Через многие документы председателя ВЧК-ОГПУ проходит требование об экономии государственных средств. Всем хорошо известно, что одним из узких мест в работе чекистов было недофинансирование, у государства (как и сегодня — правда, по другой причине, не хватало денег даже на обеспечение своей безопасности). К тому же некоторые руководители не очень-то берегли народную копейку.
В целях экономии 31 декабря 1920 г. Дзержинский распорядился убрать из всех служебных помещений ВЧК излишнюю мебель и предметы обстановки
[767], а 31 марта 1921 г. приказал «изъять у ВЧК все диваны (кроме обслуживающих ночных дежурных) и передать в общий котел для рабочих домов»
[768].
Председатель ВЧК-ОГПУ потребовал установить жесткий контроль за расходованием средств на агентурную работу.
Из отчетов о расходовании этих средств видно, что они зачастую тратились неэкономно и не по назначению. На содержании находилась масса секретных сотрудников, которые далеко не соответствуют своему назначению и состояли в ГПУ только потому, что полагалось по штату. Сплошь и рядом утверждались счета на нецелесообразные, иногда даже фиктивные расходы на наем секретных квартир и др.
15 августа 1922 г. Дзержинский отметил, что «такое бесконтрольное отношение к делу имеет два недопустимых для органов ГПУ явления: во-первых, преступное разбазаривание народных денег; во-вторых, разлагает секретных сотрудников и тех, кто им отпускает таким порядком народные средства. Поэтому он приказал: во-первых, немедленно проверить всех секретных сотрудников, для чего образовать специальные комиссии в составе зам. начальника губотдела и начальника секретной части; оставить только тех, которые действительно дают серьезные сведения и пригодны к работе, остальных немедленно уволить; во-вторых, осторожно отнестись к расходам на угощения, посещение трактиров и тому под., каждый раз, серьезно проверяя, какие были последствия этих расходов. Сотрудников, у которых выявится тенденция к постоянным посещениям трактиров, кафе и к угощениям, взять под серьезное наблюдение и в случаях их испорченности немедленно уволить; в-третьих, начальникам лично установить строгий контроль над выдачей секретных сумм и ограничить израсходование таковых до минимума; в-четвертых, после проверки секретных сотрудников новых принимать после серьезной проверки их на работе, предварительно зачислив их временно или оплачивая по отдельным заданиям; в-пятых, всяческие вознаграждения выдавать в минимальной сумме. За исполнение данного приказа вся ответственность была возложена персонально на начальников губотделов и секретных отделений»
[769].
21 сентября 1922 г. Дзержинский распорядился сократить расходы на содержание автотранспорта, «дорого обходящегося ГПУ вследствие отсутствия и истощения запасов технического автоимущества в Республике, благодаря чему за некоторые технические автопредметы приходится переплачивать большие средства». Он предложил в ГПУ заменить автомобильный гужевым транспортом и городским трамвайным движением, «каковое за последнее время вполне налажено». В то время в гараже ГПУ было 9 автомобилей и 3 мотоцикла, четыре из них были машинами «особого назначения и подавались только Дзержинскому, Уншлихту, Менжинскому и Ягоде; одна — для обслуживания нужд Оперативного отдела; другая — для СО ГПУ и лично для Самсонова, остальные — «в общей разгон для обслуживания всех отделов ГПУ по нарядам». По одному мотоциклу было закреплено за СО, Оперативным отделом и «в общий разгон»
[770].
16 октября 1922 г. Дзержинский поручил Ягоде подготовить циркуляр, в котором снова указать, что бюджет кладется тяжелым бременем для государства, так как мы потребляющее, но не производящее ведомство, и мы должны жить за счет труда других. Поэтому необходимо со всей энергией приступить к экономии расходов и к сокращению штатов, не допуская ни развала, ни тунеядства. Элементы разложившиеся должны быть беспощадно изгнаны, к остальным при сокращена необходимо проявить заботливость, подыскивая им работы в других ведомствах и учреждениях, дабы не выбросить их на улицу. А в месячных отчетах отмечать, сколько губотдел стоил государству и что он (губ. отдел) дал государству, т. е. результаты работы; в работе по должностным и хозяйственным преступлениям надо теснейшим образом в повседневной жизни связываться не только с хозяйственными органами, но и с прокурором, сообщая в Москву о всех неувязках
[771].
21 октября 1922 г. Дзержинский поручил Н.Н. Зимину разослать циркуляр ЦК и ЦКК РКП (б) о борьбе с излишествами, чтобы «все до единого члена партии на транспорте и в органах ГПУ прочли его и познакомились с ним. Это будет единственно правильный метод предупреждения и сокращения тех излишеств, о которых говорит циркуляр. Для того, чтобы склочные ячейки не использовали этого циркуляра для своих склочных целей, стоит этот циркуляр переслать с запиской, что разбирательство всех таких дел должно проводиться с распоряжения губкома и губКК…»
[772].
16 ноября 1923 г. Дзержинский снова возвратился к вопросу о борьбе с излишествами. Всем ПП и на ГО ОГПУ было предложено принять к руководству и «повести решительную борьбу со всякого рода излишествами, допускаемыми как отдельными работниками, так и целыми местными органами ОГПУ….дабы в кратчайший срок наши органы стали образцом в области экономии, а работники — примером в образе жизни». В приказе ОГПУ особо было подчеркнуто то обстоятельство, что специфичность работы чекистов «находит известное отражение в глазах населения, посему борьбу с излишествами органам ГПУ надлежит вести постоянно и в самых жестких рамках, тем более что при скудной материальной оплате труда сотрудников ОГПУ широкий образ жизни того или иного сотрудника сам по себе подозрителен и требует самого внимательного и осторожного отношения к себе»
[773].
Несмотря на партийное послушание, характерное для Дзержинского, он выступал против некоторых решений парткомов. Так было после постановления МК РКП (б), предложившее коммунистам сдать все драгоценные вещи вплоть до обручальных колец и золотых часов. 23 августа 1921 г. он обратился в Оргбюро ЦК РКП (б): «Считаю такое постановление неправильным и вредным, суживающим нашу партию до секты. Есть немало рабочих и работниц, которые на свои сбережения, полученные не путем спекуляции, а тяжелого труда купили часы и кольца, серьги и другие предметы; другие получили в подарок или от родителей. С этими предметами у них связаны хорошие воспоминания. Затем эти предметы, это источник для черных дней, во время бедствия, тяжкой нужды можно обменять и получить все необходимое. Такое решение МК озлобит часть товарищей, а другую часть не возвысит. И с формальной стороны такое решение МК неправильно. Никакой парт, устав не дает права местным парткомам выносить таких решений. Если есть серьезные основания, чтобы вынести такое решение, — это должен был сделать Цека. В Москве нельзя коммунисту иметь обручального кольца, а в Питере или Тифлисе можно. Кроме того, как такое решение будет принято за границей? коммунистами и рабочими?
