Она уже собиралась сесть на пол у ног палача, но он остановил ее, схватив за локоть.
— Здесь очень грязно, — пробормотал Чжи-Ган. — И пол очень твердый.
Он снял свой жакет. Под ним оказалась украшенная вышивкой туника. Но именно жакет привлек всеобщее внимание. Когда он вывернул его наизнанку, все увидели официальную эмблему, ярко засверкавшую на солнце. Потом он свернул его и положил ей под ноги. Анна услышала изумленный вздох Цзин-Ли, но мандарин только пожал плечами.
— На нем пятна крови. Обычная грязь по сравнению с этим просто ничто.
Цзин-Ли ничего не сказал ему, но весьма неодобрительно посмотрел на мандарина, когда тот помог Анне сесть. Даже сквозь ткань туники она чувствовала жар его руки. Казалось, что горячие пальцы палача выжгли клеймо на ее коже. Даже после того как он убрал руку, она еще долго ощущала его прикосновение.
Она старалась не думать о нем, но понимала, что это невозможно. Мандарин сидел рядом с ней, и она каждой клеточкой своего тела чувствовала его присутствие. Находясь в одной комнате с этим человеком, она не могла не ощущать его энергию. Интересно, насколько сильно она будет чувствовать ее, сидя рядом с ним? Сможет ли эта сила заставить ее забыть об опиуме? Вскоре Анна поняла, что сможет, поскольку сейчас она думала только о нем, а не о сладком дурманящем наркотике. Эта сила заставила ее забыть обо всем на свете.
— Приветствую вас, губернатор Бай, — сказал он. — Кажется, мне удалось убить крысу, жившую в вашем саду.
Губернатор поклонился в знак приветствия и сел напротив мандарина. Сидел он точно так же, как Чжи-Ган, — широко расставив ноги. С его пояса свисал безобразно длинный меч.
— Приветствую вас, — громко произнес Бай гнусавым голосом. — О да, эта крыса недавно завелась в моем доме. Я все никак не мог найти время для того, чтобы лично извести ее.
— Конечно, конечно. Только боюсь, что она жила здесь гораздо дольше, чем вы думаете.
Губернатор удивленно вскинул брови. Анна тоже поразилась не меньше, чем он. Крайне невежливо выказывать недоверие человеку, находясь у него в гостях, но мандарина, похоже, это совершенно не волновало. Он продолжал нести всякую околесицу.
— Лет десять, я думаю, или даже больше, — сказал он, наклоняясь вперед. — Десять лет назад отсюда увезли маленькую девочку. Младшую дочь одного бедного ученого. Увезли и продали в… — он понизил голос. Намек мандарина был понятен: он хотел выяснить, куда именно ее продали. В какой бордель работорговец поставлял свой живой товар.
Анна сдержала вздох удивления. Палач, конечно, был человеком умным, но совершенно не умел вести переговоры. Такого рода сведения лучше добывать в другой обстановке. Например, наслаждаясь вкусной едой и хорошим вином. А он сейчас просто взял и открыто выложил губернатору, что ему очень нужно знать, где находится эта девочка. Взглянув на хитрое лицо губернатора, Анна поняла, что мандарин теперь заплатит высокую цену за интересующую его информацию.
Но что сделано, то сделано. Затаив дыхание, все теперь ждали, что же ответит губернатор. Мандарин тем временем протянул руку и погладил Анну по щеке. Это был такой непроизвольный жест, как будто он погладил любимое животное, и Анна застыла на месте от обиды. Однако она не отстранилась от него. Ей ни в коем случае нельзя было подрывать авторитет мандарина.
Губернатор Бай довольно откровенно смотрел на нее, прищурившись, а затем сказал:
— Какая странная у вас… компаньонка.
Бросив на Анну удивленный взгляд, мандарин воскликнул:
— О да! Это моя вторая жена.
— Белая? Вы не боитесь за свое здоровье?
— Это подарок, от которого я не мог отказаться, — как ни в чем не бывало пояснил Чжи-Ган и, улыбнувшись, пожал плечами. — Я не боюсь белых людей.
Анна изо всех сил старалась сохранять спокойствие, хотя ей очень хотелось надерзить мандарину, который вдруг превратился в жестокого и расчетливого дельца. Каждым своим словом, имевшим двойной смысл, каждым своим прикосновением палач давал понять, что с белыми людьми он на короткой ноге. Однако что он хотел этим сказать? Что ему было нужно?
Впрочем, губернатор Бай хотел того же. Всплеснув руками, он вскочил на ноги.
— Пойдемте отсюда! — воскликнул он. — Не можем же мы разговаривать прямо здесь, распивая этот странный чай с налетом пыли! Мы отправимся в мой дом и поговорим как цивилизованные люди. Я даже распоряжусь насчет паланкина для вашей прелестной второй жены.
— Айе, — произнес мандарин, вздохнув, и Анна поняла, что он задумал какую-то хитрость. — К несчастью, ваша крыса причинила нам некоторые неудобства. Эта женщина очень расстроена и напугана, а наша одежда… — Чжи-Ган покачал головой, показывая, насколько он потрясен все этим.
— В моем доме мы сможем привести вашу одежду в порядок! — пылко заверил его губернатор. — Там есть шелковые платья и украшения из нефрита, которые помогут успокоить расстроенные нервы вашей жены. Еще у меня есть прекрасный пекинский чай — подарок самого главного евнуха императора, — добавил он, намекая на то, что находится в дружеских отношениях с самим Сыном Небес.
— О да, Ле-Цзы всегда охотно угощает чаем императора. Лично я предпочитаю особую смесь вдовствующей императрицы, — сказал Чжи-Ган, давая понять, что он более тесно связан с императрицей.
— Конечно, конечно. Однако когда я в последний раз был в Пекине, мне показалось, что вы находились рядом с императором. На самом деле, — медленно произнес губернатор, в голосе которого звучала явная угроза, — я в этом просто уверен.
Анна нахмурилась, сделав вывод, что губернатор Бай — опасный человек. Она почувствовала, как мандарин крепко ущипнул ее за щеку, но не могла понять почему. Потом она все вспомнила. Примерно месяц тому назад император заболел и переехал в Летний дворец, где его здоровьем занялись многочисленные доктора. Ходили даже слухи о том, что его отравила собственная мать — вдовствующая императрица, которая теперь управляла страной от имени сына. С тех пор не проходило и дня, чтобы мать не отменяла какой-нибудь из реформаторских указов императора.
Короче говоря, вдовствующая императрица совершила государственный переворот. Революционное движение за обновление Китая было подавлено, проводилась твердая политика закрытых границ, направленная на искоренение влияния европейцев. Анну не интересовали все эти события, потому что она собиралась уехать из Китая. Однако этим двум мужчинам необходимо было решить, чью сторону принять — либо свергнутого императора, либо победившей императрицы. И от того, насколько правильным будет это решение, зависело очень многое.
Поэтому она не удивилась, когда мандарин в конце концов сдался. На самом деле Анна подозревала, что он специально делал все, чтобы попасть в дом этого человека. В общем-то, его желание было понятно. Где еще он сможет вкусно поесть, получить новую одежду и выспаться на мягкой кровати? Но она была уверена в том, что мандарин явно задумал что-то еще.
