В то время Вишневская уже не пела свою любимую «Аиду», после смерти любимого дирижера Мелик-Пашаева в 1951 она сыграла всего несколько спектаклей и вдруг поняла, что больше не хочет петь эту партию, более того, не только не хочет, а не может «…перешагнуть через это нежелание. Как будто он взял с собой в могилу все чувства, что владели мной, все мое вдохновение. Это был его спектакль, и, когда он умер, вместе с ним умерла и моя Аида».
В марте 1966 года умерла королева серебряного века Анна Ахматова. Несмотря на то, что они были мало знакомы, в жизни Галины Вишневской поэт Ахматова играла довольно-таки заметную роль. В 1961 году, послушав, как Вишневская поет «Бразильскую Баховиану», Ахматова посвятила ей стихотворение:
«Женский голос как ветер несется,
Черным кажется, влажным, ночным,
И чего на лету ни коснется —
Все становится сразу иным.
Заливает алмазным сияньем,
Где-то что-то на миг серебрит
И загадочным одеяньем
Небывалых шелков шелестит.
И такая могучая сила
Зачарованный голос влечет,
Будто там впереди не могила,
А таинственный лестницы взлет».
В период 1966–1967 в печати появились всего 4 стихотворения Бродского. А потом целый год ничего. Неискушенная публика, должно быть, решила, что поэт запил или исписался, а его просто не публиковали. Нет публикаций, значит, нечем будет отчитаться перед Союзом писателей. Значит, снова последует обвинение в тунеядстве, снова суд, ссылка, но теперь уже без снисхождения.
В 1968 году из Лондона пришло официальное приглашение поэту Бродскому принять участие в международном поэтическом фестивале Poetry International. «Такого поэта в СССР не существует», – заявило в 1968 году советское посольство в Лондоне.
Тем не менее, о судебном процессе над поэтом уже все знают, иностранные журналисты приезжают в Россию и берут у него интервью, его приглашают в западные университеты. У него есть шанс зарабатывать за рубежом. Но власти упорно отказываются дать разрешение на выезд.
Чтобы закончить тему Бродского, скажу, что 10 мая 1972 года его просто «вызвали в ОВИР и поставили перед выбором: немедленная эмиграция или «горячие денечки», каковая метафора в устах КГБ означала допросы, тюрьмы и психбольницы»
[133]. Бродский два раза лежал на обследовании в психиатрических больницах, и ему это не понравилось. Поэт выбирает эмиграцию. Таким образом, 4 июня 1972 года поэт Бродский был лишен советского гражданства.
…мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
…И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
(Иосиф Бродский «Пилигримы». 1958 г.)
Глава 12
Америка
Музыка – истинная всеобщая человеческая речь.
Карл Юлиус Вебер
23 декабря 1959 Ростропович вернулся из Америки, где пробыл два месяца, и через неделю туда же отправилась Галина Вишневская с симфоническим оркестром. На тот момент времени она была первой оперной певицей, приехавшей на гастроли в Штаты. В Америке Вишневская получала 100 долларов за выступление – высшая ставка. Кроме того муж подарил ей целую тысячу на расходы. В общем, наша героиня чувствовала себя королевой. Вообще, если говорить о деньгах, Ростропович так же получал 100 долларов за концерт. При этом импресарио платил советскому правительству 5000 долларов за 1 выступление. Обычные гастроли – 25–30 концертов за 50 дней. Вот и считайте, сколько заработал СССР, а сколько из этой суммы получили артисты. При этом, стараясь недоедать за границей, артисты скапливали себе капиталы. Потому что для советского человека это все равно огромные деньги. За заграничные поездки буквально дрались.
Первое впечатление от американской публики – шок. Когда в Карнеги-холле наша героиня пропела письмо Татьяны к Онегину, зал орал, топал ногами, оглушительно свистел. В то время в России свист – полный провал. В Америке – высшая похвала. Хорошо, что Слава успел предупредить ее об этом.
Первые впечатления от визита Вишневской в США на следующий же день появились во всех газетах: «…в элегантном черном бархатном платье… с большим декольте!.. с бриллиантом на правой руке! (интересно – подарок мужа или государственная собственность?)… без грима!.. без губной помады!!! самый лучший экспорт, который может дать Россия…».
Вишневскую называют лучшей певицей современности. А Таубмен из «Нью-Йорк таймс» придумал афоризм: «Вишневская – нокаут в глаза и в уши».
После такого успеха Вишневской предложили сольный концерт в Карнеги-холл, билеты были раскуплены моментально. И тут же она получила приглашение «Метрополитен» в следующем сезоне петь в любой опере, какую только сама выберет. Вишневская неожиданно для себя выбрала «Аиду», которую уже не исполняла в СССР. Далее последовали несколько концертов с тем же оркестром и сольный концерт в Бостоне, аккомпанировал Александр Дедюхин
[134] – пианист Ростроповича, оставшийся после его гастролей, дабы работать с Вишневской.
Вишневская с волнением ждала гастролей 61 года, петь «Аиду» с незнакомым коллективом, в совершенно новых, непривычных для нее условиях страшно и одновременно интересно.
К сожалению, работа началась с конфликта с Джоном Викерсом
[135] – Радамесом. Система работы в русских, а позже советских театрах предполагала многочасовые репетиции, в то время как в Америке певцы давно уже учили свои партии с пластинок, т. е. с чужого голоса. Вишневская любила репетиции и могла хоть целый день проводить на сцене, лишь бы уладить все технические вопросы, чтобы в итоге не забивать себе голову думами, из какой кулисы выйти, где стать, а полностью отдаваться пению, а Викерс спешил завершить репетицию, в это время его жена в Канаде рожала, а он из-за работы не мог быть рядом с любимой!
Вишневская была взбешена таким отношением. В Советском союзе, как бы много плохого о нем ни говорили, все было не так. Если иностранец заходит в магазин, продавец обязан обслужить его первым, он гость. В театре к гастролерам особое внимание, все для них, а тут…
