой дороги.
– Просто решил немного подышать воздухом, сэр, – сказал я.
Мистер Берч опустил шарф и попытался улыбнуться. Раньше, когда он улыбался, его глаза весело мерцали. Сейчас они больше напоминали угасающие угли, безуспешно старающиеся дать хоть немного тепла. Его голос был таким же усталым, как и взгляд.
– По-моему, мастер Хэйтем, я знаю, что вы ищете.
– И что же, сэр?
– Дорогу домой. Я угадал?
Подумав, я понял: он был прав. К сожалению, первые десять лет жизни меня пасли няньки и родители, отгораживая от окружающего мира. Я знал, что площадь Королевы Анны находится совсем неподалеку и туда можно дойти пешком. А вот как туда идти – об этом я не имел ни малейшего представления.
– Но что именно вы собираетесь там найти?
Я пожал плечами, мысленно представив себе, как доберусь до стен сгоревшего дома, войду в игровую комнату и заберу…
– Ваш меч?
Я кивнул.
– Боюсь, что бродить по дому в его нынешнем состоянии очень опасно. Однако вам все равно хочется там побывать? Что ж, я могу вам это устроить. Забирайтесь в карету, а то снаружи просто собачий холод.
Я не видел причин отказываться, особенно после того, как мистер Берч подал мне плащ и шляпу, словно специально подготовленные для меня.
Путь до площади Королевы Анны занял совсем немного времени. Наш прежний дом выглядел совсем не так, как я его представлял. Хуже. Гораздо хуже. Казалось, словно Бог, прогневавшись на нас, ударил по нему кулаком, пробив громадную дыру с рваными краями. Теперь это был не дом, а лишь его бренные останки.
Я смотрел сквозь разбитые окна. Черная от копоти прихожая. Сгоревшие полы. Уцелевшая каменная лестница, заваленная почерневшими обломками. Обезображенная огнем мебель. Сгоревшие картины и черные скелеты рам, висящие вкривь и вкось.
– Мне очень жаль, мастер Хэйтем, – тихо сказал мистер Берч. – Но заходить внутрь крайне опасно.
Я молчал. Мистер Берч повел меня к карете. Мы сели. Реджинальд закрыл дверцу и дважды постучал тростью по потолку кареты. Кучер тронулся с места.
– И тем не менее, – вдруг сказал мистер Берч, – я взял на себя смелость и добыл вчера ваш меч.
С этими словами мистер Берч достал из-под сиденья знакомую коробку. Ее крышка была покрыта густым слоем сажи. Реджинальд поставил коробку себе на колени и осторожно поднял крышку… Меч выглядел точно так же, как в первый раз, когда я его увидел.
– Благодарю вас, мистер Берч, – только и мог вымолвить я.
Он закрыл крышку, поместив коробку на сиденье между нами.
– Замечательный меч, Хэйтем. Не сомневаюсь, вы будете его беречь.
– Непременно, сэр.
– И когда же он вкусит первой крови?
– Не знаю, сэр.
Возникла пауза. Мистер Берч сидел, зажав трость между колен.
– В ночь нападения вы убили человека, – сказал он, отворачиваясь к окошку.
Дома, мимо которых мы проезжали, тонули в тумане, к которому примешивался дым из их труб. Час был еще весьма ранний. Улицы дремали на морозном воздухе.
– Хэйтем, что вы при этом чувствовали?
– Я защищал свою мать, сэр.
– Да, Хэйтем, у вас не было иного выбора, и вы поступили правильно, – кивнул мистер Берч. – Не позволяйте себе усомниться в правильности ваших действий. Но даже чрезвычайные обстоятельства, в которых вы действовали, не меняют очевидного факта: убийство человека – не пустяк, кто бы его ни совершил – ваш покойный отец или я. И в особенности – джентльмен, находящийся в столь нежном возрасте, как ваш.
– Меня не огорчило то, что я сделал. Я не мог не убить его.
– А потом вы размышляли об этом?
– Нет, сэр. Я думал только об отце и матери.
– И наверное, о… Дженни? – подсказал мистер Берч.
– Да, сэр. О ней тоже.
Мистер Берч снова умолк, а когда заговорил, в его голосе появилась какая-то торжественность.
– Хэйтем, мы должны ее найти.
Я молчал.
– Я намереваюсь отправиться в Европу, где, как мы полагаем, ее удерживают.
– Сэр, откуда вы знаете, что она в Европе?
– Хэйтем, я принадлежу к одной влиятельной и могущественной организации. Это нечто вроде клуба или общества. Одним из многочисленных преимуществ членства в этой организации является наличие ушей и глаз повсюду, даже в самых укромных уголках.
– Как она называется, сэр? – спросил я.
– Тамплиеры, мастер Хэйтем. Я – рыцарь-тамплиер.
– Рыцарь? – переспросил я, уставившись на него.
Мистер Берч хмыкнул:
– Конечно, Хэйтем, внешне я не похож на рыцарей, каких вы видели на картинках в книгах по истории. Сейчас не Средние века, и стальные латы нам ни к чему. А вот наши идеалы остались прежними. Сотни лет назад наши предшественники поддерживали мир на Святой земле. Подобно им, мы являемся незримой властью, помогающей поддерживать мир и порядок в нынешнем, восемнадцатом столетии. – Он махнул в сторону окошка; лондонские улицы становились все оживленнее. – Вся эта жизнь, Хэйтем, требует упорядоченности и дисциплины, а упорядоченность и дисциплина требуют примера для подражания. Рыцари-тамплиеры как раз и являются таким примером.
