Шерсть голубого пса встала дыбом от страха. Хорошо, что скелет, судя по всему, был не злым. Он играл на своем инструменте, не мешая восходящим воздушным потокам тащить его за собой, и эти потоки подталкивали его, как пушинку, наверх.
– Ой… Их тут столько! – взвизгнул пес. – Посмотри вниз!
Девочка нагнулась. И действительно, с десяток старых парашютов, пятнистых от плесени, кружилось на ветру. Под каждым из них висел скелет, старательно дующий в берцовую кость. Замогильный оркестр наигрывал веселую музыку, мелодия была не траурной, а, скорее, танцевальной.
– Кто… кто вы такие?! – крикнула Пегги.
Пролетавший мимо нее мертвец быстренько пробежал по дырочкам флейты своими костяными пальцами и издал странный глухой звук.
– Я умер много лет назад, – «ответил» скелет. – Как и остальные. Мы прыгнули в бездну, вслед за бабочкой. Никто не захватил с собой ни еды, ни питья. Через несколько дней мы умерли от жажды.
– Но… но ты же говоришь… – заметила Пегги.
– Да, – согласился скелет. – Странно, не правда ли? Мне кажется, я что-то вроде привидения. Здесь нельзя по-настоящему умереть. Это волшебная страна, и она действительно очень странная. Моя плоть, мускулы и все органы превратились в пыль, но разум остался пленником этого костяного остова. Чтобы коротать время, мы организовали оркестр. Вот и играем, развлекая тех, кто прыгнул, как мы… Наши косточки легкие, поэтому ветер поднимает парашюты, будто они – бумажные змеи. Тебе нравится наша музыка?
– Д-да, – сказала взволновавшаяся Пегги.
– Хорошо, – ответил скелет. – Наша цель – утешить людей, которые тоже умрут, не достигнув дна. Мы пытаемся убедить их в том, что даже мертвые могут заниматься приятными вещами. Ты умеешь играть на свирели?
– Нет, – призналась девочка.
– Я тебя научу, – заявил ее собеседник. – Уверен, у тебя очень тонкие кости. Ты прекрасно вольешься в наш оркестр.
Он прекратил дуть в дудку и направил парашют поближе к Пегги Сью. Девочка почувствовала, как жесткие пальцы скелета впились в ее руку, чтобы прощупать кость.
– Да, да, – вновь зазвучал глухой голос. – Именно так я и думал, у тебя великолепный, очень тонкий костяк. Твои косточки должны прекрасно резонировать на ветру.
– Резонировать? – запинаясь, переспросила Пегги.
– Да, – ответил скелет. – Обычно мы проделываем дырочки в наших костях. Посмотри! Вот мои берцовые кости, вот – бедренные, а вот – локтевые… Все они – полые внутри. Мне остается лишь раскачаться на ветру, и тогда все мое тело превратится в огромную флейту. Это очень забавно.
И скелет закачался на стропах своего заплесневелого парашюта. Как он и предсказывал, воздушные потоки устремились в его полые кости… И зазвучала суховатая, но довольно приятная музыка.
– Хорошо, – заявила Пегги. – Благодарю тебя. Но я все же надеюсь попасть вниз живой.
– Понимаю, – сказал покладистый скелет. – Ты оказалась предусмотрительнее меня. Я заметил, что ты прихватила собаку, чтобы съесть ее в пути, но увидишь, собачатина – это совсем невкусно.
Услышав эти слова, голубой пес залаял и обнажил клыки. У него злость всегда опережала страх.
– О! О! – засмеялся скелет. – Какие прекрасные зубы! Абсолютно без кариеса, можно подумать, что он чистит их каждый день. – Затем, снова обратившись к Пегги Сью, он добавил: – Когда ты его съешь, не выбрасывай кости, я сделаю из них свирели.
Пегги прижала песика к груди, чтобы он не вырвался. Пес огрызался и рычал, как мотор гоночного автомобиля.
