– Нет!
Жасси охватила паника. Оттолкнув его так сильно, что он отшатнулся назад и ухватился за перила, чтобы не скатиться вниз по лестнице, она подобрала длинные юбки и бросилась в свою спальню. Стены коридора медленно проплывали мимо, а дверь маячила где-то далеко-далеко, как в ужасном кошмаре. Чарли захохотал и побежал следом за девушкой, принимая ее поведение за увлекательную возбуждающую игру. С отчаянным всхлипом она наконец добралась до своей комнаты, влетела внутрь и, захлопнув за собой дверь, повернула ключ в замке в тот самый момент, как Чарли ухватился за ручку, дергая ее, чтобы открыть.
– Уходи! – Повернувшись лицом к двери, она медленно отступала к окну. – Убирайся, я сказала!
Его радостное настроение постепенно проходило, но он все еще не воспринимал серьезно ее слова.
– Ну, давай, малышка, впусти меня. Не заставляй своего Чарли мерзнуть в коридоре! – заговорил он вкрадчивым голосом.
– Я же сказала тебе, убирайся! И уведи с собой всех остальных!
Ответа не последовало. У Чарли наконец не осталось сомнений, что Жасси не играла с ним. Она недооценила силу вожделения, которое охватило его, ведь она безумно возбуждала молодого человека, и он не собирался отступать. Он снова подергал ручку, проверяя ее на прочность, а через мгновение мощный удар потряс тонкую деревянную дверь. В ужасе Жасси безумным взглядом оглядела комнату в поисках какого-нибудь подходящего предмета, чтобы загородить проход. Тут дверь жалобно скрипнула и затрещала от следующего удара могучего плеча Чарли. За вторым ударом последовал третий, слабое дерево уже практически раскололось, но замок еще держался. Еще одна попытка, и он ворвется внутрь.
Несколько мгновений она колебалась и трепетала, как пойманная в ловушку птичка, а затем распахнула окно. Ледяной ветер ворвался в комнату, задул пламя свечей в настенных канделябрах, окутал холодным покрывалом ее голые плечи и полуобнаженную грудь, которую едва прикрывал разорванный лиф тонкого платья. Не колеблясь более ни минуты, Жасси задрала юбки и перекинула ноги через подоконник. Внизу виднелся выступ окна гостиной. Отчаянно вцепившись пальцами в подоконник, девушка осторожно поставила ноги на покрытый шифером выступ и смогла свободно передвигаться по нему благодаря шероховатой поверхности. В это самое мгновение дверь наконец-то поддалась ударам Чарли, и он ворвался в комнату.
– Ты не спрячешься от меня! – взревел он, пытаясь разглядеть девушку в темноте спальни. – Я тебя найду!
Жасси отпустила подоконник, сделала несколько неуверенных шагов по шиферу и, порезав ладони о водосточный желоб, спрыгнула на землю. Чарли, преследуя подругу, появился в окне. Боже! Он гонится за ней!
Вскочив на ноги и подобрав полы длинной юбки, она бросилась бежать по узкой дорожке к калитке и выскочила на улицу. Высокие каблуки домашних туфель затрудняли ее движения, и девушка поняла, что он догонит ее прежде, чем она доберется до жилища соседей. Оставался только один выход: добежать до деревьев на изгибе улицы и, свернув к морю, укрыться на берегу среди скал.
Голос Чарли раздавался уже у калитки, он выкрикивал в ее адрес гнусные оскорбительные прозвища, об ужасном значении которых Жасси оставалось только догадываться. Напрягая последние силы, она добежала до деревьев, протиснулась сквозь тамарисковую изгородь и спрыгнула вниз к скалам, услышав его удаляющиеся дальше по улице шаги.
Получив эту временную передышку, девушка зарыдала от облегчения, понимая, что через несколько минут Чарли обо всем догадается и вернется. Ночь пугала своей непроглядной чернотой, на мерцающем, мокром от морского отлива песке четко отпечатывались ее следы.
