Он упал на кровать, жалобно скрипнувшую ржавой сеткой, тупо уставился на светлеющий потолок в толстых и тонких трещинах, напоминающих реки на географической карте. Ему ничего не оставалось, как ждать…
* * *
…Карл Мессир вышел на щербатое крыльцо гостиницы. Ночь была безлунной и беззвездной. Пахло грозой. Иногда прилетал порыв сильного ветра, теребил ветки деревьев и грохотал по тротуару разным мелким мусором. Внезапно припускал дождь, неуверенно шурша в траве, и так же внезапно стихал. В тусклом свете уличных фонарей блестел мокрый асфальт.
Карл оставил машину около монастырской арки и дальше пошел пешком, присматриваясь к домам и заборам, стараясь не сбиться с дороги. Не горел ни один фонарь, но странная потусторонняя белесость была разлита в воздухе, и в ней без труда угадывались размытые детали пейзажа.
Он без приключений перелез через кирпичную стену, спрыгнул в мокрые заросли сорняков. Замер, прислушиваясь, ожидая, что тишина взорвется собачьим лаем. Но собаки, видимо, спали, утомившись за день. Карл, помедлив, неторопливо зашагал к темнеющему впереди дому. Без труда нашел окно не то душевой, не то кладовой и, завернув руку в куртку, с силой ударил в стекло. Треск разбитого стекла показался ему оглушительным. Он застыл, прислушиваясь. Потом сунул руку в отверстие, нащупал шпингалет и потянул кверху. Окно неожиданно легко распахнулось, ударившись о стену. Карл снова замер. Выждал несколько долгих минут и полез внутрь.
Первый этап был пройден. Карл постоял внутри помещения, привыкая к темноте, – здесь было темнее, чем снаружи. Пахло пылью и карболкой. Он осторожно двинулся к мутно белеющей впереди двери. Приложился ухом. Нажал на ручку, и дверь отворилась. За дверью был знакомый уже длинный коридор, скудно освещаемый синими лампочками в металлических сетках под самым потолком. Разнообразные звуки нарушали ночную тишину – храп, стоны, вскрики.
Он остановился перед нужной ему дверью и снова оглянулся. Его напрягшийся слух был готов выхватить любой подозрительный звук из почти привычных уже ночных шумов больницы. Звук шагов, скрип двери, даже легкое дуновение воздуха, легкий сквознячок, говоривший о том, что где-то открылась дверь. Не услышав ровным счетом ничего, он осторожно толкнул дверь палаты. Дверь подалась, и он вошел внутрь. Алена спала у окна слева. Прямоугольник окна слабо угадывался в кромешней тьме. Оконная рама напоминала крест. Карл шагнул вперед. Ему показалось, что он услышал едва уловимый звук справа – предчувствие, а не звук. Он резко повернулся и успел почувствовать движение там – легкий поток воздуха коснулся лица. И вслед за воздушным потоком вспыхнула ослепительной и беспощадной молнией боль. Карл сложился пополам, уронил руки и стал падать в бездну…
Глава 9
Лара
Лара долго сидела на кухне, раздумывая, чем заняться. Застелила кровать. Долго расправляла тяжелое атласное покрывало цвета тыквы. В дневном свете оно уже не казалось зловещим. Улыбнулась странным вкусам Андрея – она бы выбрала белое или голубое. На тумбочке заметила толстый конверт, с любопытством открыла – оказалось, деньги. Он все-таки оставил ей деньги. Лара тихонько рассмеялась, вспомнив, как он тогда удрал, а ей пришло в голову, что он оставил ей деньги как какой-нибудь…
Вот и дело нашлось – она приготовит обед. Пройдется по магазинам, неторопливо выбирая мясо и овощи. Мясо обязательно. Он пообещал, что постарается пересмотреть свои взгляды на вегетарианство, но пока будем готовить мясо. Тушить с овощами. Жена должна кормить мужа. Она произнесла громко «мой муж» и прислушалась к ощущениям. Слова прозвучали отчужденно и незнакомо.
