Рии хотелось расспросить мисс Хобсон о своем хозяине, мистере Миллере, но строгий вид гостьи и безукоризненные манеры остановили ее. У Рии даже возникло чувство, что мисс Хобсон тоже принадлежит к классу джентри, как и мистер Миллер. Ну а джентри надоедать вопросами не полагалось.
На свой страх и риск, Рия решила подать чай в гостиную. Достала из буфета самые красивые чашки, подогрела чайник, перед тем как всыпать чай. Когда она появилась с подносом в гостиной, где мистер Миллер разговаривал с гостьей, то заметила, что хозяин удивлен, но не сердится. Удивилась и мисс Хобсон, ибо поднос был сервирован по всем правилам. Рии никогда не удалось бы это сделать, не отыщи она в одном из ящиков комода книгу «Управление домашним хозяйством» с массой премудростей, помогающих вести дела в большой усадьбе. В книге можно было найти все: от рецепта ваксы для конских копыт и состава кормов до советов, как угодить хозяйке. В конце книги на нескольких страницах перечислялись правила, которые следовало обязательно соблюдать. К примеру: если гости приезжали до трех часов дня, не рекомендовалось предлагать им чай с пирожными или печеньем. Правила не разрешали выставлять тарелки, лишь чашки и блюдца, когда стол накрывался для чая. На сладкое советовали подавать только что-нибудь легкое. В примечании к этому правилу особо указывалось, что бутерброды и булки предпочитают простолюдины.
Отдельные советы Рия находила смешными. И эта книга стала для них чем-то наподобие анекдотов, особенно когда Бидди читала ее вслух, чтобы поупражняться, и при этом уморительно гримасничала. Дети хохотали так громко, что Рии приходилось то и дело на них шикать, но и у нее текли от смеха слезы.
Рия была огорчена тем, что во время своего визита пожилая леди промолчала о том, как изменился дом, хотя не могла этого не заметить.
После мисс Хобсон приехал преподобный Уикс. Вид у священника был очень представительный. Он заехал на час и провел его с мистером Миллером в библиотеке. Собираясь уезжать, священник обратился к Рии:
– Надеюсь увидеть вас завтра в церкви.
– Мне бы хотелось послать детей, но сама я вряд ли смогу прийти, – ответила Рия после минутного размышления.
– Хорошо, пусть приходят дети, – сказал он. И вновь она задержалась с ответом.
– Я пошлю их, сэр, если погода не испортится.
– О, погода, я полагаю, постоит, – повелительным тоном важно заметил он. – И прогулка пойдет им только на пользу. Обязательно отправьте их в церковь.
– Хорошо, сэр.
– И каждое воскресенье пусть приходят. Слышите?
– Да, сэр.
Во время этого разговора Персивал Миллер стоял поодаль и, заложив руки за спину, смотрел в пол. Рия взглянула на него, перед тем как уйти. Ей показалось, что ему неприятно даже слышать о детях.
И вот наступило рождественское утро. Дети отправились в церковь, но им не пришлось идти милю туда и милю обратно. Тол, как настоящий друг, заехал за ними. Рия растопила камин в гостиной и столовой, в которой по всем правилам накрыла стол, даже положила на белую накрахмаленную до хруста скатерть побег остролиста, как принято на Рождество. Скатерть покрывала круглый стол целиком, а не только его часть, как обычно в воскресенье, единственный день, когда хозяин ел в столовой. Все остальные дни она носила ему еду на подносе в библиотеку. Рия часто спрашивала себя, в котором часу он отправляется спать. Случалось, он оставался в гостиной и на ночь. Утром Рия спускалась с чаем вниз и находила хозяина спящим на диване, а рядом во множестве лежали книги. Казалось, в его жизни существовали только они, ради них он жил. Рия искренне жалела хозяина. Ей хотелось вывести его из состояния уныния, но она не знала, как это сделать. Ей было знакомо слово «уныние», оно встречалось в «Странствиях пилигрима», и она помнила, как читал им эту книгу Сэт.
Рия поставила на стол два бокала: один для вина, другой – для воды, а перед ними поместила бутылку вина – их общий подарок ему на Рождество. Правда, женщина не была уверена, оценит ли хозяин их внимание.
Рия в последний раз оглядела комнату. Все было готово. Еда дожидалась на кухне своего часа. Она знала, что хозяин только что вернулся с прогулки. В последние недели у него это вошло в привычку. Иногда его не было по полдня.
Рия подошла к огромному зеркалу в конце комнаты и, придирчиво себя оглядев, убрала со лба волосы. Чепец она не носила: у нее его просто не было, а кроме того, хозяин на этом не настаивал. По случаю праздника женщина надела выходное платье с большим белым фартуком. Рия пригладила фартук на бедрах, бросила последний взгляд в зеркало и, довольная собой, заторопилась в кухню, где ее с нетерпением ждали дети. Они уже успели раздеться и, окружив ее тесной стайкой, принялись наперебой рассказывать о том, что видели и слышали.
– Только не все сразу, говорите по очереди, – попыталась навести порядок Рия. – Так как все было? Вам понравилось? – Она посмотрела на Дэвида.
– Да, мама, нам понравилось, и хоралы пели очень хорошо.
– А церковь так красиво украшена, – взволнованно подхватила Бидди. – А еще мы видели маленький шалаш, он сделан, как будто стойло, в нем лежала солома, и стояли ослики, как живые, ах, мама… – У нее перехватило дыхание, губы дрогнули, и за сестру продолжила Мэгги:
– И еще там была колыбелька, как та, что мне сделал Тол, но моя лучше.
– Мама, – вновь заговорил Дэвид, и все умолкли. Он молча смотрел на нее, а потом объявил: – Мы видели его.
– Хозяина?
– Да, и близко. Он… он шел по дороге, а Тол остановил лошадь и заговорил с ним.
– И что же он сказал?
– Тол? Он говорил о погоде, что скоро пойдет снег.
– А хозяин что ответил?
– Он согласился с Толом, что в любой момент может пойти снег.
– Мама, – Бидди снова обратила на себя внимание матери. – Он смотрел на нас.
– Правда?
– Он оглядел каждого по очереди. Он смотрел как-то чудно, как будто…
– Как будто что?
– Не знаю, не знаю как сказать. Но мне кажется, он смотрел не зло, и ему не было противно нас видеть. А вообще он задержался всего на минуту и пошел дальше.
– Идите в другую комнату и не шумите, – задумчиво распорядилась Рия. – Камин растоплен, стол накрыт. Сейчас будем обедать.
– Будет свинина, вот здорово, – довольно закричал Джонни.
– Иди, иди, ненасытное пузо. – Рия подтолкнула Джонни и остальных детей к двери и полезла в духовку за мясом.
Когда над дверью кухни тренькнул один из укрепленных над ней звонков, она как раз заканчивала расставлять на большом подносе праздничный обед: три тарелки с овощами, соусник и блюдо с мясом, на котором были красиво разложены куски свинины и кролика, отделяемые друг от друга запеченными в тесте яблоками.
Перед гостиной Рия поставила поднос на столик у стены, открыла дверь и вошла.
