– Теперь сомненья нет, – сказал шериф. – Мы окружены. В лесу завелась какая-то сила, желающая нас погубить.
* * *
Улицы опустели, люди заперлись в своих домах. Все забаррикадировались и сквозь щели в ставнях подглядывали, ожидая, что появится из-за деревьев.
На стоянке для фургонов мать в отчаянии заламывала руки.
– Эта старая железная развалюха нас не защитит, – причитала она. – О! Нам нужен настоящий дом.
Пегги Сью только пожимала плечами. Настоящий дом был ни к чему, потому что призраки могли преодолеть любое препятствие. К тому же призраки не стали бы нападать на Пойнт Блаф. Они предпочитали отсиживаться в лесах, в кукурузных полях и следить за происходящим, как зрители на скамьях амфитеатра.
«Они хотят увидеть продолжение корриды, – подумала девочка. – Нанести смертельный удар».
Однако она пока не знала, какую форму примет это последнее действо.
* * *
На собрании совета Сет Бранч настаивал, что необходимо превратить поселок в укрепленный лагерь. Пойнт Блаф должен превратиться в форт, способный противостоять нападениям противника.
– Главное, не появляться больше на солнце, – заявил он. – Мы в корне изменим наши привычки. С завтрашнего дня спать будем днем, а работать – ночью. Таким образом, зловредное облучение не сможет замутить нам мозги, люди опять станут нормальными. Все странные изобретения, загромождающие улицы, должны быть уничтожены.
– Жить ночью? – прошептал Дадли на ухо Пегги. – Подобно вампирам?
– Мы расставим часовых на подступах к поселку, – решил Сет Бранч, словно был хозяином Пойнт Блаф. – Никто, помимо охраны, не будет иметь права ходить по улицам в течение дня. Те же, кого поймают в это время, подлежат расстрелу.
Его слова были встречены рокотом возмущения. Сет Бранч постучал кулаком по столу.
– Я требую введения закона военного времени! – выкрикнул он.
– Дело принимает дурной оборот, – проворчал Дадли. – Чувствую, что в ближайшие несколько недель нам будет невесело.
* * *
Мать, Джулия и Пегги Сью вынуждены были покинуть фургон. Стоянку эвакуировали – по мнению шерифа, лагерь был расположен в зоне, слишком доступной для «лесных тварей». Пришлось располагаться в школе, в большом зале, превращенном, с учетом обстановки, в спальное помещение. Походные кровати поставили в ряды на всю длину зала и разделили их маленькими ширмами. Безотрадная картина!
– Ты заметила? – прошептала Джулия, указывая на окна. – Этот чокнутый Бранч велел выкрасить стекла в темно-синий цвет! Черт возьми! Сквозь них ничего не видно.
Одержимый идеей вредоносного воздействия солнца, Сет Бранч добился от властей Пойнт Блаф разрешения замазать все оконные стекла непроницаемой краской, не позволяющей опасным лучам проникать внутрь домов. Полицейские, патрулирующие улицы, облачились в глухие комбинезоны из белого полотна. Капюшоны и большие темные очки дополняли этот ужасающий костюм.
– Похоже, что мы находимся в городе, зараженном атомной радиацией, – ворчала Джулия. – Не знаю, кого следует больше опасаться… лесных тварей или Сета Бранча.
Пегги Сью понимала, что предосторожности, принятые учителем математики, были бесполезны, они лишь способствовали нагнетанию страха, нависшего над городом.
Люди, оказавшиеся пленниками в собственных домах, приуныли. Многие, лишившись пьянящей радости научных открытий, которую они познали благодаря голубому солнцу, с огромным трудом возвращались к нормальному существованию.
– Я всегда была плохой ученицей, – бормотала старушка Пикинс. – Ненавидела школу, и даже не представляла себе, что приобретать знания может быть так интересно. Сегодня я вынуждена признать, что мне этого очень не хватает.
Жизнь протекала в полутьме, за непроницаемыми окнами, под храп других укрывшихся здесь людей. Нужно было привыкать к дневному сну в окружении множества незнакомцев. Ничего приятного в этом не было. Загар Джулии постепенно сходил. Все выходы наружу были заперты, замки снимали лишь с наступлением ночи, позволяя пленникам заняться их профессиональными обязанностями.
Поселок, освещенный огнями до первых лучей солнца, представлял собой странное зрелище: теперь ночью люди сновали по улицам, как раньше – днем. В полях фермеры работали при свете фонарей или прожекторов.
Население старалось держаться достойно, но всем было не по себе. Связь не удалось восстановить. Что же касается голубого солнца, то оно сияло теперь над городом с обезлюдевшими улицами.
«Призраки, без сомнения, предвидели это, – думала Пегги Сью. – А это значит, что они подготовили другие развлечения для второй части программы».
На одном из окон в зале девочка отскребла краску, покрывающую стекло, получилась маленькая дырочка, через которую можно было заглянуть наружу. Пегги стала ждать, она была уверена, что опасность придет с той стороны, откуда ее никто не ожидает.
Заснуть днем Пегги Сью удавалось с большим трудом. Она не могла привыкнуть к распорядку жизни, навязанному Сетом Бранчем. К тому же нелегко было заснуть в этом наполненном храпом дортуаре, где вплотную стояли походные кровати. Девочке не хватало уединенного уголка, и это угнетало ее. Часто, когда все уже спали, она вставала и отправлялась бродить в пижаме по коридорам здания.
И вот однажды она встретилась с голубой собакой…
Она рылась в мусорных ведрах в столовой, пытаясь разорвать зубами мусорные мешки. Это была маленькая дворняга, некое подобие короткошерстного фокстерьера. Белый окрас позволял разглядеть голубоватую кожу, «загоревшую» на пагубном солнце, сиявшем в небе над Пойнт Блаф.
Увидев пса, Пегги Сью осознала, что никто не подумал о защите животных от опасного облучения. Никто и не предполагал, что животные тоже могут стать жертвами вредоносных лучей искусственного солнца.
Когда Пегги вошла в кухню, песик поднял мордочку, и его взгляд уперся в глаза девочки со странным упорством.
С виду пес был довольно забавным: толстенькое туловище, короткие лапки, маленький хвостик, наподобие вздернутой запятой, черное пятнышко вокруг правого глаза и ушки в форме равнобедренного треугольника, одно – торчком, другое – повисшее. Но какой у него взгляд… беспокойный, пристальный!
– Что ты здесь делаешь? – воскликнула Пегги дрогнувшим голосом. – Наверно, проголодался. Подожди, я попробую найти для тебя что-нибудь повкуснее этих объедков.
Она направилась к шкафам, но почувствовала вдруг, что ей тяжело повернуться спиной к собачонке. Почему? Это было странно…
Но как ни старалась Пегги успокоить себя, действительно неприятно было ощущать взгляд дворняги, устремленный ей в спину.
«Нормальная собака не может так смотреть…» – подумала девочка.
Да, именно так. Пегги казалось, что на нее глядит ребенок, дитя, нацепившее собачью маску, как на Хэллоуин. И это было связано с выражением глаз… слишком умных глаз.
