Сент-Ивз только что прибыл. Он стоял на верхней площадке лестницы, ведущей в бальный зал, рассматривая толпу, приветствуя хозяев и скользя взглядом по лицам, пока не увидел ее.
Сердце Хелены упало, и она приказала себе не быть глупой. Но когда он спустился в зал, томный и, как всегда, элегантный, она не смогла справиться с волнением, будоражащим кровь.
«Он здесь просто для того, чтобы помочь мне принять правильное решение», — говорила она себе.
Потом повторила эту фразу вслух, чтобы успокоить Марджори, хотя сама вовсе не верила в это «просто». Она могла заверять его, что не будет его любовницей, но он ведь не дал «ей понять, что и сам этого не хочет. Однако, когда он сказал, что поможет ей найти мужа, она верила, что он был искренним. И причину этого нетрудно было угадать. Как только она благополучно выйдет замуж за подходящего лорда, он, Сент-Ивз, окажется первым в списке ее любовников.
При таком раскладе было весьма сомнительно, что он станет возражать.
Нервная дрожь — предчувствие опасности — пронзила ее. Как только он поможет ей найти мужа, он станет для нее еще более опасным.
И вот он рядом, склонился к ее руке, вежливо поговорил с Марджори и пригласил Хелену прогуляться. Она согласилась; опасен он или нет, она уже дала свое согласие и не сможет легко от него отказаться.
Не сможет легко избежать его паутины.
Будь она более внимательной, многое бы уже поняла. Он знал это, а она видела свет в его голубых глазах, ласкавших ее лицо.
— У меня пока нет намерения кусаться, милочка, — пока нет.
Она бросила на него взгляд, увидела смех в его красивых глазах и пробормотала:
— Марджори волнуется.
— Почему? Я же обещал помочь найти вам мужа. Что же тогда беспокоит ее?
— Было бы гораздо мудрее не выглядеть столь простодушным, ваша светлость. Это вам не идет.
Себастьян рассмеялся. Она продолжала восхищать его и даже, пожалуй, трогала. Он вел ее сквозь толпу, то и дело останавливаясь с кем-то поболтать, рассматривая картины и скульптуры, в частности ледяную скульптуру ангела, стоявшего в фонтане на террасе, которая произвела на него глубокое впечатление.
Ему хотелось ускорить шаг, сократить разговоры и привести ее туда, где бы он мог обнять ее, поцеловать, но он обуздывал себя, считая, что так будет мудрее. Он был большим мастером светских игр, а эта игра могла принести ему гораздо больше, чем все предыдущие.
Как только они обошли зал, он остановил ее у одной из стен.
— Скажите мне, милочка, почему вы столько лет провели в монастыре?
— Моя сестра была больна, поэтому я осталась, чтобы помочь ухаживать за ней. — Поколебавшись, она добавила: — Мы очень близки, и мне не хотелось оставлять ее одну.
— На сколько лет она моложе?
— На восемь. Тогда ей было только восемь лет.
— Значит, сейчас ей уже пятнадцать. Она с вами здесь, в Лондоне?
— Ариэль болезненный ребенок. Хотя легкие теперь мою сестру почти не беспокоят, и она становится здоровее с каждым годом, было бы глупо рисковать, взяв ее в Лондон зимой. У нас дома зимы гораздо мягче.
— А где ваш дом?
— Камераль наше главное поместье. Это в Камарге.
— Ариэль. Красивое имя. Она, наверное, тоже красивая?
Две леди поднялись с ближайшей кушетки. Себастьян подвел к ней Хелену, подождал, когда она усядется, расправив юбки, и сам сел рядом. Учитывая разницу в росте, да к тому же она сидела, опустив голову, он не видел выражения ее лица. Не мог прочитать ее мысли.
— Ариэль светлее меня.
— Разница только в цвете волос. Ни лицом, ни формами она не лучше.
— Вы, кажется, в этом уверены, ваша светлость?
— Меня зовут Себастьян, и, принимая во внимание мою репутацию, я удивлен, что вы ставите под сомнение мои оценки.
Она рассмеялась и огляделась по сторонам.
— В таком случае не могли бы вы сказать мне, почему, принимая во внимание вашу репутацию, все они — дамы, леди… — Она повела рукой вокруг себя.
— Так реагируют на мой интерес к вам?
— Совершенно верно,
Потому что они не могут себе вообразить, что он нашел в ней, и оставили даже попытку догадаться.
— Они пока наблюдают, но скоро увидят, что здесь нет ничего такого, из-за чего стоило бы распускать слухи.
Слова эти запали в душу Хелены. Предчувствие опасности покрыло мурашками кожу. Она медленно повернула голову и посмотрела в его голубые глаза.
— Потому что вы это гарантируете, я правильно поняла?
Он посмотрел на нее загадочным взглядом, прямым, долгим, но непроницаемым.
— Вы усыпляете их подозрения, заставляете ждать, но вскоре им это наскучит, и они перестанут нами интересоваться.
В ее груди внезапно стало тесно. Стало трудно дышать, трудно говорить.
— Вы играете со мной в какую-то игру.
Эти слова выдали ее. В его глазах что-то промелькнуло, лицо стало жестче.
— Нет, малышка, никаких игр.
Она ненавидела и испытывала отвращение к играм могущественных мужчин и, однако, только что вырвавшись из игры одного, попала в ловушку к другому. Как это случилось — так быстро и совершенно вопреки ее желанию?
И хотя он оставался расслабленным, небрежно элегантным, его взгляд помрачнел. Он искал ее взгляда, но она давно научилась скрывать свои мысли.
Его взгляд стал настороженным, он взял ее руку.
— Малышка…
— Вот ты где, Себастьян.
Он поднял взгляд, и Хелена тоже. Она почувствовала, как его пальцы вцепились ей в руку. Он не выпустил ее, когда леди, знатная английская леди с круглым лицом, обрамленным каштановыми кудрями, выступила вперед. Она так густо была увешана драгоценностями, что под ними было трудно разглядеть покрой ее платья. Хелена услышала, как Себастьян вздохнул.
Леди приблизилась. Медленно и неохотно Себастьян поднялся на ноги.
— Добрый вечер, Альмира. — Он выжидал. Альмира присела в неуклюжем реверансе. Склонив в ответ голову, он посмотрел на Хелену.
— Моя дорогая графиня, позвольте представить вам леди Альмиру Кинстер. Мою невестку.
Заглянув ему в глаза, Хелена увидела в них раздражение и посмотрела на леди.
— Альмира — графиня Делиль.
Себастьян снова ждал, а с ним и Хелена. С плохо скрываемым раздражением и еще более неловко Альмира снова склонилась в реверансе. Мило улыбаясь, Хелена показала ей, как правильно делать реверанс.
Выпрямившись, она поймала одобрительный взгляд Себастьяна.
— Насколько я понимаю, Себастьян представляет вас гостям? — Взгляд леди Альмиры был равнодушным и холодным. Она с презрением оглядела Хелену.
