– Вот-вот, – подытожила Яринка, выслушав моё молчание, – Ты просто перенервничала из-за Дэна, из-за тех охранников, и шугаешься теперь всего подряд. Это пройдёт.
И мне осталось лишь согласиться, других объяснений всё равно не было, а бояться я уже устала.
Но на этом сюрпризы не закончились.
Уже перед самым ужином Агафья вновь почтила нас своим визитом и на этот раз выглядела почти добродушной, медово улыбалась, отчего её непривыкшее к таким гримасам лицо пошло складками. У меня мелькнула дурацкая мысль о том, что наша воспитательница приняла на грудь по примеру моего жениха. Да что за день-то такой?
– Ярина! – воскликнула Агафья, приблизившись к кровати моей подруги и нависая над ней, как коршун над цыплёнком, – Девочка моя! Я принесла тебе отличную новость.
Яринка кинула на меня испуганный взгляд. Я её понимала – отличные новости от Агафьи? Звучит угрожающе.
– Только что, – продолжала воспитательница, – С администрацией приюта связался твой папа. Он хочет приехать и увидеться с тобой. Учитывая то, что за всё время твоего здесь пребывания, тебя ни разу не навещали родственники, мы решили пойти на уступку, и позволить вам встретиться завтра же.
Яринка не шелохнулась. Она смотрела на Агафью широко распахнутыми глазами и, неестественно побледневшая, напоминала сейчас скорее восковую куклу, чем живого человека. Поняв, что ситуацию надо срочно спасать, что Агафья не должна догадываться о том, какие чувства сейчас обуревают мою подругу, я решила действовать.
– Ой, сударыня, как здорово! – и соскочив с кровати, кинулась обнимать Яринку. Обхватила руками за шею, и, приблизив губы к её уху, угрожающе прошипела, – Радуйся! Быстро!
Но Яринка не спешила радоваться, сомневаюсь, что он вообще меня услышала. Её плечи под моими руками были как деревяшки, а на лице не дрогнул ни один мускул.
К счастью, Агафья не удивилась такой реакции, она понимающе улыбнулась, и, протянув руку, похлопала меня по плечу.
– Оставь, Даша. Ярине нужно время чтобы всё осознать. Возможно, она захочет поплакать. Напомни ей, чтобы завтра до обеда подошла ко мне.
– Хорошо, сударыня, – поспешила я согласиться, с огромным облегчением проследила, как воспитательница уходит, и только когда дверь палаты закрылась за ней, отпустила Яринку.
Та не шелохнулась. И тогда, не найдя ничего лучшего, я толкнула её двумя руками в грудь, так что подруга плашмя опрокинулась на кровать.
– Ай! Ты что, спятила?! – подскочив как ванька-встанька, она попыталась толкнуть меня в ответ, но я была к этому готова, и легко увернулась.
– Прости! Мне показалось, что ты впала в этот… в эту… в прострацию.
– Сама ты! – Яринка сердито стреляла глазами, а я с облегчением отметила, что краски вернулись к её лицу, – Я специально молчала, чтобы не улыбаться при Агафье, чтобы она не поняла, как я рада!
– Рада? – тут я снова не на шутку встревожилась.
– Конечно! – подруга злорадно прищурилась, – Я-то думала, что ещё долго не доберусь до этого урода, а тут он сам в руки катит. Нет, я, конечно, удивилась, понятия не имею, зачем он прётся, но какая разница? Главное, что мы увидимся.
– Ты что же, – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал дурашливо, – Собралась прямо здесь его убить?
Но Яринка не улыбнулась шутке, напротив, её лицо приобрело угрожающе задумчивое выражение.
– Эй, – я помахала рукой перед глазами подруги, – Ты же не хочешь завтра что-нибудь учудить? Не забывай, что вокруг будут свидетели.
Встреча воспитанников с пришедшими навестить их родными происходила обычно либо в вестибюле школы, либо, при хорошей погоде, прямо на улице, где можно было прогуливаться по дорожкам и сидеть на скамейках.
– Да не собираюсь я его убивать, – отмахнулась Яринка, – Сил пока не хватит. Да и нечем.
– А ещё тебя отправят в колонию, и все наши планы накроются, – подытожила я.
– И это тоже, – она не стала спорить, – Поэтому за свою гавёную жизнь папашка может не бояться. Но я выскажу ему всё что думаю. И про маму, и про то, что он в своих рогах сам виноват, и про то, как от меня отказался, и про…
– Не вздумай! – я еле удержалась от того, чтобы не отправить Яринку валяться второй раз, – Агафья тебя за это накажет.
– Подумаешь! Оно того стоит.
– А ещё напишет в твоей анкете, что ты родного отца обругала! И этот твой Львович пошлёт тебя куда подальше! Зачем ему жена, которая не уважает родителей?!
– Да пусть Львович сам идёт куда подальше! Этот старый пень меня уже достал!
На этот раз я всё-таки подалась к Яринке, но не толкнула, лишь бессильно потрясла в воздухе кулаками. Я очень люблю свою единственную подругу, но как же иногда она достаёт своим ослиным упрямством и нежеланием думать о последствиях! Одно хорошо – у меня было достаточно времени, чтобы изучить эти её черты характера и разработать метод борьбы с ними. Тут помогут лишь спокойствие и аргументация.
– Яриша, – почти ласково заговорила я, спрятав кулаки за спину, – Мне с трудом удалось уговорить Дэна, чтобы он не посылал нас. А знаешь, почему он хотел это сделать? Ты же слышала наш разговор?
– Ну? – недовольно буркнула Яринка, чуявшая подвох.
– Он сказал, что мы ещё дети. И сейчас мне кажется, что это правда. По крайней мере, про тебя – точно.
Подруга вскинулась, но я повысила голос:
– Ты готова всё погубить просто потому, что тебе вдруг захотелось поругаться с отцом!
– Да что я погублю-то? – перешла в атаку Яринка, – Это только меня и его касается…
В коридоре зазвучали шаги, и мы притихли, прислушиваясь к тому, как кто-то идёт по коридору.
– Это нас всех касается, – на всякий случай я перешла на шепот, – Тебя накажут, жених бросит, думаешь, Агафья оставит это без внимания? Она будет тебя пасти! А заодно и меня. А ведь нам надо как-то переписываться с Дэном и читать книги. И скоро растает снег, разве ты не захочешь в лес? Мы сейчас должны быть паиньками, чтобы Агафья про нас даже не вспоминала лишний раз. Только тогда всё получится.
Яринка упрямо сопела, глядя в сторону, и обычно это было первым признаком её капитуляции. Пришла пора наносить решающий удар.
– И вообще, – вкрадчиво добавила я, – Ты же в итоге собираешься до него добраться? Так не лучше ли сейчас втереться в доверие, чтобы потом всё было легче?
Подруга заморгала и размякла, а я позволила себе перевести дух – самое трудное позади.
– Дайка, – она с сомнением посмотрела на меня, – А если он пришёл не мириться, а сделать ещё какую-нибудь гадость?
– Ну, какую гадость он может сделать? Ты ему даже по документам уже не дочь, он от тебя отказался.
– Фамилия-то у меня его, – грустно ответила Яринка, – И даже если он сегодня отказался, завтра может снова признать, закон это разрешает.