Лара побродила по пустой квартире, пытаясь заглушить смутное чувство тревоги. Она даже старалась ступать бесшумно, чутко прислушиваясь ко всяким мелким звукам не то из дома, не то с улицы. Квартира оказалась огромной. Четыре комнаты, кухня, кладовки, стенные шкафы, коридоры. И звонкая пустота. Жилой вид имели лишь спальня и маленькая комната, видимо, кабинет. Там стоял прозрачный стеклянный письменный стол с хромированными ножками, холодно-ледяной даже на вид, на нем – компьютер с плоским монитором и металлическая кружка, напоминающая пивную, с торчащими пиками разноцветных карандашей. У стола – вертящееся кресло на колесиках, у стены справа – изящный старинный секретер с крошечными ящиками и тонкой латунной отделкой. Опущенные жалюзи на окнах довершали убранство комнаты, где не было ничего лишнего и ничего личного…
Город за окном ничем не напоминал ночной марсианский пейзаж. Дождь прекратился, и выглянуло солнце. Сразу же вспыхнули золотом большие и маленькие луковицы церквей, оживились бесконечные улицы, засверкали окна домов и стали ярче желто-зеленые пятна парков. Видна была площадь с часами на башне. Двигались желтые троллейбусы, красные трамваи, разноцветные машины. Мир обрел краски и повеселел. И синяя река вилась вдалеке – желтые песчаные пляжи повторяли ее изгибы, и луг привольно раскинулся за рекой, и темнела зубчатая стена леса на горизонте. Андрей сказал, тут рядом ботанический сад. Интересно посмотреть, что у них есть. И вообще осмотреться.
От солнца ее охватило чувство радости. Город вокруг был незнакомый, из окна на четырнадцатом этаже он казался другим. Она шагала по улице, люди шли ей навстречу, вскрикивали автомобили, пыхтели троллейбусы и звонко тренькали трамваи. И впереди был бесконечный день. А вечером вернется Андрей, они будут долго ужинать… Жаль, что в гостиной нет мебели. Придется на кухне. При свечах, как когда-то в Вене, с Ритой и Мауго. Лара вздохнула, вспомнив Риту, и подумала, что нужно позвонить ей. Или лучше написать. Она, конечно, удивится, что они с Андреем снова вместе. Лара пригласит ее в гости, и сами они навестят ее в Вене. Можно поехать в Италию. Посмотреть Венецию, Рим… От замечательных перспектив кружилась голова. Лара шла и улыбалась прохожим.
Она растратила кучу денег, замирая от собственной смелости. Странная бесшабашность охватила ее. Она покупала копченые колбасы, сыры, маслины, баснословно дорогой гусиный паштет с Эйфелевой башней на этикетке, копченую рыбу, красную икру в крошечных баночках. Это был разгул, тем более необычный, что ничего этого Лара не ела. Но чувство перемен и начала новой жизни толкали ее на странные поступки. В довершение разгула она зашла в бутик, увидев на витрине необыкновенно красивое голубое платье. Ей пришло в голову, что оно подойдет для праздничного ужина. Их первого ужина. Она зашла туда и застряла надолго.
Лара никогда не обращала особого внимания на одежду. Для работы в саду нужно немного, семейные праздники не требовательны в этом смысле. Лара считала, что одежда должна быть удобной. Удобной для чего? Для работы, конечно. Для встреч с клиентами и деловым партнером, для доставки цветочных заказов. Не было у Лары в жизни ни блеска, ни приемов, ни ресторанов. Деловой партнер, мэтр Боря Вершинин, правда, звал ее в свою богемную тусовку, но Лара всегда отказывалась. Ей было просто с ним, но его необычных друзей она стеснялась. Не вписывалась она в их компанию. Но теперь, с началом новой жизни… Лара смутно представляла себе какие-то семейные и корпоративные праздники, пикники и поездки. Жена ведущего работника банка должна соответствовать. Доказав себе, что положение обязывает, Лара пустилась во все тяжкие, что было ей не свойственно. Скучающая девушка-продавщица, отнесшаяся к ней вначале довольно скептически, воодушевилась, оказалась своей в доску и стала казать товар лицом, что называется. Они щебетали, как закадычные подружки, обсуждая последние модели сезона, что было очень познавательно для Лары, не избалованной ни деньгами, ни одеждой. Лара и щебет! Она не узнавала себя.
