– Лучше подождать здесь, пока все не утихнет. В закоптелой, с низким потолком комнате, где пахло прокисшим пивом, никто к ним не подошел, что было неудивительно. Но стоящий на пороге задней комнаты мальчик лет одиннадцати-двенадцати уставился на них с любопытством.
– Получишь шесть пенсов, если поймаешь серую лошадь и приведешь ее сюда, – сказал ему Роберт. – И еще один шестипенсовик, если приведешь черного жеребца, привязанного на постоялом дворе «Корона».
Мальчик мгновенно исчез.
– Он может привести с собой мятежников, – прошептала Белла.
– Нет. Они заняты своим делом. – Роберт отошел от нее, вернулся со стаканом воды и помог ей напиться. Затем принес миску с водой. – Чистого полотенца нет, – сказал он, вынимая льняной носовой платок из кармана сюртука и смачивая его в миске. – Дай-ка я взгляну на твою рану. – Пальцы Роберта очень нежно касались ее затылка, когда он смывал кровь с волос. – Все не так страшно, как я сначала подумал, – сказал он и, переместив руку с затылка, погладил Беллу по щеке указательным пальцем. – Бедняжка моя, ты бледная, словно призрак.
От его ласкового прикосновения ее бросило сначала в жар, потом в холод. А может, это просто последствия падения с лошади?
– Я немного перепугана, – сказала она. – Но скоро приду в себя.
– Буду очень рад. – Он улыбался, отчего багровая опухоль у него под глазом стала еще более заметной.
– Роберт, что ты здесь делаешь?
– Забочусь о тебе.
– Да нет, я не об этом. Я имею в виду Истмер.
– Приехал узнать, могу ли я чем-нибудь помочь Джеймсу. Они говорили о нем в «Короне», где я обедал. Они, кажется, считают, что он, скорее всего, даст им денег без особого сопротивления – из-за детей.
– Ты думаешь, ему грозит опасность?
– Трудно сказать, но лучше отдать им то, что они требуют.
– А иначе они поступят с ним так же, как с тобой.
Роберт дотронулся до синяка на щеке и печально улыбнулся.
– Наверное.
– Это произошло в Илае после того, как я уехала?
– Илай, Истмер… Какое это имеет значение? – загадочно ответил он. – Брожение происходит по всей стране.
– Как ты думаешь, графиня права? Я хочу сказать – насчет революции.
– Нет, не думаю. Но как только доставлю тебя домой, поеду к Джеймсу. Возможно, я смогу ему помочь.
– Я не собираюсь ехать домой.
– Нет? А куда ты направлялась?
– Я ехала в Даунем-Маркет к мисс Баттерзби.
– К старушке Баттерзби? Зачем?
– Мне необходим ее совет.
– А, понятно. – Он ехидно ухмыльнулся. – Попасть в разгар бунта и быть сбитой с лошади предпочтительнее, чем выбрать себе мужа, да?
– Это дело нешуточное.
– Что именно: бунт или муж?
– И то, и другое. – Белла помолчала – у нее продолжала кружиться голова. – Просто не знаю, что делать. Дедушка не так уж хорошо себя чувствует, и, если я его ослушаюсь, с ним может случиться удар. Я ведь его очень люблю.
– Конечно любишь, моя милая, но он поступил с тобой на редкость не по-доброму. В то время, как других леди твоего возраста отправляют в Лондон, в свет, где они танцуют на балах, посещают званые вечера и пикники, ты сидишь в деревне со старым скрягой, который думает больше о сохранении своих земель и поместья, чем о чувствах внучки.
– Он не скряга. – Преданная Белла стала защищать графа. – Просто он стареет и мучается от подагры и от этого делается таким своенравным. И его беспокоит, что станет со мной, когда… – Она не смогла заставить себя закончить фразу.
– Ты, как всегда, верна ему, моя дорогая. Я не стал бы тебя винить, если бы ты послала всех нас к черту.
– Ты ни в чем не виноват.
– И Эдуард тоже. Тебе ведь нравится старина Тедди, правда?
Ее удивил его тон.
– Да, конечно, но ты мне тоже нравишься…
– Очень приятно это слышать, – сказал Роберт. – Но разница существует. Он – законный наследник, и я уверен, что его светлость просто решил повеселиться.
– Мне от этого совсем не весело.
– Нет, конечно. Но само собой разумеется, чего он ждет – что ты выберешь Эдуарда. Кого же еще?
– Эдуард помолвлен.
– Но он не сделал предложения.
– Не хочешь же ты сказать, что он разорвет помолвку? Ох, Роберт, я не могу так плохо о нем думать – он честный человек.
– Титул и богатство – веские аргументы. Я рад, что передо мной не стоит подобный выбор. – Она молчала, и это убедило Роберта в том, что он прав: Беллу удерживает от того, чтобы выбрать Эдуарда, только его помолвка. – Подумай о себе, – продолжал он. – Почему бы тебе не попросить его светлость, чтобы у тебя был светский сезон в Лондоне, как это полагается? Ты можешь встретить кого-нибудь, кто тебе понравится и подойдет в женихи.
– О, это было бы чудесно! Но как же я смогу поехать? Меня некому вывести в свет.
– Моя мама могла бы это сделать, – сказал Роберт. – Она снимает дом в городе на время светского сезона.
– Дедушка меня не отпустит. Он не позволит мне никуда уехать, пока я не скажу, за кого из вас выйду замуж.
– Тогда мы зашли в тупик.
Вдруг ее осенила мысль, но такая дерзкая и в то же время простая, что Белла удивилась, как же не додумалась до этого раньше.
– Ты мог бы кое-что для меня сделать, – медленно произнесла она.
– Что угодно, милая Белла. Все, что в моих силах.
– Если дедушку удастся убедить в том, что я сделала выбор, он больше не вернется к этому вопросу.
– Конечно.
– Тогда, пожалуйста, сделай мне предложение.
– Я? – Роберт не мог поверить своим ушам.
– Ой, не пугайся так. Я не имею в виду, что это будет настоящая помолвка, но если бы мы могли притвориться…
Он был поражен и заинтригован.
– И что это даст?
– Мне необходимо время и… немного свободы на несколько недель. Если мы скажем его светлости, что пришли к согласию, он позволит мне нанести визит твоей маме. Конечно, если кузина Генриетта будет так добра, что пригласит меня. Я на самом деле не в состоянии ничего сообразить, пока нахожусь в Уэстмере. Возможно, когда я уеду, мне что-нибудь придет в голову.
– Белла, по-моему, удар по голове отразился на твоих мозгах. Ты подумала, чем это кончится, даже если я соглашусь? Я не тот человек, который разрывает помолвки. Ничего не получится. Высший свет вынесет мне смертный приговор, как только это станет известно. Меня не примут ни в одном приличном доме. А лорд Уэстмер придет в бешенство, не говоря уже об Эдуарде.
