Книга Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ, страница 47. Автор книги Андрей Бронников

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ»

Cтраница 47

Я даже не разозлился на него, в те молодые годы это даже не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Через несколько минут стрельбы продолжились.

Огневая подготовка считалась по определению предметом повышенной опасности. Может быть, поэтому самые яркие впечатления у меня остались именно от стрельб, ну, еще, разумеется, от парашютных прыжков.

Случайные выстрелы в армии – дело нередкое, а в особенности на стрельбах. От случая к случаю патрон каким-то невероятным образом оставался в магазине и тогда уж точно «ружье выстреливало». Я не помню ни одного раза, чтобы во время проверки разряжания оружия обнаружился боевой патрон в стволе, зато случайных выстрелов хоть отбавляй. Разве что один раз, да и то патрон сам «нашелся» за несколько секунд до проверки.

Когда мы уже построились для контроля автоматов, то есть в две шеренги лицом друг к другу, и прозвучала команда «оружие к осмотру», Федосенко начал снимать с плеча, и тут грохнул выстрел. Видимо, Сергей пальцем задел спусковой крючок. Пуля ударила между шеренгами у нас под ногами в землю и отрикошетила в воздух, просвистев где-то близко-близко между мной и «Макарычем».

Однажды такой выстрел был не случайным, но хулиганским. Когда мы возвращались с ночных тактико-специальных занятий дружным строем под водительством подполковника Пименова, вдруг бахнул одиночный выстрел. Пименов немедленно скомандовал «стой» и приступил к разборкам. Нам казалось, что определить виновника из толпы курсантов невозможно – все отказывались признаваться и друг друга никто не выдавал. Мы приготовились к тому, что поиски истины начнутся «через ноги», то есть в ходе марш-броска, у которого финиш только один – личное признание виновника. Однако преподаватель оказался далеко не дураком. Его способ оказался проще и эффективнее длительных бегов, которыми уже нас трудно было взять измором.

Пименов обратился к каждому курсанту первой шеренги с одним и тем же вопросом: «Где вы слышали выстрел? Сзади или спереди?» Не ответить на такой вопрос было невозможно. Я, например, действительно не понял, кто выстрелил. Потом такой же вопрос был задан и последней шеренге, таким образом, сразу отсеялась четверть личного состава взвода. В конце концов, осталась последняя шеренга, и Юре Манюхину пришлось сознаться, чтобы не подставлять остальных троих курсантов. «Манюня» получил взыскание, хотя я не думаю, что оно было уж очень суровым, тем более что дело происходило в учебном центре.

Самый вопиющий случай произошел у Коли Старченко. Слава Богу, он не дошел до начальства. Во время стрельб, как правило, первых отстрелявших отправляли на посты оцепления для подмены тех, кто заступил с самого начала. На один из постов вместе отправили Колю Старченко и Шуру Шикова-Пушкарева. Надо сказать, что это были лучшие враги в отделении.

Между ними установилась эдакая дружба-вражда в полном смысле этого нелепого словосочетания. Они постоянно переругивались и скандалили. В свою очередь «Старый» любил пошутить, и юмор у него было мрачный. Когда он кого-то разыгрывал, все пугались и радовались, узнав, что это была только шутка.

Тогда была ранняя весна. Солнце светило ярко, было тепло и уютно в лесу, хотя снег сошел еще не весь. Коля тут же начал колдовать над костром, чтобы согреть чайку, а Саня Пушкарев прислонился к дереву и, сложив руки на груди, внимательно наблюдал. Наконец «Старуха» не выдержал и буркнул:


Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ

На посту оцепления. Курсант Хамзин


– Ну что встал, помогай!

– А пошёл ты…! – резко отреагировал Шура.

Коля тут же вспылил, стащил с плеча автомат, передернул затвор и зло произнес:

– Ну, все, надоел ты мне. Убивать тебя сейчас буду. Достал ты меня…

– Ты что? Ты что? – испугался «Пушкарь». Твердый характер «Старого» он знал.

– А что? Завалю сейчас тебя и скажу, что ты сам застрелился, – ответил Коля и навел автомат на друга-врага. Естественно, это была очередная «черная» шутка. В последний момент Старченко, видимо, движимый невидимым ангелом-хранителем, повел стволом автомата чуть вверх – и одновременно грохнул одиночный выстрел. Сверху на бедного Шуру посыпалась древесная труха. Оба действующих лица побелели от страха, и Пушкарев медленно начал сползать вниз по стволу дерева. «Старый» не мог двинуться с места, потому что был уверен, что убил своего товарища. Не знаю, что там думал Шура, а сам он ничего вразумительного по этому поводу сказать не мог, но, опустившись на колени, он начал матом орать на Старченко. Тут «Старуха» понял, что промахнулся.

Мы потом ходили смотреть эту дыру, она была сквозная, и с противоположной стороны был вырван изрядный кусок древесины. Приставляли «Пушкаря» к дереву, изучали. Действительно, пулевое отверстие было едва ли в пяти сантиметрах над головой Пушкарева. После этого случая Саня Пушкарев наотрез отказался выполнять какие-либо задания в паре со «Старым».

Глава 29. Фомин. Свадьба

Наступила золотая пора третьего курса. Дело в том, что четвертый курс был более уязвим: не за горами распределение, многие женаты, а значит увольнение приобретало особую значимость и командирам было легче на них давить. Третий курс, выбравшись с «младых ногтей», шел, что называется, вразнос.

Между тем учеба шла своим чередом. К иностранному языку добавился военный перевод. Мы распрощались с любимой Валентиной Алексеевной, зато появились два капитана – Оверчук и Курков. Точнее, они были на кафедре и раньше, но только преподавали у третьего и четвертого курсов. Первый стал преподавать китайский язык, а второй – военный перевод. Не знаю почему, но в этой области напряженность упала и высокие оценки стали даваться легче. Даже «Старый» и Пушкарев, которые иностранный язык не любили, тянувшись едва на троечку, перебрались в хорошисты. Только Серега Макаров, помимо плановой учебы, с таким же рвением продолжал заниматься по часу и после отбоя и до подъема.

Время от времени мы продолжали исследовать, ползая на брюхе, давно изученный Луковский лес, только теперь выступая в роли командиров, а не рядовых разведчиков. Там же выставляли мины МОН-50, МОН-100 и устраивали ловушки при помощи МС-3. Ездили на нефтебазу, где то же самое проделывали со специальными зарядами на блистающих серебристыми боками огромных резервуарах, изучая на практике уязвимые точки. Минировали железнодорожные пути, одновременно выбирая места и организовывая засады.

На лекциях тщательно записывали в секретные тетради тактико-технические характеристики иностранной техники, их устройство с точки зрения уязвимости и возможности уничтожения малыми средствами. На досуге разбирали и разбирали стрелковое оружие вероятного противника. Благо, что в ротной оружейной комнате хранились несколько американских винтовок М-16, немецкий ручной пулемет и пистолеты «Вальтер», «Парабеллум» и другие.

Родной город Томск я уже не воспринимал как постоянное место жительства, моим домом давно стало училище и, в частности, девятая рота.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация