Рано или поздно на пути остроухого должен был возникнуть тупик. И он возник! Я пинком распахнула очередные двери, не забыв при этом зловеще расхохотаться:
— Ну-у-у, где ты, моя жертва?!
Занавески у дальнего окна отчетливо затряслись, показывая, где именно.
Я довольно хмыкнула и неторопливо пошла к гардинам, напевая:
— Сла-а-адкий, сла-а-адкий мальчик цвета чернил… зачем ты гулял по темному дому один?
Занавесочки заволновались еще сильнее. Я на цыпочках к ним приблизилась и, выждав драматическую паузу, со злодейским хохотом обхватила руками то место, где, по моим прикидкам, был эльфеныш. Эльфеныш пискнул и дернулся, попытавшись вырваться. Разумеется, тетя Лил его отпустила. Добыча должна побегать.
Дроу выскочил из своего укрытия и, выставив ладошки, дрожащим голосом заявил:
— Я буду защищаться!
— Конечно! — с готовностью согласилась я и хищно усмехнулась: — Люблю сопротивление. Ну иди-и-и сюда…
Я к нему шаг, он от меня два. Я к нему два — он от меня отпрыгивает.
Решив, что в картинку стоит добавить жара, остановилась, вытащила из волос несколько шпилек и демонстративно отшвырнула их в сторону. Встряхнула рассыпавшимися по плечам кудрями и, прикусив губу, стр-р-растно посмотрела на темного.
Уж не знаю, куда бы нас завело это «желание огромное», но внезапно в комнате раздалось нервное покашливание и голос:
— Не помешаем?
Я повернулась в сторону говорившего и поняла, что дело — труба.
Хотя бы потому, что он там был не один. В креслах у камина обретались Заррин и Хисс, который сейчас задумчиво вылавливал из своего бокала мою шпильку. У стены стоял Сол ту Эрш и сверлил меня таким взглядом, от которого хотелось провалиться сквозь землю.
Блин. Нет, не так.
Блин-блин-блин!!!
Глава 9
Молчание.
Хисс потрясенно смотрел на своего работничка, который осел в кресло и мелко дрожал.
Заррин с интересом разглядывал на просвет бокал, словно всерьез рассчитывая, что в нем должны быть какие-то дополнительные ингредиенты, иначе с чего это его такие видения посещают?
Сол просто стоял. Просто смотрел. Просто ухмылялся так, что я хотела так же просто и банально смыться из этого дома, города, а в идеале — страны.
Тик-так, тик-так… Я с внезапным интересом прислушалась к бегу секунд, что отсчитывали большие настенные часы.
Бамс! Громко заявили они об окончании очередного круга и затихли.
Однако! Уже час ночи, получается?
Долго же мы с Верон кутили, а потом гоняли местных… обывателей.
— Здравствуйте, дорогая леди, — мрачным тоном начал Сол, который, наверное, понял, что никто больше не стремится нарушить молчание.
— Здравствуйте, — нервно ответила я, сжимая гладкую ткань платья, и честно добавила: — а мы вас не ждали.
— Вижу, — кратко отозвался жрец и снова замолк.
Тиши-и-на-а.
В себя пришел мальчишка дроу и, жалобно взглянув на своего хозяина, поведал:
— Она ужасна!
Даже немного смутилась. Сначала. А потом возмутилась! Мало гоняла поганца! Стоило, как первого, до обморока довести.
Но господин Сол ту Эрш скорбно вздохнул, с сочувствием глядя на юного дроу, и сказал:
— Я в курсе.
Что-о-о?!
Ну, зараза!
Я даже набрала в грудь воздуха, чтобы подробно рассказать жрецу, что я думаю о его такте, манерах и долгом отсутствии, но не успела. Меня заткнули одним взглядом и протянули:
— А теперь мы поговорим с нашей дорогой высокородной, великолепной и исключительной избранной, которая даже в борделе умудрилась навести панику и его работников до истерики довести!
* * *
Спустя десять минут мы сидели все в той же гостиной, но уже другим составом.
Хисс притащил откуда-то Верон, и сейчас мы с ней стояли под тяжелыми взорами жреца и владельца борделя. На диванчике, изредка душераздирающе вздыхая и всхлипывая, ютились самые пострадавшие труженики полового фронта.
Заррин оккупировал кресло в дальнем углу, утащил туда бутылку, бокал и, устроившись со всеми удобствами, наблюдал спектакль, изредка вставляя свои комментарии в монологи Хисса и Сола. Оные же по очереди выговаривали нам с Верон.
Моя нечаянная подружка отнеслась ко всему этому довольно спокойно и даже флегматично. Она вообще как зашла, первым делом сунула мне в руки небольшую бутылочку и сказала, что так будет проще пережидать гнев мужчин.
— Итак, ущерб, нанесенный моему заведению, просто неисчислим! — пафосно говорил Хисс. — Вы опустошили половину погреба! Половину! Две хрупкие девушки!
Заррин отпил глоток янтарной жидкости и хмыкнул:
— Хрупкие-то хрупкие, но выносливые!
Сол тоже не промолчал:
— Мне интересно другое. Как в них столько поместилось?!
— Значит, не только выносливые, но и вместительные, — флегматично добавил инквизитор. Отсалютовал нам стаканом и со смехом сказал: — Так выпьем же за вместительность прекрасных дам!
Почему-то лично мне тост показался крайне оскорбительным. Я неодобрительно глянула на красноглазого дроу, подавив порыв высказать все, что я о нем думаю. Верон пихнула меня локтем и указала глазами на то, что притащила. Я пожала плечами и отхлебнула. По языку прокатилась терпкая сладость, смешанная с легкой горечью крепкого алкоголя.
— Что это? — спросил жрец.
— У-у-успокоительное, — протянула я в ответ. — Тонкая душевная организация вместительных прекрасных дам не способна выдержать гнев сильных мужчин без дополнительного подспорья.
Тут уже не выдержал Хисс:
— Дамы тонкой душевной организации?! Да вы мне ребят до нервной трясучки довели! А они между прочим перспективные были! А теперь их еще реабилитировать!
— Ну столкнулись с суровыми реалиями профессии чуть раньше. — Я передернула плечами. — Поду-у-умаешь.
— А ваза? — чуть не плача воскликнул владелец борделя. — Ваза династии Дьянь, из далекой страны, наследство угасшей цивилизации! Зачем, ну зачем разбили?!
— А нечего такие раритеты где попало ставить, — буркнула я, малость стушевавшись. Вазу и правда было жалко. — Вот…
— Вот? — нехорошо прищурив голубые глаза, уточнил жрец и, шагнув вперед, решительно протянул руку: — А ну отдай!
— Вот еще. — Я нежно прижала бутылочку к груди, не собираясь лишаться своей последней опоры в этом жестоком мире.
— Лия, отдай! — настаивал Сол.
— Не дам, — упорствовала я.
