– Не верьте вы этому лицемеру! – шутливо бросил Олби, возвращаясь в бар с листком бумаги в руке. – Он вам наврет тут с три короба, за словом в карман не полезет, а сам живет без гроша за душой. Жду не дождусь, когда он подыщет себе приличную работенку. Так нет же! Торчит у меня в баре, и все тут!
– Потому и торчу, что ты меня любишь! – расплылся в улыбке Тед и дружески похлопал хозяина по плечу. – Ты еще горько пожалеешь в тот день, когда я вместе со своими ребятами подамся в Лондон. Твоя выручка сразу же упадет до нуля.
– А ты особенно не переживай за меня, парень! Уж я как-нибудь выдюжу! – хохотнул в ответ Олби.
– Ну, а если серьезно, – вдруг заговорил Тед совершенно иным тоном, обращаясь к Розе и глядя на нее своим неотразимым взглядом, – то я готов помочь вам во всем, пока вы здесь. Только свистните, и я к вашим услугам: сведу с нужными людьми, познакомлю с тем, кто вам нужен, покажу окрестности. Не бойтесь! Обещаю, что не стану к вам приставать! Ну, разве если вы сами попросите!
– Спасибо за предложение! Я подумаю над ним, – пообещала Роза, несколько опешив. Почему он проявляет такой повышенный интерес к ее персоне?
– Вот вам то, о чем вы просили, мадам! – проговорил Олби, церемонно вручая ей листок, вырванный из записной книжки. Роза взяла его дрожащими пальцами. Помимо нескольких номеров телефонов был указан и электронный адрес. Ниже корявым почерком шла приписка: Фрейзер Макклеод, торговый агент, специалист по предметам искусства, Эдинбург. – Но в Шотландию, как мне кажется, вам ехать не за чем. Насколько я в курсе, в конце этой недели он собирается навестить вашего отца.
– Неужели? – испуганно воскликнула Роза, и краска в одно мгновение сбежала с ее лица. От оживления после разговора с Тедом и следа не осталось.
– Именно так! Фрейзер навещает старика почти каждую неделю, иногда чаще. Ведь он формально является его торговым агентом. Надо сказать, что он нашел на старика управу и держит его в крепкой узде. Это он подыскал ему домик в горах и блюдет его трезвый образ жизни. Не могу сказать, что я сильно расстроен. Мне никогда не доставляло особого удовольствия спаивать людей. Но как бы то ни было, Фрейзер сейчас следит за этим в оба. Кстати, сам он часто заглядывает к нам пропустить стаканчик-другой. Так что рано или поздно вы с ним столкнетесь нос к носу.
3
В тот день, когда Роза впервые увидела Фрейзера Макклеода, в доме стояла тишина, типичная обстановка для послеобеденного времени. Ричард вел прием больных и был занят, как минимум, до шести вечера. Роза тоже томилась в праздном бездействии, как это обычно бывает на последних месяцах беременности: до родов оставались считаные недели. Она хотела и дальше работать в регистратуре мужа, но Ричард категорически воспротивился. Он ежедневно мерил ей давление, делал анализ мочи и всячески следил за тем, чтобы она не переутомлялась. К концу срока у нее вдруг стали сильно отекать ноги, что, вполне возможно, и не было связано с избыточными нагрузками на работе, но Ричард был неумолим. Отныне никакой работы.
Еще не хватало, заявил он, чтобы люди говорили, что он эксплуатирует свою беременную жену и загонял ее до такой степени, что у той распухли ноги, как у какой-нибудь древней старухи. И что они после этого подумают? Что у него не хватает средств, чтобы содержать жену? Впрочем, в глубине души Роза придерживалась иного мнения. Она считала, что работать надо. Хотя бы для того, чтобы не торчать день-деньской одной дома, меланхолично бродя по комнатам в поисках пыли. Но высказать свои мысли вслух она не решалась, ибо успела хорошо усвоить: ее муж всегда поступает так, как считает нужным. Ему лучше знать, что хорошо для нее и для их будущего младенца, и она должна быть только благодарна ему за заботу и внимание.
В тот день подходила к концу вторая неделя пребывания Розы дома. За это время она успела вылизать дом до последнего уголка: все вокруг сверкало чистотой. Вот и сегодня она приготовила обед, управилась со стиркой и совершила небольшую прогулку к морю и обратно, наслаждаясь горячим теплом последних августовских дней. А после обеда делать было решительно нечего, разве что предаться мечтам и воспоминаниям. Снова представить себе дом своего детства, дом, который после смерти матери перешел по наследству к ней. Каким он станет, этот дом, после того, как в нем появится младенец? Как здорово будет, когда оба этажа снова наполнятся смехом, детским смехом, смехом ее ребенка. Трудно было представить себе, что в доме, где она была так счастлива в детстве, в этом доме снова воцарятся любовь и покой. Внезапно на Розу нахлынула безотчетная тоска, даже слезы навернулись ей на глаза. Собственно, грусть никогда не покидала ее надолго. Она осторожно погладила живот. Ах, как же хочется поскорее взять малыша на руки, прижать его к груди. Но кто знает, что ждет ее дитя в будущем? Как уберечь его от всех опасностей, которые таит в себе мир? Как сделать этот дом оазисом счастья и любви?
В дверь позвонили, Роза проворно вытерла рукавом слезы и взглянула в застекленную дверь гостиной. На крыльце маячил силуэт незнакомого мужчины. Ричард строго-настрого запретил ей открывать дверь незнакомцам. Откуда ей знать, кто там может быть! Всякая публика шатается, от мелких жуликов до настоящих домушников и откровенных бандитов. Собственно, Ричард вообще не поощрял, чтобы к ним в дом заходили посторонние люди. Мало ли что жене взбредет в голову? Начнет делиться переживаниями, рассказывать о былых семейных проблемах, а уж сплетен он на дух не переносил.
Но сейчас еще только три часа дня. Впереди целая вечность, пока муж вернется домой, и все это время ей томиться одной в безмолвии пустого дома и вспоминать прошлое, которое и так истерзало ей и душу, и тело. В конце концов, управлялась же она на работе, пока Ричард не отправил ее в декретный отпуск, и с капризными старыми дамами, и с выпивохами, и наркоманов выпроваживала из приемной в два счета. Ей ли не справиться с каким-то там коммивояжером? Ричард явно недооценивает ее, считает слишком слабой, неспособной постоять за себя. Это ей уже давно известно. Впрочем, ей совсем не хочется разубеждать его, внушать ему, что она сильная, самостоятельная женщина… О, нет! Но вот прочувствовать это самой, хотя бы изредка, – совсем другое дело.
Заложив за ухо выбившуюся прядь, Роза решительно расправила плечи и поспешила к входу. Она приоткрыла двери ровно настолько, чтобы просунуть в образовавшуюся щель голову и плечи, максимально упрятав от посторонних взглядов живот. Они с Фрейзером взглянули друг на друга, всего лишь несколько секунд длился этот обмен взглядами, и у нее внезапно возникло такое чувство, будто перед ней стоит старый добрый друг. Вот так запомнился ей первый момент встречи с Фрейзером.
– С вами все в порядке? – это были первые слова, которые произнес Фрейзер Макклеод встревоженным голосом. Он говорил с легким шотландским акцентом, и голос звучал тепло и задушевно. – По-моему, вы только что плакали?
– Ах, это! – невольно растерялась Роза, захваченная врасплох его неожиданным участием. – Нет-нет! Я не плакала! Это не слезы! Просто у меня простуда, течет из носа, только и всего.