Прячась между скал, она приблизилась к черной кромке поды. Не осмеливаясь свернуть к Истхэмптону, единственному источнику помощи, опасаясь, что Марли увидит ее с берега, она побрела по направлению к дому, задыхаясь, когда ледяные волны омывали ее ступни и охватывали колючими браслетами щиколотки. Ее длинные юбки намокли, зубы отчаянно стучали. Каждый мускул ее тела дрожал от холода и страха и, казалось, жил своей собственной жизнью. Она переходила от скалы к скале, припадала к ним в изнеможении, стараясь немного отдышаться, и брела дальше.
Неожиданно на пути попался подводный камень, обутая в туфлю нога подвернулась, она упала в море и долго барахталась в мелкой воде, прежде чем снова смогла подняться. Девушка так и брела вдоль берега, оставив далеко позади свой теплый дом с мерцающими сквозь ветви деревьев окнами. На нее нашло какое-то оцепенение. Она уже не чувствовала холода и, когда снова упала, долго стояла на коленях в воде. Волны кружились вокруг нее, мокрые локоны замерзшими сосульками свисали вдоль побледневшего изможденного лица, в голове не осталось ни одной мысли о спасении. Наконец Жасси поднялась и, шатаясь, побрела дальше, не заметив, как свернула и вышла из воды прямо на мокрый песок. Там она запуталась в мокрых юбках, плотно облепивших ее ноги, упала и больше уже не смогла подняться.
Дэниэл и Джим первыми вернулись домой на следующее утро. Мороз не спадал, снег продолжал падать. Благие намерения Гарри вернуться в Истхэмптон на рассвете утонули в бренди. Страдая от немилосердно мучившей его головной боли, он медленно трусил еще в самом начале улицы, когда Джим уже выпрягал лошадей из экипажа. В этот момент в доме раздался крик Дэниэла, и тренер, вбежав внутрь, застыл от ужаса и изумления, обозревая раскинувшуюся перед ним картину полного разрушения.
– Боже милосердный! Что же тут произошло? – хрипло воскликнул Джим. Он обернулся и увидел, как бледный, с яростно сверкающими глазами Дэниэл обследует одну комнату за другой. Повсюду валялись пустые бутылки и перевернутые стулья, на гладкой поверхности обеденного стола отпечатались глубокие следы от каблуков. Разгневанный Дэниэл остановился и молча поднял покореженную серебряную пивную кружку. Ее кто-то бросил в стену, на деревянной поверхности которой остался отпечаток. Хрустя рассыпанными под ногами осколками стекла, Дэниэл вышел из столовой, окинул беглым взглядом царивший на кухне беспорядок и начал подниматься вверх по лестнице. В этот момент в дом вошел Гарри, Дэниэл оглянулся на брата.
– Что, черт возьми, происходило под крышей моего дома?
Вид остолбеневшего Гарри, обозревающего картину разрухи в холле и столовой, показал, что тот знает не больше, чем они.
– Кто все это сделал? – потребовал он ответа, забывая, что ему задали тот же вопрос. – Я отсутствовал в Истхэмптоне со вчерашнего дня. А где Жасси?
– Я бы тоже хотел это знать, – мрачно ответил Дэниэл. – Я звал ее, но она не ответила.
Они втроем пошли наверх. Обнаружив разбитую дверь в спальне Жасси и раскрытое окно, в которое залетал снег, лица троих мужчин побледнели от ужаса. Тут во входную дверь позвонили. Дэниэл слетел вниз и впустил в дом обветренного пожилого рыбака. Одного взгляда на лицо мужчины хватило, чтобы понять, что тот принес плохие новости.
– Моя сестра? – с дрожью в голосе спросил Дэниэл.
– Не умерла, сэр, нет, но близка к этому, – последовал ответ. – У нее жуткая лихорадка, моя хозяйка сейчас ухаживает за ней в нашем доме. Я уже раз десять приходил сюда после того, как жена узнала девушку, только никто не открывал.
