Бойцов снова взялся за Игната Гроховского.
– Значит, дорогой гражданин ты наш, правды мы говорить не хотим? Откуда доха? Откуда поддельные документы?
– Насчет дохи – так это… Купил на базаре у одного бурята…
– Что за бурят?
– А на черта мне его хвамилия? Он жа не хвамилию продавал…
– Ну а документы подложные…
– Документы-документики… Вспомнил! Ну и гад же! – Гроховский изобразил возмущение, переходящее в негодование и праведный гнев. – Это, гражданин начальник, я не доглядел! Заходил один субчик, наверное, он на меня и решил тень навести!
Гроховский, зная об аресте Попикова, уверенно лгал.
– …Первочитинский он, в ГПО служил, но, говорят, на каких-то темных делах погорел. Небось потому и прятал у безвинного человека свои огрехи…
– Что же это он вас выбрал?
– А пёс его знает! Я ж любому гостю рад. Помнится, он что-то про постой поговари…
– Гроховский! – укоризненно сказал Бойцов. – Не надоело врать и скоморошить?
Иван Иванович от души припечатал по столу кулаком, аж в буфере напротив стопки зазвенели! Рванул из кармана револьвер:
– А ну-ка, пошли во двор!
– Зачем это? – обеспокоенно вскинулся цыган.
– Расстреляю тебя, облезлого, за вранье! Вроде бы как при попытке к бегству…
– Господь с тобой, начальник! Так не шути!
– Пошли во двор, сказал!
– Ты чево, ты чево?!
Дед и впрямь затрусил.
Во дворе Бойцов подвел цыгана к телеге, стоявшей под навесом. Было видно, что телегой недавно пользовались, – не с осени стояла.
– Чья телега?
– Телега-то?.. Вроде моя, начальник…
– Что ж так неуверенно? У кого купил?
– У Яшки Верхоленцева…
– Знаешь, кто он такой?
– А чо, мужик да мужик…
– Да… Придется нам, гражданин Гроховский, еще долго беседовать и не здесь.
– Дык, эт чо же, заарестовываете старика?
– Временно задерживаетесь, гражданин Гроховский, для выяснения всех обстоятельств, интересующих следствие. Понятно? – официально заявил Бойцов.
– Эт чо, мине прям щас и собираться?
– Да, прямо сейчас!..
С ночного поиска Ленкова Бойцов вернулся чернее тучи. В угрозыск были препровождены задержанные Игнат Гроховский, его постояльцы Киргинцев и Самойлов. Их допросы ничего не дали.
Успокоенный Лукьянов поспешил с докладом к начальнику уездной милиции.
А Бойцов поехал в больницу. Но к Петрову его не пустили, сказав, что состояние у раненого тяжелое, пуля задела легкое, как Иван Иванович и предполагал…
4
У Бородина, когда к нему постучался Лукьянов, как раз находился правительственный инспектор (начальник) областной милиции Антонов. Они выслушали доклад Тимофея. Понятно, что в докладе героически выглядели сам Лукьянов и милиционеры его участка, а роль Бойцова была преподнесена как неумело организовавшего операцию. Сомнительное предложение Мишки Киргинцева напоить и захватить Ленкова Тимофей обыграл как свое предложение, поручившись за надежность вербовки Киргинцева, якобы им уже проведенной.
Как ни странно, идея бескровного и быстрого исхода дела захватила обоих милицейских начальников.
В этот же день, 13 марта, к вечеру, Мишка Киргинцев получил в управлении уездной милиции две бутылки спирта и снотворный порошок. По решению уездного милицейского начальника, Киргинцева и Самойлова отпустили восвояси, под подписку. Последний сразу же куда-то подался.
А Киргинцев едва успел вернуться домой, как неожиданно нагрянули «гости» – сначала на пороге появился Бориска Багров, а после его условного сигнала дверной проем заслонила плотная фигура Ленкова.
Костя справедливо рассудил, что после милицейского шмона дом некоторое время безопасен. Тем более что Мишку Самойлова, несмотря на все наговоры, не арестовали.
Увидев Ленкова, Киргинцев струхнул не на шутку, но постарался вида не подать, наоборот, самодовольно выставил на стол обе бутылки спирта.
– Смотри, Костя, милиция угощает! Со склада самой уездной милиции торжественно выдано для дела важного…
– Что же это за дело, а? – прищурился, как прицелился, Ленков.
– Так праздник у нас – день счастливого избавления от фараонов!
– Ты для цирка-шапито прибереги свои шуточки! Че про спирт насочинял?
– А вдруг, Константин, тебе правда не понравится?
– А она мне никогда и не нравилась. Где спирт взял?
– Я ж тебе и талдычу: в милиции выдали! Для тебя!
– Щас бошку твою проломлю – по-другому запоешь! – грозно подступил в Киргинцеву Бориска, размахивая револьвером.
– А чо тут петь. Приказано в милиции, Костя, мне вас с Бориской напоить и усыпить, а потом угрозыску сдать.
– Чево?! – Багров, яростно засопев, направил револьвер Киргинцеву в лоб.
– Охолони, охолони, Бориска! – засмеялся Ленков, хлопнул его по плечу и сел за стол. – Садись, Бориска, садись, брат. Давай, Мишка, наливай, будем травиться! Но ты, Бориска, не пей – он туда порошка насыпал!
– Дык, а ты-то, Костя?
– Садись, дурень! Угощенье от сыскарей подвалило!
– Костя, ты не подумай, – угодливо сказал, кривясь в жалкой улыбочке, Киргинцев. – Я туды ничево не сыпал. Вона порошок – в бумажке, на подоконнике…
– А я и не думаю! – оскалил желтоватые и крупные зубы Ленков. – И ты, Миха, давай, не смущайся. Выпьем на казенный счет!
Теперь расхохотались все трое. И гужеванили чуть ли не до утра. Благо, и выпивки, и закуски хватало.
Несмотря на бодрый доклад Лукьянова об операции, шустрые борзописцы из газеты «Дальне-Восточный телеграф» довольно быстро докопались до сути ночного происшествия у дома портного Тараева. Уже 14 марта на третьей полосе, с переходом на четвертую, в рубрике «Происшествия» была опубликована обидная для милиции заметка «Убийство агента угрозыска»:
«По просьбе инспектора област. милиции Антонова двое агентов уголовного розыска были командированы для участия в аресте совместно с уездной милицией известного уголовного преступника Ленкова, скрывающегося в одном из домов на ст. Чита-I. По прибытии к дому, где находился Ленков, милиционеры уездной милиции, числом человек 7–8, в дом войти „не рискнули“ и остались у ворот. Пришлось идти в дом агентам угол. розыска. В то время, когда они открыли дверь, из дома раздался выстрел, которым агент угол. розыска Петров был ранен. Преступник воспользовался этим, выбежал из дому и скрылся, т. к. милиционеры другому агенту уголовного розыска не оказывали никакого содействия в поимке, а лишь открыли беспорядочную стрельбу и едва не ранили другого агента. Рана, полученная Петровым, признается опасной для жизни – пуля застряла в легком».
