Девушка стояла, зажав рукой рот. Что бы это значило? На первый взгляд это означало только одно: они не разрешили этой твари сразу же поселиться в доме. Второй мужчина выглядел очень важно, как человек, который работал в одной из контор на Кинг-стрит. В любом случае ключ был у них... Ключ!
«Всегда храни один ключ за отжимным валиком, девочка, просто на всякий случай». — Ей показалось, что она слышит голос Сепа.
Ключ за валиком — это было решение проблемы на эту ночь. Когда стемнеет, они смогут пробраться в дом, и у них будет убежище, и она сможет подумать.
Эмили заметила Люси, бегущую по дороге в ее сторону. Девочка выглядела счастливой, думая, что идет домой.
Эмили вышла из аллеи и помахала сестре рукой, а потом крикнула:
— Люси! Дорогая Люси!
Девочка остановилась на углу вблизи часовни и с удивлением посмотрела в сторону Эмили.
Люси не спросила сестру, что случилось. Она просто с удивлением смотрела на одежду Эмили, на корзину и жакет у ее ног, а Эмили, взяв ее за руку, сказала:
— Послушай. Послушай, Люси. Ты будешь потрясена, но Сеп погиб. — Ее голос прервался. — Он погиб в доках. — Эмили не стала сейчас говорить, что Тим Пирсли был как-то связан с этим, поскольку новость легла бы грузом на хрупкие плечи Люси, которая была еще слишком юна. Вместо этого она добавила: — А та женщина, его сестра с Док-стрит, она пришла, взяла все на себя и выгнала меня. Но потом пришли люди из конторы и показали ей, что к чему, они забрали у нее ключи, и до тех пор, пока вещи не будут просмотрены, она не сможет вступить в наследство. Послушай, — Эмили наклонилась к испуганной бледной девочке и сказала: — Мы сейчас пойдем в город, перекусим и подождем, когда стемнеет, а затем вернемся и войдем через заднюю дверь, я знаю, где лежит другой ключ, поэтому... не волнуйся, мы устроены на ночь.
— О, Эмили. — Бледные губы с дрожью произнесли ее имя. Но Эмили резко ее остановила, сказав:
— Послушай, Люси, не начинай дергаться, у меня и так проблем по горло. Будь хорошей девочкой и не куксись... и все образуется. Так или иначе, все будет хорошо.
— Но куда же мы пойдем завтра?
Эмили наклонилась, подняла жакет и сказала:
— Ты неси это, — а потом добавила: — А завтра посмотрим, что делать. Об одном тебе не нужно беспокоиться - мы не вернемся на Кредор-стрит. Я лучше пойду в работный дом, чем позволю себе или тебе вернуться туда. Поэтому не надо волноваться. В любом случае, если я завтра ничего не придумаю, мы всегда можем поехать к нашей тете Мэри Сатерн в Гейтсхеде. Она приютит нас на пару дней.
— К нашей тете Мэри Сатерн!
— Правда, я давно не навещала ее, но, думаю, она не прогонит нас.
— Но у тети там полно народу, ведь так? Последний раз, когда мы ее навещали, дом был битком набит.
— Когда-нибудь ты поймешь, Люси, что именно те люди, у которых в доме некуда приткнуться, всегда потеснятся, чтобы приютить еще одного или двух человек. Все будет нормально, говорю тебе, все будет нормально.
Но Люси, похоже, так не думала, и продолжала размышлять:
— А как миссис Гэнтри, наша соседка? — Она показала через дорогу.
Эмили затрясла головой от нетерпения. Как объяснить Люси, что миссис Гэнтри не говорила с ней с тех пор, как она заняла пост экономки у Сепа. Миссис Гэнтри, хоть и была глухой как пробка, должно быть, слышала достаточно, чтобы отрицательно относиться к положению вещей в соседнем доме. Поэтому Эмили сказала:
— Мы не пойдем к миссис Гэнтри. Она глухая, совершенно глухая и... она не совсем здорова, ее нельзя беспокоить. Поэтому я говорю: успокойся, все уладится.
Эмили не рискнула сейчас добавить: «И никогда не вешай носа».
Сестры подождали, пока совсем не стемнело. Они замерзли и хотели есть. Эмили позволила выпить по чашке чаю в кафе, и это все. Девушка исходила из того, что Люси хорошо пообедала и могла продержаться до тех пор, когда они вернутся в дом. Насколько она помнила, Джесси Блэкмор не несла никаких сумок, когда выходила из дома, поэтому в доме должна была остаться еда.
Они просидели в парке до тех пор, пока сторож не выгнал их и не запер ворота. Потом долго бродили по улицам, еле волоча ноги, корзина казалась все тяжелее. Наконец, сестры оказались в проулке и подошли к задней двери. Дверь была закрыта. Через несколько минут Эмили была в прачечной, забрала ключ из-за валика, и, открыв заднюю дверь, они вошли в дом. В помещении было темно - хоть выколи глаз; о том, чтобы включить газ, даже и разговора не было. Эмили знала в этом доме каждый дюйм, особенно в кладовой.
Передвигаясь на ощупь, она поняла, что вещи были передвинуты совсем чуть-чуть, в конце концов она нашла хлеб, масло и немного сыра. В духовке не было мясного пирога, и Эмили решила, что та женщина сразу же съела его.
Сестры сидели в холодной и темной кухне. Когда Люси по-детски прижалась к Эмили, жуя хлеб с сыром, девушка почувствовала сильное желание заплакать, заплакать о Сепе. Бедный Сеп. Он был таким добрым, она не встречала людей, подобных ему. Даже трудно поверить, что только вчера вечером он был в этой комнате.
Люси прошептала:
— А можно мне попить, Эмили? — Огонь в печи совсем погас, но можно было зажечь газовую конфорку в моечной, там ее свет никто не увидит.
Найдя на ощупь спички, девушка зажгла газ, вскипятила воду и приготовила немного какао. Потом она сказала Люси:
— Пора спать. Пойдем, я отведу тебя. Ложись в одежде, только сними ботинки. Мы должны быть готовы к уходу, нужно уйти до рассвета. — Потом добавила: — Я снова спущусь вниз и буду отсутствовать довольно долго. Я... я хочу упаковать немного хлеба и еды на завтра.
Люси не ответила, кашель помешал ей - он был сухим и тяжелым.
Эмили решила упаковать остатки еды, чтобы взять завтра с собой, но главной причиной ее возвращения вниз было нечто иное.
Пройдя в темноте на ощупь в переднюю комнату, она подошла к бюро, подняла крышку, вытащила правый нижний ящик и нажала на ручку. Слабый щелчок указал ей на то, что встроенное отделение открывается. После следующего щелчка оно было распахнуто, Эмили вытащила правый ящик и неожиданно вскрикнула, когда, просунув в него руку, ничего не нашла. Эмили в голову пришла только одна мысль: «Она лазила сюда! Она нашла деньги!» Потом разум спокойно подсказал ей: «Она не могла. Она не могла». Девушка быстро выдвинула левый ящик, и, когда ее рука коснулась монет, она с облегчением глубоко вздохнула. Джесси Блэкмор не оставила бы ни одного соверена, но их все же было не так много, как в тот вечер, когда Сеп показывал их. Раньше соверены лежали в два слоя, покрывая дно ящика, теперь монеты лежали намного реже.
Эмили открыла средний шкафчик и, когда ее пальцы коснулись чего-то странного, она вытащила и ощупала эту вещь. По ее форме девушка поняла, что это часы с цепочкой. И это все. Остальные вещи исчезли.
