Перевоплощение прошло быстро и безболезненно. Я уже давно комфортно чувствовала себя в обеих ипостасях. Маленькой, юркой змейкой осторожно пробралась между силовыми линиями заклинания. Даже в таком обличье сделать это оказалось непросто, сеть была плотная и накрывала кабинет полукруглым коконом. Хорошо хоть внутри никакой защиты я не обнаружила. Видимо, герцог не ждал таких гостей, как я, или не хранил в кабинете ничего ценного.
Второе предположение оказалось верным – в кабинете были счета, непонятные договоры, которые явно имели отношение к управлению герцогством, странная таблица-сводка, приготовленная для отправки в столицу. Она меня заинтересовала, и я уселась за стол, недовольно поморщившись, когда холодная кожа, которой было обтянуто кресло, коснулась бедра. Все же обнаженной сосредоточиться сложнее и работать было не очень комфортно. Сильнее всего я переживала, что кому-то придет в голову проверить, что я тут делаю.
Таблица включала в себя несколько столбцов, озаглавленных НД, УД и еще такими же неясными аббревиатурами. Это точно не финансовый документ. Денежное выражение было лишь у одного столбца. Я, сверив, поняла, что это, вероятнее всего, оплата за УД. В этом месяце УД равнялось сто семидесяти восьми штукам и оплачивалось более чем достойно. Я вышла замуж за богатого человека. Хотя кто сказал, что сумму в конце документа должны выплатить герцогу, а не он кому-то?
Я отложила таблицу и присмотрелась к ящикам стола. На нижнем, выдвижном стояла защита, а вот верхний закрыт не был. Я сунулась туда и замерла, заметив наверху горы документов небрежно кинутое вскрытое письмо из Дотэрвалля. Название показалось знакомым. Оно царапнуло мозг, и уже через секунду, еще не успев достать свернутый вчетверо лист бумаги, я вспомнила, где его слышала. Дотэрвалль – это независимая южная провинция, расположенная в самом приятном месте империи – среди бескрайних полей и виноградников. Именно оттуда была родом жена герцога. «А вот и первая зацепочка!» – обрадовалась я и начала увлечено читать письмо, написанное мелким рваным почерком, принадлежащим явно мужчине.
«Вы не уйдете от ответственности», – зацепился глаз за обличительные строки. – «Я знаю, моя сестра не погибла. Вы даже не удосужились изучить ее вкусы, хотя прожили с ней без малого три года. Я вам неоднократно писал, она боялась лошадей и не подошла бы к ним ближе чем на метр. И уж тем более не отправилась бы кататься в одиночестве. В прошлую нашу встречу вы были так любезны, что даже пустили меня в замок, демонстрируя свое расположение. Вы надеялись, уничтожив все упоминания о ней, сотрете груз вины, но вам не удалось заморочить меня. Я, насколько хватит сил, буду искать правду. Может быть, государь вам верит – вы имеете для него слишком большое значение, как верный палач и раб, но я хочу лишь одного – узнать, что случилось с моей сестрой, и воздать по заслугам тому, кто у меня ее отнял».
Видимо, такие письма приходили герцогу достаточно часто, но он вряд ли утруждал себя ответами. В тексте часто встречались обороты «я вам уже писал», «я не единожды упоминал». Более того, брат погибшей супруги герцога даже приезжал сюда. Я внимательно изучила адрес и штемпель, повторила несколько раз, запоминая, и сунула письмо в верхний ящик стола. Надежнее, конечно, было бы записать, но выбираться я отсюда планировала так же, как зашла, – в образе змеи. Не в зубах же тащить бумажку?
Кроме информации о жене герцога, имени которой я так и не узнала, меня заинтересовала строчка о близости герцога к императору. Что значит «верный палач и раб»? С рабом более или менее понятно, но вот как можно быть государевым палачом, практически не появляясь в столице? Чем так важно это приграничное герцогство и кого герцог убивает для императора? Кстати, эта самая близость, о которой мне забыл упомянуть заказчик, могла стать серьезной проблемой. Если герцог так важен для императора, может статься, что его «случайная» смерть вызовет больший резонанс, чем мне бы хотелось. Если задействуют специалиста, который уже сталкивался с нагами, то очень скоро станет ясно, от чего скончался мой «супруг». Чем дальше, тем чаще меня посещали мысли сбежать подальше отсюда, наплевав на деньги и репутацию.
Я одевалась очень быстро, но все равно не успела. Услышала голоса, доносящиеся из коридора, и лихорадочно заметалась, так как на мне было нижнее белье и чулки. Неизвестно, что быстрее – скинуть одежду, ее спрятать и обернуться змеей или натянуть платье. По всему выходило, что ни то, ни другое. Поэтому я кинулась в угол и скользнула за неприметную дверцу.
Сначала я подумала, что это шкаф, но когда оказалась внутри, поняла, что попала в маленькую, доверху набитую хламом кладовку. Уместиться здесь можно было, только сжавшись и задержав дыхание. Я панически боялась, что меня заметят, поэтому старалась не шевелиться. На голову чуть было не упал старый потрепанный том, а в ногу впилось копье сломанной статуи стражника, величиной мне по колено.
– Леди! – донеслось от входа. – Леди, вы тут?! – Мягкий южный говор Мадлен был хорошо узнаваем. – Я принесла вам чай! Леди, ну где же вы? – Служанка заметно нервничала. По коридору суетливо стучали каблучки. Наверное, Мадлен искала меня по закоулкам и отгороженным книжными полками кабинетам.
Стоять было неудобно, и я готовилась при необходимости сразу же обернуться змейкой. Если слуги найдут платье, лифчик и трусики хозяйки, это будет не так стыдно и страшно, как если они наткнутся на саму хозяйку в неглиже.
– Ты же говорила, что будешь за ней следить сама! – донесся язвительный мужской голос. Он принадлежал камердинеру.
– Я и следила, – злобно зашипела служанка в ответ. – И точно уверена, она сюда заходила! И не выходила! Куда же она запропастилась?!
– Ты же знаешь, ей не стоит совать нос, куда не следует. Герцог будет недоволен, если мы не уследим.
– А с чего ты взял, что она будет куда-то совать нос? Зачем ей это нужно? Посмотри на нее! Бедная запуганная девочка. Может быть, ей стоит дать чуть больше свободы, иначе она не будет чувствовать себя здесь хозяйкой!
– А тебе не кажется, – голос мужчины звучал тихо и глухо, – что это к лучшему? Вспомни. Та, другая чувствовала себя хозяйкой. И где она сейчас?
– Не сравнивай! – фыркнула Мадлен. – Это совершенно разное!
Я подалась ближе к щели в двери, пытаясь что-то разглядеть и услышать, но парочка, переругиваясь, удалилась. Служанка не видела ничего странного в моем исчезновении и не хотела усложнять жизнь себе и мне, а вот камердинер был подозрительнее и осторожнее. Он хотел держать руку на пульсе и по приезде герцога с чистой совестью доложить, что я не влезла ни в какие запретные места.
Все же жизнь раз за разом мне подкидывала доказательства того, что мужчины серьезнее женщин относятся к прямым приказам. С этим конкретным представителем сильного пола нужно быть настороже. Он станет следить. Похоже, эти двое чего-то знали о судьбе моей предшественницы. Как бы мне хотелось с ними поговорить, но подозревала, что даже если вдруг сумею словно невзначай вывести разговор в нужное мне русло, то все равно не выведаю ничего полезного. Не будут они со мной откровенничать. Слишком преданы своему хозяину.
