— Расскажите мне еще одну историю, пожалуйста, — но какую-нибудь смешную, как ту, в которой ваш друг организовал конкурс красоты, отдав первый приз деревенской девушке, у которой зубов было больше, чем у всех остальных.
— Уильям Дарли?
Билли вдруг резко замолчала, потому что слова Флетчера заставили ее моментально сосредоточиться.
— Кто? — выдохнула она, чувствуя, как огромный камень навалился ей на душу.
— Уильям Дарли, — повторил Флетчер, глядя на Билли странным взглядом. — Я не упоминал его имя раньше? Он был моим лучшим другом, Билли, замечательный человек, и смелый, как дьявол, солдат. А как он держался в седле! Он спасал мою шкуру пару раз. Черт возьми, я скучаю по этому славному негодяю! Какая потеря!
— Потеря? Что случилось с ним? — Билли едва могла выговаривать слова своими высохшими вдруг губами, глядя на Флетчера пронзительным взглядом.
Флетчер глубоко затянулся сигарой, а затем медленно выпустил дым, который поднялся в форме венца над его светлой головой. Что случилось с Уильямом? Что всегда случается с самыми лучшими, с самыми заботливыми, с теми, кто не может принять своим сердцем ту резню, которая происходит вокруг них? — Он погиб, — сказал он наконец сухим голосом.
— Как?
Неужели это юноша никогда не успокоится? Флетчер зевнул, неохотно позволяя воспоминаниям захватить его воображение.
— Битва утихла под конец дня, после ужасных потерь с каждой стороны. Это был очень долгий день, он начался еще на рассвете, когда один из часовых сообщил, что надо глядеть в оба, потому что «старые штаны» приближаются.
— «Старые штаны»? Он имел в виду Веллингтона? Я знаю, что у герцога было множество прозвищ.
Флетчер грустно усмехнулся:
— Нет, это был не герцог. Французы во время движения вперед отбивали барабанную дробь. Издалека это слышалось так, как будто штанины трутся друг об друга.
— А-а, — произнесла Билли тихо. — Это была большая битва?
Флетчер переместил сигару в другой угол рта ловким движением языка.
— Мы победили — или по крайней мере потеряли меньше людей, чем французы. Мы занимались нашими ранеными, и Уильям пошел обратно на поле боя в поисках выживших. Вдруг мы услышали выстрел, и увидели, как он падает. — Глаза Флетчера потускнели. — Один из лягушатников оказался не совсем мертвым, видишь ли, и решил забрать с собой в ад на одного англичанина больше. Я сделал ему одолжение, лично поспешив к нему.
— Вы убили лягушатника — французского солдата?
Глаза Флетчера потемнели от гнева:
— А что я должен был сделать? Поздравить его с меткой стрельбой? Будь взрослее, Билли! Конечно, я убил его и не жалею об этом. Уильям еще не был мертв, когда я добрался до него, но он умер несколько часов спустя, в лагере, не сказав ни слова. То, при каких обстоятельствах он умирал, поразило меня до глубины души.
— Поразило? — Билли чувствовала, как все умирает внутри нее, но она должна была все это слышать.
Кончик сигары Флетчера разгорелся ярче, когда он затянулся.
— Когда я притащил Уильяма в лагерь, там не было места, чтобы положить его среди раненых. Солдат, один из веллингтоновских мерзавцев, который умирал сам от многочисленных ран, увидел, как я укладываю Уильяма на камнях снаружи палатки. Солдат, лежавший на грязном соломенном матрасе, свалился с него, чтобы освободить место для своего старшего офицера… Он сказал, что не сможет спокойно умереть, покуда подполковник лежит на камнях. Вот такие чувства вызывал Уильям Дарли.
Билли сглотнула, задыхаясь от слез. Она быстро смахнула их с глаз и улеглась, натягивая одеяло до самого подбородка.
— Спокойной ночи, — пробормотала она, не в силах сказать больше. Вечер утратил весь свой шарм, и она повернулась к Флетчеру спиной, пытаясь уснуть.
Флетчер лишь фыркнул, сунув сигару обратно в рот, зная, что этой ночью ему уже не уснуть.
* * *
— Что ты собираешься делать, черт побери? — воскликнул Флетчер, приметив худощавый силуэт Билли, прячущегося за деревом. Только рассвело, и он лежал на своем месте, замерзший и в плохом расположении духа. Очевидно, он все же смог уснуть, но ненадолго, и это не пошло на пользу его настроению.
— А вы думаете, что я делаю? Одеваюсь, разумеется, — отозвалась Билли агрессивно, скача на одной ноге, пытаясь попасть другой ногой в сапог. Чтоб он провалился! Как он может так резко просыпаться, когда еще мгновение назад спал как убитый?
— Неужели это действительно необходимо — я имею в виду прятаться, Билли?
— Ой! — взвизгнула Билли, потому что голос Флетчера раздался прямо из-за ее спины, и, поскольку ее положение не было устойчивым, она рухнула, приземлившись на собственный зад. — Как вы смеете так подкрадываться ко мне? — возмутилась она, сверкнув на него взглядом, одновременно нащупывая свой китель. Хвала небесам, ее сапоги были при ней, она была прикрыта должным образом.
— Подкрадываться к тебе? — взревел Флетчер, теряя контроль над собой. — Это уж слишком! Ты как раз из тех, кто всегда подкрадывается. Что ты скрываешь от меня? С тобой что-то не так — или ты думаешь, что это во мне какая-то проблема?
Билли быстро попятилась назад, не вставая, пока не уперлась спиной в ствол дерева, который прервал ее отступление. Она сглотнула от страха, потому что ее сильно напугал почти дикий взгляд Флетчера.
— Я-я не знаю, что вы имеете в виду, — начала заикаться она, тон ее голоса сломался на последнем слове. — Что может быть не так с нами?
Флетчер посмотрел вниз на своего дрожащего конюха, выдержал долгую, леденящую душу паузу, а затем опустил голову.
— Ничего, малыш, — ответил он неожиданно усталым голосом. — Ничего. Прости, если я напугал тебя! — Он развернулся и побрел к потухшему костру. — Я оставлю тебя одного, чтобы ты оделся. Но пожалуйста, поспеши. Я намерен вернуться в Лейквью как можно скорее.
— Значит, мы действительно возвращаемся домой этим утром? — спросила Билли, натягивая свой второй сапог, чтобы поспеть за Флетчером. — А я надеялся, что…
Флетчер остановился и медленно развернулся, чтобы взглянуть на своего конюха:
— Да? Ты надеялся на что, малыш?
Билли открыла рот, но поняла, что не может выговорить ни слова. На что она надеялась? Она надеялась на окончание этой необдуманной поездки. Она надеялась узнать о Флетчере больше, а еще, после их ночного разговора, узнать больше о Уильяме Дарли. Она надеялась найти способ рассказать Флетчеру все то, что она хотела рассказать, все то, что должна была рассказать ему.
— Ты упомянул небольшой турнир на лошадях, — вымолвила она наконец, мысленно сдирая с себя шкуру за то, что была самой ужасной трусихой.
Флетчер посмотрел на нее хладнокровно, прежде чем развернуться и начать собирать свои вещи. Сердце Билли сжалось, покуда она глядела на него. Она пыталась представить тот хаос, который, должно быть, сейчас царил в его голове. Она чувствовала охватившую его внутреннюю муку. Она начинала чувствовать ту самую волнующую связь между ними, которую, должно быть, он тоже чувствовал. Почему она не могла открыть ему эти чувства? Почему она не могла раскрыть ему свою истинную сущность, снять с души этот груз, чтобы они смогли начать все с чистого листа?
