Сошла с эстрады, иду снова мимо членов жюри, меня останавливают, что-то спрашивают, а я ничего не слышу и не понимаю, во мне все трепещет. Потом доходит до сознания:
– Вы из Ленинграда?
– Да.
– В Москве родственников, квартиры, где жить, нет?
– Квартиры?.. Зачем?.. Нет, квартиры у меня нет».
Отвечает, а сама ничего не понимает, почему жилплощадью интересуются? Откуда у нее в Москве может вдруг квартира образоваться? Неужели приняли?
Конечно, приняли, не бывало еще такого, чтобы в Большом театре на приемном конкурсе молодежи артисты новичкам аплодировали – а тут овация!
Третий тур певцы поют с оркестром, из конкурсантов до него добрались пятнадцать человек. Репетиция с оркестром не предусмотрена, сразу выходишь и поешь, а она, Галина, с оркестром, с живым дирижером в жизни никогда не работала. Даже не знает, как это бывает, куда смотреть нужно. А если она знака какого-нибудь дирижерского не распознает?
Оркестр уже занял свои места, ее приглашают на сцену, а тут Ханаев как черт из бутылки подскочил, не дрейфь, мол, тебя уже приняли. Ничего не бойся.
«Как приняли? А если я плохо спою, а если? Да не имею права!»
Когда закончила, члены жюри ушли на совещание. Долго о чем-то договаривались, а когда вышли, объявили, что из всех конкурсантов Большой театр берет только двух человек: певца Нечипайло
[82] и певицу Вишневскую. Вот это отбор!
Прямо с конкурса их отвели в отдел кадров, где перед каждым была положена пухлая анкета. И вот тут Галине по-настоящему сделалось страшно. У нее же отец – враг народа!
Не получится отбрехаться, мол, никогда с ним не жила, не общалась. Отец есть отец, а 58-я у родного отца – это уже приговор. Никто не возьмет в главный оперный театр страны дочь врага народа.
Анкета подробная, страниц 20, «кем были бабушки и дедушки, чем занимались до революции, владели ли недвижимостью, если умерли – то где? Родители: где родились, где учились, чем занимались до революции, чем занимаются теперь? Где живут? Если умерли – где похоронены? Есть ли братья, сестры – чем занимаются, где живут, где работают; есть ли родственники за границей, был ли кто-нибудь в плену у немцев, был ли кто-нибудь в оккупации… и т. д. и т. п.».
Когда дошло до отца, написала, что погиб во время войны. Понимала, что если правда всплывет, за ложь придется отвечать, но в тот момент это было не важно. Она уже видела свою цель и практически достигла ее. Теперь либо пан, либо пропал. Подписала, сдала. Виктор Нечипайло во время войны вместе с родителями оказался на оккупированной немцами Украине. Из-за этого его проверяли целых два года, и он был зачислен в штат театра уже после смерти Сталина. «Пулей вылетела оттуда на улицу. – Большой театр! Так вот каков ты, «могучий колосс»… Стоишь ты на глиняных ногах, и ничтожный карлик, прячущийся за ватной дверью, легким щелчком может свернуть тебе шею. Вернулась в Ленинград уже без ликующего чувства победы. Перед глазами – анкетные листы; а в мыслях одно: докопаются они или нет? Успокаивает то, что об отце никто, кроме меня и Марка, не знает, – значит, донести некому. А вдруг все же узнали? Каждый день может прийти повестка из КГБ, а там разговаривать умеют… ученые…»
Три месяца о Большом театре не было ничего слышно, точно и не участвовала Вишневская в конкурсе, словно и не победила. Она было уже снова за свои концерты взялась, а тут телеграмма: «Приезжайте, вы зачислены в молодежную группу Большого театра. Директор театра Анисимов».
Галина Вишневская в образе Наташи Ростовой. «В молодости еще можно найти в себе силы принимать с юмором тычки и затрещины, но с годами, когда внутреннее зрение становится безжалостным, жизнь бесстыдно обнажается перед тобой и в уродстве своем, и в красоте. Ты вдруг неумолимо понимаешь, что у тебя украдены лучшие годы, что не сделал и половины того, что хотел и на что был способен; становится мучительно стыдно перед собой, что позволил преступно унизить в себе самое дорогое – свое искусство». (Галина Вишневская)
Глава 6
Большой театр
Опера – это когда человеку вонзают в спину кинжал, а он, вместо того чтобы истекать кровью, поет.
Эд Гарднер
Что такое Большой театр – это блестящая труппа, роскошные постановки, это престиж и немалая ответственность, в конце концов, это театр, куда приходит отдохнуть правительство, Сталин – большой почитатель и великий покровитель оперы, а стало быть, за этим театром наблюдают с особой тщательностью. Большой театр – это высшее общество, во всех смыслах этого слова.
Вишневской было всего 25 лет, и неудивительно, что певицы более старшего возраста воспринимали ее как конкурентку. «Они были не только старше меня, но, что самое главное, – другой школы, другого восприятия жизни. У них был свой стиль – у этих знаменитых, с барскими манерами матрон в орденах и меховых палантинах. Жили они все в прекрасных квартирах, окруженные сонмами подобострастных подхалимов. Я с изумлением оглядывалась вокруг, и мне казалось, что я поселилась в огромной семье: более ста солистов, хор, оркестр, балет, дирижеры, режиссеры…»
Наша героиня поступила в молодежную группу театра с годичным испытательным сроком. В ее рабочий план были включены сразу две партии: Татьяны в «Евгении Онегине» Чайковского и Леоноры в «Фиделио» Бетховена
[83] в предстоящей новой постановке. После годичного испытательного срока театр имел право либо отчислить певицу как не справившуюся, либо перевести в основную труппу солисткой. В общем, никаких компромиссов. Постановщик «Фиделио» Борис Покровский решил, что Леонору должна петь молодая артистка, и обязательно с хорошей фигурой, так как героиня переодевается в мужской костюм. Понятно, что большегрудые раздобревшие оперные примы с такой задачей справиться не могли. В то время как Галина имела прекрасную фигурку, была тонка и изящна. Еще плюс: «Фиделио» в России до этого никогда не ставилась, а стало быть, опера должна была сделаться событием.
У каждого спектакля несколько составов исполнителей, сезон длится десять месяцев, и все это время все занятые в постановки артисты должны каждый день быть готовы к тому, что их вызовут на репетицию или замену заболевшего солиста. Никто не имеет права выехать на гастроли без специального разрешения дирекции, при этом если дирекция все же сочтет, что актер должен ехать на концерт, он туда едет, так как отказаться очень сложно. В театр проходят по специальному пропуску с фото, даже если вахтер знает тебя лично, без пропуска не имеет права пускать. Когда Вишневская только-только поступила на работу в театр, произошел весьма показательный случай: главный дирижер театра Николай Семенович Голованов, как обычно, явился на работу. Вошел в театр, вахтер попросил его предъявить пропуск. Странное дело, Голованов служил на театре десятки лет и привык, что его там все знают, но что поделаешь: вытащил пропуск, протянул его человеку в форме. Тот взял и поспешно спрятал в карман: «Вышел приказ, вы здесь больше не работаете». Вот так, без проводов на пенсию, даже вещи не дали забрать. Был человек, и нет человека. После этого хамского случая Голованов недолго прожил, должно быть, не пережил унижения.
