– Во бюрократы, во бюрократы! – закричал Перпетуум-мобиле. – А кто их не делает – орфографических ошибок?! Кто?! Надо на содержание смотреть, а не на ошибки!
Все одобрительно загудели, а Круглая Отличница вставила:
– Интересно, как бы стенгазеты стали выходить, если бы все заметки не принимали за грамматические ошибки!
– Говорят, Лев Толстой и то с ошибками писал, – заметил ещё кто-то.
– Да вообще безобразие! – сказал Павлов. – Трубкин не один газетой командует, на это редколлегия есть! Вам надо в комсомольскую организацию пожаловаться или Надежде Сергеевне.
И тут Зою осенила такая мысль, что она даже побледнела. Она протиснулась сквозь толпу поближе к Роде:
– Товарищи! Граждане! Разрешите мне сказать!
– Ну говори, – пробасил Павлов.
– Понимаете, – нарочито мягко, даже застенчиво заговорила Зоя, – я вот была в столовой, когда Трубкин читал статью, и слышала весь разговор… И по-моему… Маршев, конечно, очень умный человек… и Рудаков тоже, но, по-моему… Ты извини меня, Маршев… но, по-моему, ты как-то не умеешь разговаривать со старшими ребятами. Ты как-то застеснялся, стушевался… и Рудаков тоже… А нужно было с ними в спор вступить и… и логически доказать…
Зазвенел звонок, и под этот звон Павлов прокричал:
– Ты учить умеешь! А вот ты сама пойди и докажи! Логически!
Зоя подождала, пока умолкнет звонок, чтобы её все услышали:
– Я ничего не обещаю, конечно, но… попытаюсь. Может, мне и удастся Трубкина уговорить. На следующей перемене.
– Во фасон! – воскликнул Валерка, и ребята двинулись в кабинет.
Разумеется, Зоя не знала, в каком кабинете занимается Трубкин, и на следующей перемене ей пришлось его долго искать.
В самом конце перемены перед пятым уроком редактор стенгазеты «Алый парус», стоявший в кругу одноклассников, увидел, что к нему подошла хорошенькая черноглазая девочка.
– Трубкин, – проговорила она, – можно тебя на минуту? Мне нужно тебе что-то сказать.
– Откуда ты, прелестное дитя? – продекламировал одноклассник редактора.
– Пожалуйста! Я слушаю, – сказал Трубкин.
– Мне… мне надо наедине поговорить.
– Лёва, я ревную! – сказала одна из девушек.
Трубкин улыбнулся и раскланялся перед Зоей:
– Мадемуазель, я к вашим услугам! – Он поднялся вместе с Зоей на площадку между этажами. – Ну… мне кажется, мы достаточно уединились…
И тут, глядя снизу вверх на редактора, Зоя сдвинула брови и отчеканила:
– Трубкин! На следующей перемене ты возьмёшь у Роди Маршева его статью и поместишь её в завтрашнем номере газеты. Слышал? Вот!
– И это всё? – улыбаясь, спросил Трубкин.
– Всё. Родя Маршев учится в пятом «Б».
Редактор шутливо погладил Зою по голове.
– Успокойся, детка, приди в себя! – сказал он, сбежал по ступенькам и вернулся к своим одноклассникам.
Те его спросили:
– Как! Свидание уже кончилось?
– Что она тебе сказала?
– Редакционная тайна, – в тон им шутливо ответил Трубкин. – По поводу одной статьи, одной гениальной статьи.
Он говорил это шутя, но почему-то в нём крепла уверенность, что он обязательно должен поместить эту глупую, по его мнению, статью.
Зоя чуть не опоздала на урок: когда она вернулась к своим, ребята уже входили в кабинет. Усаживаясь за стол, Павлов громко спросил:
– Ну что, Ладошина? Говорила с редактором? Зоя скромно опустила ресницы, но ответила тоже громко:
– Говорила.
– Ну и что?
– Он сказал, что подумает.
– А не врёшь?
– Не хочешь – не верь! – ответила Зоя.
На уроке географии Зоя была немного рассеянна. Она не совсем была уверена, что её приказание подействовало на Трубкина: уж больно небрежно тот проговорил: «Успокойся, детка, приди в себя!»
Но ещё более рассеян был в это же время редактор газеты «Алый парус». Он провёл очень тяжёлые пятьдесят минут. Он по-прежнему считал Родину статью нелепой, он был уверен, что его засмеют, если он поместит статью в газете, что ему, возможно, даже крепко попадёт за подобную глупость. И вместе с тем он ощущал, что не найдёт себе покоя, если статья не будет помещена, что это просто для него невозможно. Временами Трубкин думал, уж не поддался ли он влиянию этой черноглазой девчонки, но тут же отгонял от себя эту мысль. Такого быть не может! Это у него что-то с психикой, скорее всего, он просто переутомился, ведь нагрузочка у него – дай бог!
…Даже взрослые не могут заниматься одним и тем же делом непрерывно. Временами и Родя с Веней, не говоря уже о других ребятах, забывали о статье, о социологическом обследовании, о научном обществе. Так было и сегодня. Накануне, вечером, по телевидению показывали скачки. На первой перемене второклашки затеяли игру в ипподром. К середине дня в эту игру играли уже и четвёртые классы, а к концу дня ею увлеклись пятые и даже шестые.
«Лошадьми» были мальчишки покрепче, а «жокеями» – те, что полегче. Разумеется, «жокеи» скакали у «лошадей» на закорках. Дистанция была от одного конца коридора до другого. Девочки в скачках участия не принимали, но были ярыми болельщицами. Ими же становились и «лошади» с «жокеями», если не их очередь была скакать. Некоторые даже заключали пари на карандаши, ластики и шариковые ручки.
В том «заезде» участвовали три «лошади»: Валерка Иванов под кличкой Янтарь с «жокеем» Венькой Рудаковым, Лёшка Павлов (кличка Шайтан, «жокей» – Маршев) и шестиклассник Столбов (Алмаз, с «жокеем» Кукушкиным).
Если второклашки просто бегали рысцой, то ученики более старших классов усложнили правила игры: «лошади» должны были со своей ношей скакать «галопом», то есть вприпрыжку, и та, которая сбивалась на рысь, снималась с дистанции.
Крик в коридоре третьего этажа стоял такой, что в учительской на втором этаже поговаривали, не пора ли прекратить это безобразие. «Лошади», малиновые от натуги, с выпученными глазами, не то чтобы вприпрыжку, а скорей вприхромку стремились к финишу мимо стоящих вдоль стен и голосящих зрителей. Уже на середине дистанции Янтарь стал заметно отставать, но Шайтан с Алмазом шли ноздря в ноздрю.
– Шайтан, жми! Алмаз, Алмаз, наддай! Лёшка, давай! – вопили болельщики.
И вот когда до финиша оставались какие-нибудь пять метров, Шайтану преградила путь высокая фигура редактора общешкольной стенгазеты. Лицо у редактора было недоброе.
– А ну-ка стой! – сказал он резко.
Болельщики зароптали:
– Ну чего мешаешь! Не мог подождать три секунды!
Но Шайтан и его «жокей» сразу поняли, что к чему. Лёша остановился, Родя спрыгнул с него.
