— Нет! Я не устала! Ужасно хочу прочитать сказки! И легенды! И мифы тоже! — затараторила я, упираясь руками в его грудь и с энтузиазмом доказывая свою увлеченность книгой.
— Уверены? А то мы можем найти более интересное занятие, если книга вам наскучила, — вкрадчиво пробормотал Кайен, лизнув меня в ключицу и заставив вздрогнуть всем телом.
— Совсем не наскучила! Очень интересная книга!
— Точно? — Кайен потерся носом о мою шею. — Ну ладно, верю. Тогда ложимся продолжать аромапроцедуру и читать.
Вжик, и он снова, как плюшевую игрушку, переместил меня в прежнее положение. Только повыше подтянул, так, что сейчас я почти полностью лежала на оборотне (и все же блох ему, блох, и побольше!). Сосредоточиться на тексте, ощущая недвусмысленное желание драгоценного супруга, упирающееся мне пониже спины, было непросто. Но на что не пойдешь ради сохранения девичьей чести? Велено читать? Да я страсть как люблю читать! Вот просто обожаю! Да я даже законы буду учить наизусть, если это позволит обойтись без того, на что мне так активно намекает прячущийся в кальсонах мужской орган. А у меня хрупкая нежная психика. И как оставаться спокойной в таком положении (плюшевой игрушки), да еще в одном белье, лежа на… вот на этом красивом, синеглазом, который целуется так, что я голову теряю?
— Вы бессовестный манипулятор, — буркнула я, не выдержав. — Так нечестно.
— А кто говорил, что я должен вести себя честно? — невозмутимо поинтересовался Кайен. — Что за наивность, возлюбленная супруга моя?
— Вы играете со мной как… как…
— Как кот с мышкой, вы хотели сказать?
— Да!
— Как точно подмечено. Большой пятнистый снежный кот и маленькая наивная мышка… Рози, вы знаете, что коты никогда не выпускают вкусных мышек из своих лап? Я ведь все равно вас съем, рано или поздно.
— Это мы еще посмотрим! Контра…
— Ох, Рози… — весело засмеялся князь, отчего его грудь под моей спиной заходила ходуном. — Вы просто прелесть! Навасса определенно заслуживает прощения. Читайте, Рози, читайте и не портите коту игру.
Очень хотелось зашипеть. Но я только возмущенно дышала, хоть так выражая свое негодование. Но в итоге опять не заметила, как меня сморил сон, а утром я открыла глаза в своей постели.
Надо с этим как-то бороться. Это что же получается, я ворчу, возмущаюсь, но по факту подсознательно доверяю ему настолько, что спокойно засыпаю в его объятиях? Это я-то? Та, кто даже в девичьей спальне пансиона всегда спала настолько чутко, что вскидывалась от малейшего шороха? Та, кто всю жизнь знала, что и ночью расслабляться нельзя, иначе за это можно дорого заплатить?
Есть о чем задуматься.
Последующие две недели прошли так же. С утра князь уезжал, а я проводила время в особняке и на прилегающей территории, так как робела и побаивалась выходить в город. Еще свежи были в памяти покушения на мою жизнь. Здесь же я чувствовала себя в безопасности. Днями напролет изучала с госпожой Ясминой хозяйство, вникала в книги учета. Потихоньку взялась за свод законов княжества. Нужно ведь знать, по какому принципу живет мое временное окружение. Незнание законов не освобождает от ответственности. И будет совсем уж нехорошо, если княгиня (коей я пока являюсь) совершит нечто противозаконное по незнанию.
Нашла общий язык с поварихой. Милейшая женщина оказалась, самозабвенно преданная князю, которого знала с пеленок. Люсильда обожала готовить, с радостью воспринимала просьбы порадовать чем-то конкретным. Даже у меня спрашивала, знаю ли я какие-нибудь людские рецепты. Но откуда бы? Нет, на костре я могла бы что-то сообразить, но простое и походное. А все прочее прошло мимо меня, в пансионе нас кормили в столовой.
Вечером приезжал лорд Нэвис. Немедленно утаскивал меня в какой-нибудь уголок и зацеловывал так, что я потом на ногах стоять не могла, а голова кружилась. Опять эти ноги, предатели! Князя совершенно не смущало, если кто-то из слуг нас видел, а на мое роптание невозмутимо отвечал, что это всё по моему требованию. Всё для меня. Именно мне пришла в голову идея продемонстрировать всем, в том числе прислуге, как удачно сложился его внезапный брак. А он только за! И вот как с ним было спорить? Едва я открывала рот, чтобы возразить, мне его немедленно затыкали поцелуем.
Нацеловавшись, дражайший супруг на руках относил меня в столовую, что для домочадцев уже стало чем-то привычным. Они даже посмеиваться прекратили. Ну да, князь без ума от своей молоденькой красавицы-жены, носит ее на руках, проводит с ней ночи и сам кормит с вилочки. Да-да. Этот… тиран и деспот заявил, что я, видите ли, слишком далеко сижу от него в столовой, и ему неудобно со мной разговаривать. А потому распорядился накрывать нам рядом.
— Кайен, прекратите! — взмолилась я во время одного ужина и в очередной раз убрала его руку со своей талии. — Вы не даете мне спокойно насладиться десертом, который испекла Люсильда. Такой вкусный торт, а вы меня отвлекаете.
— В самом деле? — поднял он брови в притворном удивлении. — Хорошо, я буду кормить вас сам.
— Не… надо! — закончила я, уже очутившись у него на коленях.
— Надо, возлюбленная жена моя, надо. Вы такая худенькая… Вас там совсем не кормили, в этом вашем пансионе? — вопросил он, отламывая вилочкой кусочек торта. — Ну же, откройте ваш прелестный ротик и скушайте. И нет, или я кормлю вас, или вы останетесь без сладкого.
Открыла, так как выхватить вилку мне не удалось. А тортик такой вкусный! Люсильда прекрасно готовила, а мне никогда в жизни не удавалось поесть сладкого в достаточном количестве. В пансионе нас не баловали, и карманных денег, чтобы покупать лакомства в городе, как это делали другие девушки, у меня никогда не было. А уж до пансиона так я даже черствому хлебу рада была, и он-то не всегда у меня был.
— Вот умничка, — промурлыкал князь, отправляя мне в рот кусочек десерта. — Вкусно?
Я взглянула с укоризной, чем лишь насмешила его. Мне выдали следующую порцию…
— Вы испачкались, — пробормотал Кайен, пожирая меня потемневшими глазами, когда на тарелке почти ничего не осталось.
Я испуганно облизнула губы, так как сидеть с перепачканным лицом на коленях у его светлости — это чересчур…
— Я сам… — Наклонившись ко мне, дорогой супруг слизнул остатки лакомства с моих губ. — Такая сладкая… И вся моя… — пробормотал он и углубил поцелуй.
У меня скоро губы распухнут и станут как подушки. Наверняка. Ну сколько же можно целоваться?! Мы ведь перед ужином почти час не могли оторваться друг от друга в каком-то кресле. К тому же в столовой, кажется, находится кто-то из прислуги. Впрочем, лишние мысли быстро улетучились, я зарылась пальцами в белые волосы, отдаваясь поцелую полностью. Боги, он сводит меня с ума…
Надо бороться с собой, определенно.
— Рози… — выдохнул в какой-то момент Кайен, на секунду оторвавшись от меня. — Скажите, что вы согласны…
