– Нюська! Вылезай! Разомнись немного.
Послышался шорох, шмыганье носом, и Нюся выползла из чёрного треугольника за щитами.
– Зоя, а где директор? – снова спросила она, едва поднявшись на ноги.
– Нету здесь никакого директора, – мрачным голосом ответила Зоя. – И вообще мы одни теперь. Во всём доме! Во всём дворце!
– Ка… как одни? – со слезами в голосе пропищала Нюся.
– Садись! Я тебе расскажу всю правду.
Зоя села на верхнюю ступеньку, Нюся машинально опустилась рядом с ней и в отчаянии замотала головой.
– Каку-у-у-ю пра-а-авду? – проплакала она уже в голос.
И тут Зоя выложила ей всё. И про светящиеся щели, обнаруженные мальчишками, и про тёмную фигуру в освещённом окне, и о странном поведении Купрума Эса, и про то, что таинственный «кто-то», может быть, вовсе не Купрум Эс, а какой-нибудь очень опасный злодей или даже несколько злодеев. Разговор этот продолжался довольно долго, потому что каждая фраза, сказанная Зоей, вызывала у Нюси новый взрыв отчаяния и новые потоки слёз.
– Ой, Зоя, ну что ты со мной сделала! Ой, ну… ну как… ну как тебе только не стыдно! Ой, что ты со мной сделала!
– Да тише ты! – то и дело повторяла Зоя. – Будешь реветь, так мы даже не услышим, когда они войдут.
И она несколько раз вставала, спускалась по освещённой луной лестнице, прислушивалась к тишине в вестибюле и возвращалась. Потом Зоя так и не могла даже приблизительно определить, сколько времени всё это длилось, она помнила только, что Нюся наконец стала спокойней: она теперь не плакала, а только всхлипывала. А Зою всё больше тревожило, что Нюська может выдать их, когда наступит самый страшный момент, когда «он» придёт. И она принялась подбадривать подругу, а заодно и себя.
– Нюська! Ну ты только пойми, – заговорила она горячим полушёпотом, – ты только пойми, какая нас ожидает слава, если нам всё это удастся!
Однако Нюся принялась всхлипывать ещё чаще:
– Зоя! Ну, Зоя! Ну не нужна мне никакая слава! Ну ты сама пойми, что у меня нервная система для такого не приспособлена! Ну я просто не выдержу и…
И вот тут-то обе услышали, как внизу негромко, но отчётливо стукнула внутренняя дверь. Взглянув на подругу, Зоя увидела в лунном свете, что та сидит с дико вытаращенными глазами, прижав растопыренную пятерню к разинутому рту. В следующий момент Нюська исчезла. Без единого шороха, совсем как ящерица, она скользнула за щиты. Ещё через две секунды там же очутилась и Зоя.
Они забились в самую глубину своего убежища. Нюся стояла на коленях, прильнув всем туловищем, щекой и ладонями к прохладной стене коридора, а Зоя стояла на четвереньках, уткнувшись макушкой в дрожащую Нюськину спину. В таком положении Зоя даже не могла видеть, что творится у неё за спиной, и это было особенно страшно. Однако она не смела не то чтобы повернуться, но даже пальцем шевельнуть.
А на лестнице уже слышались шаги. Это были неторопливые шаркающие шаги. Похоже было, что там идёт всего один человек, и идёт не таясь, не крадучись, но довольно часто останавливаясь. Во время таких остановок он как-то странно топтался на одном месте и временами что-то бормотал. Что именно он бормотал, перепуганная Зоя не пыталась понять. Но вот шаркающие шаги стали ближе, ещё ближе… Зоя напрасно опасалась, что Нюська от страха выдаст её и себя. Та не только дышать, даже дрожать перестала. Замерло дыхание и у Зои. Сейчас решится их судьба: сейчас пришелец или заглянет к ним за щиты, или мимо пройдёт.
А тот уже топтался на площадке перед самым входом в их убежище. Топтался, бормотал, и Зоя наконец расслышала его бормотание:
– Да!.. Так что же ты забыл? Так что же ты, старый маразматик, забыл? Да! Вот именно: старый маразматик!
«Купрум Эс!» – сообразила Зоя и сразу почувствовала, как ей стало легче дышать. – Купрум Эс, и, как видно, даже не сумасшедший, если он сам себя обзывает старым маразматиком.
Купрум Эс двинулся дальше в коридор, и девчонки услышали, как он сунул ключ в замок, как открыл дверь. Несомненно, это была дверь в лабораторию биохимии. Зоя прислушалась к этим звукам, а сама думала, что ей делать дальше. Хорошо, пусть Купрум Эс не сумасшедший, но ведь может же и нормальный человек затевать что-нибудь недоброе. Значит, надо быть поосторожней.
Шаги Купрума Эса слышались теперь очень негромко. Как видно, он уже был в лаборатории, но дверь за собой не закрыл.
– Это Купрум Эс. Не бойся, но сиди тихо, – шепнула Зоя и выползла из-за щитов.
Подумав, она, сидя на полу, сняла туфли и только после этого вошла в коридор.
Там было совершенно темно, и только открытая створка двери в лабораторию была слабо освещена. Зоя набралась храбрости и приблизилась к двери, прижимаясь к противоположной стене коридора. Сначала она ничего не разглядела, кроме светившегося напротив двери окна. Но вдруг на фоне этого окна, откуда-то слева, появился чёрный силуэт Купрума Эса. Учитель подтащил к окну стул, забрался на него, оттуда – на подоконник, поднял руки, и тут Зоя увидела, что в руках у него болтается чёрный занавес. Купрум Эс растянул его перед рамой окна, и в лаборатории стало совершенно темно. Зоя поняла, что это было последнее окно, которое учителю надо было занавесить. Она на цыпочках шмыгнула обратно на площадку и стала смотреть в коридор из-за угла.
Вот слабо щёлкнул выключатель, и из открытой двери хлынул свет. Теперь Зоя не решалась приблизиться к лаборатории, она только слушала. Похоже было, что Купрум Эс хозяйничает там, никого не опасаясь. Он громко покашливал, звенел ключами, что-то отпирал и запирал, что-то передвигал… И у Зои вдруг мелькнула такая мысль, что ей захотелось обругать себя дурой. Она подошла к входу за щиты и шепнула:
– Нюська, вылезай!
Из темноты слабо послышалось:
– Зоя, я боюсь.
– Ну, вылезь на минуту, я тебе несколько слов скажу!
Нюся выползла, пятясь, а Зоя продолжала:
– Ну что ты трусишь? Ведь это же Купрум Эс, от него трёхлетний ребёнок удерёт!
– Зоя, но я всё-таки боюсь.
– А если боишься, спускайся вниз и сиди. Там ты где угодно можешь спрятаться.
– Зоя, а ты?
– А я буду наблюдать за ним. Я знаешь о чём сейчас подумала? Это Маршев с Рудаковым мне голову задурили, наплели про всякие там взрывчатки да яды… А Купрум Эс, может, наоборот, что-нибудь полезное придумывает. Очень ему нужно взрывы устраивать да людей травить!
– Зоя, ты, может быть, права, но только как ты отличишь, отраву он делает или что-нибудь полезное?
– Ну и пусть не отличу! Зато я твоему Маршеву смогу завтра сказать, что лично следила за Купрумом и не струсила, как некоторые. Вот!
