– По-моему, ты говорил, что уже видел этот фильм. Тогда ты должен знать, что ей не придется сажать самолет.
– Да, я знаю. Но мне стало интересно, что бы я сделал, если бы находился на борту самолета и был единственным, кто мог бы его посадить. – Он вздыхает. – Я не думаю, что смог бы.
Удивительно, что он так легко признался в этом. Другие парни постарались бы играть в мачо и заявили бы, что смогут посадить самолет даже во сне.
– Я бы тоже не смогла, – сознаюсь я. – И если бы там оказалась, сотворила бы что-нибудь ужасное. Например, случайно разгерметизировала кабину, передвинув не тот рычаг. А вообще-то нет. Я боюсь высоты, так что, оказавшись в кабине пилотов и посмотрев через лобовое стекло, наверняка просто упала бы в обморок.
Парень усмехается, и этот хрипловатый звук посылает по телу новую волну мурашек.
– Я смог бы управлять вертолетом, – задумчиво изрекает он. – Наверное, это легче, чем управлять реактивным самолетом.
– Наверное. Честно говоря, я ничего не смыслю в авиации. – Теперь мой черед вздыхать. – Никому не рассказывай, но мне трудно понять, каким образом самолетам удается удерживаться в воздухе.
Он смеется, после чего мы оба вновь возвращаемся к фильму и я мысленно хлопаю себя по спине. Мне только что удалось поговорить с симпатичным парнем и не пуститься в бессвязную болтовню. Черт, за это я заслуживаю золотую звезду.
Нет, конечно я по-прежнему нервничаю. Но что-то в Логане заставляет меня расслабиться. Он весь такой непринужденный, да и к тому же трудно чувствовать себя неловко в присутствии парня, рот которого набит мармеладными мишками.
Пока мы смотрим фильм, время от времени я то и дело исподволь любуюсь этим точеным профилем. Его нос слегка изогнут, словно был сломан. А сексуальный изгиб его губ – это… настоящее искушение. Мне так сильно хочется его поцеловать, что я не могу ясно соображать.
Боже, какая же я неудачница, потому что поцелуй со мной – наверняка последнее, о чем он сейчас думает. Он остался здесь, чтобы посмотреть «Крепкий орешек», а не позабавиться с первокурсницей, которая еще час назад сравнила его с чертовым Тедом Банди.
Я заставляю себя сосредоточиться на фильме, но уже с ужасом жду концовки, потому что тогда Логану нужно будет уходить.
Но когда по экрану начинают ползти финальные титры, он остается сидеть на месте.
– Ну, так в чем дело? – глядя на меня, спрашивает Логан.
Я нахмуриваюсь:
– Что ты имеешь в виду?
– Сегодня вечер пятницы – так почему ты сидишь здесь и смотришь боевики?
Вопрос заставляет меня ощетиниться:
– А что в этом плохого?
– Ничего. – Парень пожимает плечами. – Мне просто любопытно, почему ты не на какой-нибудь вечеринке, например.
– Я была на вечеринке вчера. – Не говори ему, что видела его, не говори ему, что видела его. – Кстати, видела там тебя.
Он, кажется, ошарашен:
– Меня?
– Да. В доме «Омеги-Фи».
– А-а. Но я не помню, чтобы встречал там тебя. – Парень виновато смотрит на меня. – Вообще-то я мало что помню. Напился в хлам.
Мне немного обидно, что он не помнит нашу короткую встречу у ванной комнаты, но я тут же ругаю себя за это чувство. Он был пьян и только что перепихнулся с другой девушкой. Конечно, я не произвела на него никакого впечатления.
– Повеселилась на вечеринке?
Впервые за все то время, как парень вошел в мою комнату, в его голосе звучат неловкие нотки, словно он старается поддержать беседу, но ему не по себе.
– Думаю, да. – Я умолкаю. – Вообще-то беру свои слова обратно. Мне было весело до того момента, как я по полной не опозорилась перед одним парнем.
Сконфуженное выражение исчезает с его лица, когда он усмехается:
– Да? А что ты сделала?
– Я болтала. Без остановки. – Я чуть пожимаю плечом. – У меня есть очень плохая привычка – много и бездумно трещать в присутствии парней.
– Сейчас ты не трещишь, – замечает он.
– Да, сейчас. Ты забыл, как два часа назад я произнесла целую речь о серийных убийцах?
– Поверь мне, я помню. – Его ухмылка заставляет мой пульс ускориться. Боже, какая у него сексуальная улыбка – один уголок губ поднимается чуть выше, и каждый раз, когда он улыбается, в его глазах появляется озорной блеск. – Я ведь больше не заставляю тебя нервничать, правда?
– Нет. – Это ложь. Он заставляет меня нервничать, еще как. Ведь он Джон Логан, один из самых популярных парней а Брайаре. А я какая-то там Грейс Айверс, одна из тысяч девушек, запавших на него.
Его взгляд снова скользит по мне – горячий, медленный, внимательный, и по моей коже словно пробегают электрические разряды. Сейчас в его глазах безошибочно читается интерес.
Следует ли мне сделать что-то?
Мне ведь лучше что-то сделать, да?
Может, наклониться ближе. Поцеловать его. Или попросить поцеловать меня? Я мысленно возвращаюсь во времена старшей школы, стараясь вспомнить все прежние поцелуи – делал ли первый шаг парень, с которым я целовалась, или то было обоюдное «о, сейчас мы поцелуемся». Но вот только ни один из тех парней не был и наполовину таким же классным, как этот.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
Звук его хриплого голоса застает меня врасплох, и я понимаю, что почти целую минуту просто молча пялюсь на него.
У меня во рту так сильно пересохло, что мне приходится сглотнуть несколько раз и только потом ответить ему:
– Нет. В смысле ты можешь остаться, если хочешь. Мы посмотрим еще какой-нибудь фильм или…
Но я не заканчиваю предложение, потому что он придвигается ближе и касается моей щеки, лишая меня дара речи, и мой пульс тут же взлетает до небес.
Джон Логан касается моей щеки.
Мозолистые подушечки его пальцев грубо царапают мою кожу, а как хорошо от него пахнет! Я теряю голову, стоит мне лишь вдохнуть легкий аромат его лосьона после бритья.
Он нежно поглаживает мою скулу, и мне приходится взять себя в руки, чтобы не замурчать, как изголодавшаяся по ласке кошка.
– Что ты делаешь? – шепчу я.
– Ну, ты смотрела на меня так, словно хотела, чтобы я поцеловал тебя. – Его голубые глаза изучают меня из-под полуприкрытых век. – И я подумал, что должен это сделать.
Глава 4
Грейс
Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди, так лихорадочно бьется оно о ребра. Пульс бешено стучит в ушах.
О боже.
Он хочет поцеловать меня?
