В этот раз мне совсем не плевать. Мне ненавистна даже сама мысль о Грейс с другим. Не побоюсь сказать, что она моя… она моя, и точка. Моя, чтобы обнимать, моя, чтобы целовать, моя, чтобы вместе смеяться.
Да, моя.
– Который час? – спрашивает она. – Мне лень даже голову поднять.
Я выгибаю шею, чтобы посмотреть на будильник:
– Десять тридцать две.
– Ну что, досмотрим кино?
– Конечно. – Я наклоняюсь, чтобы поднять с пола ноутбук, и как только беру его в руки, он начинает громко пиликать. – О… похоже, кто-то звонит тебе.
Она смотрит на экран и тут же подпрыгивает:
– О нет! Надевай скорее штаны!
Я хмурюсь:
– Зачем?
– Затем, что это моя мама!
Если бы у меня сейчас была эрекция, то она сдулась бы как воздушный шарик. Я поспешно натягиваю штаны и застегиваю ширинку, в то время как Грейс устраивает ноутбук у себя на коленях. Ее пальцы зависают над клавиатурой, и она смотрит на меня:
– Отодвинься на двадцать сантиметров левее, если не хочешь, чтобы она тебя увидела.
– А ты хочешь, чтобы она меня увидела?
Грейс закатывает глаза:
– Будет круто. Она уже все о тебе знает, так что ты определенно можешь с ней поздороваться. Но я пойму, если пока ты не готов к знакомству с родителями.
Я пожимаю плечами:
– Я совсем не против.
– Ну ладно. Приготовься. Она может оглушить нас обоих…
Радостный крик. Самый громкий крик на планете, черт возьми.
Но к счастью, мама Грейс быстро успокаивается и начинает говорить нормальным голосом:
– Милая! Хэй! Ты ответила!
На весь экран открывается окошко видеозвонка, и я вижу очень привлекательную блондинку, которая кажется слишком молодой, чтобы быть матерью девятнадцатилетней девушки. Я не шучу, мама Грейс выглядит лет на тридцать. Если не меньше.
– Привет, мам, – отвечает Грейс. – Я должна знать, почему ты уже не спишь в половине шестого утра?
Лицо мамы расплывается в озорной улыбке:
– А кто говорил, что я вообще ложилась спать?
Грейс предупреждала меня о том, что ее мать – невероятная болтушка, абсолютно непредсказуемая, которая порой ведет себя как подросток, и теперь я вижу, что она не преувеличивала.
Моя девушка издает стон:
– Прошу, скажи мне, что всю ночь рисовала, а не… занималась другими вещами.
– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
– Мама.
– Мне сорок четыре года, милая. Ты хочешь, чтобы я жила как монашка?
Сорок четыре? Ничего себе! Она совершенно не выглядит на свой возраст. Но услышав ее ответ, я издаю громкий смешок, и женщина прищуривает свои карие глаза.
– Грейс Элизабет Айверс, рядом с тобой сидит мужчина? Я-то думала, тот огромный бугор – это твое одеяло, а оказывается, это чье-то плечо! – ахает ее мама. – Представьтесь, молодой человек.
Ухмыляясь, я придвигаюсь ближе к Грейс, чтобы мое лицо попало в камеру:
– Добрый вечер, миссис Айверс. Или скорее доброе утро.
– Миссис Айверс живет во Флориде. Зови меня Джози.
Я подавляю смешок:
– Джози. Я Джон Логан.
Снова оханье.
– Тот самый Логан?!
– Да, мам. Тот самый Логан, – со вздохом соглашается Грейс.
Джози переводит взгляд с меня на Грейс, и ее лицо тут же становится серьезным:
– Милая, я хотела бы побеседовать с мистером Логаном наедине. Иди прогуляйся.
Я с опаской смотрю на Грейс, которая, похоже, старается сдержать смех.
– Эй, ты сам сказал, что не против, – шепчет она и целует меня в щеку. – Мне все равно нужно пописать. Вы поладите.
Меня охватывает паника, когда моя девушка соскакивает с кровати и в буквальном смысле бросает меня на произвол судьбы. Оставляет на милость своей матери. Лучше бы я спрятался – когда у меня был шанс.
Как только Грейс выходит из комнаты, Джози спрашивает:
– Она ушла?
– Угу. – Я проглатываю ком в горле.
– Отлично. Не волнуйся, мальчик, я буду краткой. И скажу это один раз, так что слушай внимательно. Грейси рассказала мне, что согласилась дать тебе второй шанс, в чем я полностью ее поддержала. – Джози с грозным видом смотрит в камеру. – Но если ты разобьешь сердце моей дочери, я сяду на первый же самолет, приду к тебе и забью тебя наволочкой, наполненной кусками мыла.
Несмотря на мурашки, вызванные ее угрозой, я невольно улыбаюсь. Господи. Крайне своеобразная форма насилия.
Но когда я отвечаю ей, все веселье внезапно испаряется, а голос звучит хрипло.
– Я не разобью ей сердце, – обещаю я.
– Хорошо. Рада, что мы все прояснили.
Клянусь, у этой женщины раздвоение личности, потому что в мгновение ока она снова сама Мисс Жизнерадостность.
– Ну а теперь расскажи мне о себе, Логан. На какой специальности ты учишься? Когда твой день рождения? Какой твой любимый цвет?
Поборов новый приступ смеха, я отвечаю на неожиданные вопросы, которые слетают с ее губ со скоростью света. Но я не возражаю. У Грейс прикольная мама, и мне сразу становится понятно, от кого моя девушка унаследовала свое чувство юмора и склонность болтать обо всем и сразу.
Но вот у Джози звонит телефон. Она говорит мне, что должна ответить, и обещает скоро связаться с нами снова, а затем экран становится черным. Я уже собираюсь закрыть крышку ноутбука, но когда за дверью слышатся шаги, в голову вдруг приходит одна идея.
А точнее, идеальная месть Грейс за ее дезертирство.
Как только дверь открывается, я пристально смотрю в экран, притворяясь, будто по-прежнему разговариваю с ее мамой:
– …И она сунул палец мне в зад, когда отсасывала мне. Фантастические ощущения! Никогда не думал, что мне понравится нечто подобное, но…
– О боже! – раздается вопль ужаса, Грейс плюхается на кровать и хватает ноутбук: – Мама, не слушай его! Он просто шутит… – И тут же замолкает, таращась на экран. Потом поворачивается ко мне: – Ну ты и задница!
Меня сгибает пополам от смеха, что злит ее еще сильнее, и вот она уже бьет меня своими маленькими кулачками. Как будто они что-то мне сделают.
– Хуже тебя нет никого на свете! – кричит Грейс, но уже хохочет, продолжая меня колотить. – Я и правда подумала, что ты рассказываешь ей все это!
– Так и было задумано. – Я уже рыдаю от смеха. Перекатившись так, чтобы Грейс оказалась на спине, я нависаю над ней. – Прости. Не смог удержаться.
