– Нет-нет! – тут же отреагировала я и снова дернулась. – Я не буду тебя убивать! Правда! Я уже перехотела! Давно!
– Извини, но у меня нет к тебе доверия. Думаю, вполне обоснованно. – Грис покачал головой. – Зато нам не придется тащиться по сугробам, – утешил он и тут же резанул клинком по моим раскрытым ладоням.
Я взвизгнула. Все произошло так быстро, что даже моя змея среагировать не успела. Она вообще была на редкость заторможенной в таком холоде.
Сначала я подумала, что Грис зря меня пугал. Кровь использовалась при сильном колдовстве достаточно часто, и порезы на ладонях не так уж и болезненны, но потом, едва только первые капли крови коснулись земли, ладони начало жечь. Красное колдовское пламя поднялось из сугробов и ринулось к моим рукам. Грис отступил, а я закричала, чувствуя, что сгораю заживо.
Приходила в себя сложно, с трудом выныривая из черного клубящегося небытия, но, как ни странно, чувствовала я себя при этом вполне сносно. Немного полежала с закрытыми глазами, привыкая к тому, что снова могу ощущать себя в пространстве и времени, а потом медленно и осторожно открыла глаза. Боялась головокружения. Но и оно не пришло. Видимо, заклинание было болезненным, но без последствий.
Я лежала на огромной старомодной кровати под балдахином, в центре мрачной комнаты. У дальней стены тускло горел огонь, а окна были занавешены тяжелыми коричневыми портьерами. Несколько шкур на полу, гобелены на стенах – в целом привычная обстановка пограничного замка. Но не замка Гриса, насколько я могла судить. Впрочем, герцог ясно сказал, что пока не планирует туда возвращаться.
Я поднялась, подошла к окну и отодвинула штору – передо мной растиралась бескрайняя бело-серая пустыня. Закружилась голова. Я не сразу поняла, что замок стоит практически на самом краю утеса и внизу совершенно незаметно, где кромка снега переходит в тяжелые зимние облака.
Неудивительно, что Грис не озаботился охраной. Бежать тут, похоже, некуда, и проверять совершенно не хочется.
– Моя дражайшая супруга очнулась, – холодный с издевкой голос за спиной заставил вздрогнуть и развернуться. В дверях замер Грис. Он был одет просто и по-домашнему – темно-серые мягкие брюки, льняная распахнутая рубашка и мокрые после душа волосы. На груди болтался уже знакомый медальон.
Сама я была в светлой нижней сорочке. Не новой и не моей. Она была мне немного длинновата и широковата. С распущенными волосами, полагаю, я походила на привидение.
– Где мы? – поинтересовалась едва слышно, решая, стоит играть растерянную блондинку или Грис уже не поведется на этот образ.
– А какая разница? – Он пожал плечами, и рубашка натянулась на вздувшихся мышцах груди. – Тут относительно безопасно и можно поговорить.
– А разве тебе не нужно в замок?
– Мне очень нужно в замок, но, видишь ли, в замке расположился и перекрыл мне все ходы мой давнишний враг. Я принял от него белый флаг перемирия и в качестве гаранта дочь, которая, как оказывается, дочерью и не была, а была змеей, которая должна меня убить, но почему-то замешкалась. Но это не помешало твоему заказчику воплотить задуманное, сыграв на твоей глупости и моих слабостях. Эль Кресс умный старый интриган. Он обвел вокруг пальца и тебя, и меня. И не надейся, что ты сама отделаешься только легким испугом.
– А что он, собственно, хочет? – поинтересовалась я, старательно избегая разговоров о моей вине. Сама я не считала себя виноватой. Все слишком запутанно, и я еще до конца не определилась, на чьей стороне. Точнее, я всегда оставалась верна одной стороне – своей.
– Это, Эрри, требует долгого рассказа, на который у меня нет времени.
– А если коротко? – Любопытство у меня было в крови, и даже опасность его не умаляла.
– Я не очень хорошо умею говорить коротко на такие темы, но слушай. – Мой муж, видимо, немного успокоился и даже готов был поддерживать диалог. Это удивило. – Наша семья, как и еще несколько семей в приграничье и других регионах страны, издавна охотится на демонов. Некогда боги дали нам частичку демонической души, первозданное пламя, оно выбирает одного в семье и делает его сильнее, смелее, выносливее, дает власть над демонами, но отбирает немного человечности. Но это небольшая плата за то, что мы становимся равными по силам с демонами. Сейчас я самый сильный охотник, тот, в ком живет душа демона. Все остальные – намного слабее.
Но некогда выбор высших сил пал не на меня, а на моего брата, вот только Кэлвину тогда только исполнилось пятнадцать, а мне было уже двадцать один и я, по сути, отобрал у него дар. Он довольно долго на меня злился, пока не понял, что это не дар, а скорее проклятье. У каждого охотника есть демон-защитник, который помогает ему и не дает сойти с ума. У меня с Лиссой… скажем так, отношения не заладились, ведь предназначалась она не мне. Потребовалось много времени, чтобы установился хотя бы вооруженный нейтралитет. Я много раз жалел о том своем решении, но сделанного не изменишь.
Наша цель – не позволить тварям пробраться в этот мир, но не все охотники придерживаются такого же мнения. Некоторые наивно полагают, будто крупицы демонической сущности позволят им управлять всеми без исключения демонами. И думают, если выпустить тварей в наш мир, то все изменится и именно они окажутся у верхушки власти. А власть всегда манит и притягивает. Ради нее люди готовы рискнуть очень многим. Они не знают, что представляют собой демоны.
– А ты знаешь? – осторожно поинтересовалась я.
– Я живу с одним таким в душе. Я чувствую его присутствие каждый миг, каждую минуту. Это не крупицы демонической души, какими наделены многие. Я составляю симбиоз с целым демоном. И именно поэтому нет мне равных. Это особенность нашей семьи. Но мы и особенно остро чувствуем, что представляют собой демоны. Их нельзя выпускать в этот мир, иначе он погрузится в хаос. Будет море смертей. Жаль, что этот очевидный факт понимают далеко не все. Им человеческая жизнь кажется малой платой за установившийся новый миропорядок.
– А это не так? – тихо спросила я.
– Нет. – Грис был непреклонен. У губ пролегли складки, делая лицо мужчины старше. – Но даже если и так. Я не хочу хаоса, а он обязательно будет предшествовать смене власти. Меня устраивает моя жизнь и существующий миропорядок. Я не готов терять близких людей ради призрачной идеи.
– А мой заказчик хочет изменить мир?
– Твой заказчик, как и ты прежде всего хочет денег! – выплюнул Грис. – Было время, когда я начал думать, что он успокоился, но, как выясняется, сильно ошибался. И за эту ошибку придется платить. Хорошо, если мне одному.
– Ну, а что ему нужно в замке? Если желание убить сильного охотника я могу понять, то замок? Что такого находится в нем?
– А в этот момент нашего увлекательного разговора, мы подходим к самой большой моей тайне. Ты готова ее услышать? Просто, сама понимаешь, это не та информация, которой я хочу поделиться со всем светом.
– Я умею хранить секреты, – сказала я, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Любопытство боролось со страхом. Но, как всегда, оказалось сильнее.
