– И что отец? – наконец спросила я.
– Отец побил меня.
– За что?!
– Сказал, что если я такая маленькая уже мужчин завлекаю, то, что дальше будет? Кричал "Шлюха в доме растёт!". А потом запер меня в кладовке и маме не разрешил открывать. Она меня выпустила только когда он уснул. Я всё плакала и спрашивала, почему, если это всё так плохо, папа побил меня, а не соседа? Ведь это он придумал. А мама сказала, что многим людям легче обвинить слабого, чем защитить его. Понимаешь?
– Нет, – призналась я.
– Дэн всё правильно придумал. Если бы ты просто пошла к Агафье и рассказала, как было, тебя бы наказали и за планшет, и за то, что в лес бегала, и ещё за то, что на охранника наговорила. Тебе никто бы не поверил. Потому что ты маленькая и девочка. А он взрослый и мужчина. Прав тот, кто сильнее.
Я молчала, обдумывая её слова, а Яринка добавила:
– Даже если бы Агафья про себя поверила тебе, а не ему, всё равно бы наказала.
– Да почему?!
– А им это надо? Легче тебе всыпать, чем вызывать полицию, разбираться с охранником, и выносить сор из избы. Это же пятно на репутации приюта.
Я удивлённо покосилась на неё.
– Ты сейчас говоришь как училка или воспитательница.
– А я просто мамины слова повторяю, – хмыкнула Яринка, – Только она говорила про репутацию семьи, за которую беспокоился отец.
– А потом что было? Сосед от тебя отстал?
– Отстал. Но не сразу. Он по утрам так же меня на лестнице ждал, только я хитрее стала – сначала из окна подъезда на втором этаже вылезала на козырёк, и уже оттуда спускалась на землю.
Я невольно улыбнулась, а Яринка продолжала.
– Поэтому я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Мне тоже было плохо. И не из-за отца, а просто… ну это как будто… Мы часто во дворе в прятки играли, и вот когда тебе кажется, что ты так хорошо спряталась, и вдруг тебя находят…
Яринка замолчала, не в силах подобрать слова. Но я поняла, что она имела в виду, потому что сама ощущала нечто похожее. Как будто с меня неожиданно сорвали невидимую защиту, что-то, что позволяло мне, на правах ребёнка, считать себя неприкосновенной.
А уже ночью, завернувшись в одеяло с головой и почти засыпая, я поняла, это – навсегда. Что бы ни происходило дальше – ко мне не вернётся прежнее чувство безопасности. Но это меня не расстроило, на тот момент я уже поняла, что именно так и начинают взрослеть.
Следующая неделя для меня пронеслась словно в трёх реальностях. В одной я вела привычную приютскую жизнь, ходила в школу, в столовую, делала домашние задания. В другой осваивала премудрости музыкального искусства, училась писать в нотной тетради, неумело давила пальцами на клавиши фортепиано, пела с девочками по вечерам. А в третьей, новой и самой моей удивительной реальности, с головой погружалась в иной мир, который подарил нам Дэн. В мир девочки Алисы из чудесного будущего, которое так и не наступило.
В тот вечер, когда мы вернулись из леса, ни я, ни Яринка, так и не начали читать. Я – потому что не хотела, чтобы ощущение унизительной беззащитности, охватившее меня после встречи с Белесым, испортило первое впечатление от книги. А Яринка из солидарности со мной. Было решено, что мы будем прочитывать в день равное количество страниц, не обгоняя друг друга, и делиться впечатлениями. Только не забегать вперёд оказалось ох как трудно!
К чтению мы приступали сразу после уроков, делая вид, что выполняем домашнее задание. Потом мне приходилось отправляться на занятия к Марфе Никитовне, но я брала планшет с собой, и в свободные минуты утыкалась в него, чтобы не отставать от Яринки. Поужинав, мы не шли, как обычно смотреть телевизор в гостиной, а читали в дортуаре, усевшись рядышком на подоконнике.
В Маслятах были разные книги, и бумажные, и электронные, и для взрослых, и для детей, но никогда я не читала ничего более захватывающего и удивительного, чем истории девочки Алисы. Алису я представляла, как живую, она стала моей подругой, я сопереживала ей, беспокоилась за неё, и радовалась, что ей довелось жить в таком чудесном мире. Именно радовалась, а не завидовала. Завидовать имеет смысл, когда есть хоть какой-то шанс получить предмет зависти. В моём же случае завидовать Алисиной жизни было не только бесполезно, но и глупо.
Зато я поняла, почему Дэн на вопрос, по какой причине эти книги не рекомендованы к прочтению детям, ответил: "Дабы не смущать юные умы несбыточными мечтами". Вот уж верно. Возвращаться в реальность после путешествия в мир Алисы, было невыносимо. Даже воспоминания о Маслятах померкли перед возможностями, которые открывались там. Путешествовать в космосе и во времени, летать на другие планеты, общаться с представителями иных цивилизаций! А самое главное, чего никогда не было и наверно не будет здесь, это возможность вести себя не как девочка-будущая-жена-и-мать, а как хочется, и как интересно. Наверно именно таких мыслей, которые неизбежно возникнут при чтении об Алисе, и боялись те, кто запретил эти книги.
А ещё перед нами сразу встала проблема. В Алисиных историях часто встречались непонятные нам слова и выражения. Если я благодаря родителям и деду Венедикту знала, что такое, например орбита, невесомость, световая скорость, и могла объяснить это Яринке, то такие слова как батискаф, анабиоз или стратосфера, были совершенно непонятны. О значении некоторых мы догадывались сами, а совсем заковыристые я взялась записывать на бумажку, чтобы при встрече показать Дэну и потребовать объяснений. А потом Яринке пришла в голову отличная мысль – пойти в библиотеку.
Нет, в библиотеку мы конечно и так ходили, но в основном за книгами нужными для домашних заданий, художественной литературы там было мало, а которая всё же была, являясь редкой тягомотиной вроде "Ребёнок Иисус" или "Блаженный нищий". В общем, скукотища, которой нам сполна хватало на уроках. Да и не за книгами мы шли в этот раз, а за доступом в интернет. Каждый воспитанник имеет право раз в день на сорок пять минут заходить в сеть, искать интересующую информацию. И пусть на школьных компьютерах стояло жёсткое ограничение на любые сайты кроме общеобразовательных, мы надеялись найти там ответы. И нашли. Не на все конечно, но большая часть непонятных нам слов отыскалась в школьной энциклопедии. Так что теперь в наш распорядок дня вошли и посиделки в библиотеке.
А в четверг случилось ещё одно удивительное событие. В тот день, Марфа Никитовна ближе к вечеру уехала по своим делам, и, следовательно, мы – девочки-певчие оказались лишены удовольствия собраться в церкви после её закрытия. Поэтому я вернулась в дортуар на час-полтора раньше обычного. И застала там живописную картину.
Яринка сидела на полу перед большой выкройкой, а вокруг неё в живописном беспорядке громоздились отрезы ткани, разноцветные катушки ниток, линейки, карандаши, и ножницы. От неожиданности, я так и застыла в дверях. Яринка, при виде меня заметно смутилась, попыталась спрятать за спину руку с зажатой в пальцах иглой, поняла всю бессмысленность этого, и перешла в атаку.