– Мы очень не любим собак, – уточнил загробный музыкант, увлекаемый шквалом задувшего вверх ветра. – Они слишком охочи до косточек. Нам это совсем не нравится.
– Какое безумие! – со вздохом произнесла девочка. – Бабушка никогда не рассказывала мне об этом! Я была готова к чему угодно, но не ожидала увидеть замогильный оркестр в жерле вулкана.
– Эти люди мне не понравились! – прорычал голубой пес. – Они улыбаются во весь рот, но, мне кажется, им нельзя доверять.
Пегги наклонила голову, чтобы заглянуть в глубину пропасти. Она насчитала добрый десяток старых парашютов и столько же музыкантов с позвякивающими костями. Некоторые из них поприветствовали ее мимоходом, щелкнув зубами.
– Азбука Морзе, – заметила Пегги. – Ти… тааа… ти… тааа… Ты слышишь? Они посылают нам весточки, щелкая зубами.
– Ты можешь их расшифровать? – спросил голубой пес.
– Нет, – призналась девочка. – Я учила азбуку Морзе в летнем лагере, но забыла.
* * *
В последующие дни скелеты появлялись все чаще. Они без конца поднимались и опускались, стараясь пролететь на уровне Пегги Сью. И всякий раз, очень вежливо поздоровавшись с девочкой, наигрывали захватывающие мелодии, чтобы развлечь ее. Пегги с трудом отличала одного от другого, потому что все они были одинаковые. Нередко скелеты представлялись, изобразив легкий реверанс:
– Привет, я – Пиб.
– Привет, я – Джаб.
– Привет, я – Джоб.
Эти проявления вежливости раздражали голубого пса.
– У них у всех одно и то же имя, и одна и та же голова, – ворчал он. – Это очень удобно!
В какой-то момент Пегги, наконец, разобралась. Самого разговорчивого звали Пиб. Он был чудаковат и доставлял себе удовольствие, поддразнивая голубого пса.
– А! А! – смеялся он, задирая собаку. – Тебе бы очень хотелось поглодать мою берцовую кость, не так ли? Даже не мечтай!
– Прекрати его злить, – протестовала Пегги. – А то он брыкается. Мне и так тяжело, а тут еще эти ремни.
Пиб, словно воздушный змей, появлялся и исчезал в воздушных потоках вулкана.
– Ты зря так упорно цепляешься за жизнь, – однажды заявил он Пегги. – То, что ожидает тебя в подземном царстве, далеко не весело. Все там наперекосяк, и большинство жителей совсем потеряли голову. А если ты останешься с нами, то будешь развлекаться по-настоящему. Музыка очарует твою душу, и ты перестанешь замечать, как идет время. Знаешь, я не жалею, что умер. С тех пор как поступил в оркестр, я чувствую себя намного счастливее. Мне даже немного жаль остальных… Этих бедных людей, что стали рабами бабочки и все свое время тратят на то, чтобы догнать ее и укрыться в тени.
– Они хотят быть счастливыми, – попыталась оправдать их Пегги.
– Как бы не так! – засмеялся скелет. – Там и речи не может быть о счастье. Жизнь там такая ужасная, люди внизу в постоянном страхе. Когда они прячутся в тени бабочки, то перестают испытывать ужас, вот и все. Разве это счастье?
– Там действительно так ужасно?
– Да, там чудовища… Повсюду! И я радуюсь, что умер от голода на стропах своего парашюта, не успев долететь до дна бездны. Благодаря этому я избежал ужасного существования. Если б ты обладала хоть толикой разума, ты прислушалась бы к моим советам. Расстегнула бы ремни своего парашюта… и прыгнула в пустоту. Повторяю, в жерле вулкана нельзя по-настоящему умереть. Воспользуйся этим. Позже, когда ты окажешься там, в царстве тьмы, все будет иначе. Ничто тебя уже не спасет.
