Порой Артемьев сожалел, что они не обзавелись с Ингой детьми. Он прекрасно осознавал, что ребенок – это не костюм и не пачка сигарет, которые можно приобрести в магазине за определенную сумму. Наедине с самим собой мужчина чувствовал вину за то, что не позволил жене родить много лет назад. Но супруги ни разу не поднимали эту тему в своих разговорах. Они старались не усложнять и без того достаточно непростые отношения.
Стал накрапывать дождик. Артемьев включил дворники. Он ехал с небольшой скоростью, не торопясь. Из магнитофона негромко звучала джазовая музыка. Володя ненавидел джаз, но не поменял волну. Сквозь ритмичный голос саксофона он слышал монотонный и раздражающий звук стеклоочистителей. Владимир вспомнил, как от него вздрагивала Инга, когда находилась в машине, жалуясь на свои истонченные нервы. Артемьев редко думал о жене, практически никогда, но сейчас ему захотелось ее вспомнить. Он вытащил мобильный телефон из внутреннего кармана пиджака и набрал номер. Инга не отвечала. Она и Плотников слышали этот звонок, но оба были слишком заняты делом, в котором Артемьева принимала непосредственное участие и никак не могла отвлечься.
На просторной кухне Романа происходило важное и глубоко непристойное событие: любовники готовили черничный тирамису. Плотников непрерывно взбивал желтки с сахаром добела, а Инга подготавливала лимонную цедру, ликер и маскарпоне. Даже малышке Лие нашлось задание: она хорошенько промывала ягоды черники, сложенные в пластмассовую миску, под проточной водой.
Совместное приготовление десерта мужчиной и женщиной – плохой знак, настоящий сигнал об опасности для всех участников мелодрамы. Особенно для мужа той женщины, которая втянута в это «непристойное» дело. Но Владимир Артемьев ничего не узнает об этом компрометирующем кулинарном эксперименте. Он, как истинный мужчина, абсолютно уверен в том, что его супруга на такое не способна, а трубку она не берет просто потому, что принимает ванну или гуляет среди виноградных лиан.
Артемьева ощущала полнейшее счастье от процесса приготовления. Она наслаждалась тем, что на кухне творится семья, пусть ненастоящая, но семья: мама, папа и его дочка. Все заняты делом и важно молчат. Но на фоне этого молчания Инга улавливала столько приятных для нее звуков: шум воды из-под крана, стук посуды, редкие покашливания…
Нет, она определенно не хотела возвращаться в Монтальчино.
– Анна Михайловна сказала, что ты только вчера вернулась из Флоренции, – Артемьев лежал на диване и со смаком покуривал сигариллу. Дымок с ароматом вишни наполнял окружающее его пространство, бесследно рассеивался в пустоте и душил воздух в гостиной.
– Да, – подтвердила Инга и напряглась.
– Что ты делала там так долго? – поинтересовался муж и снова затянулся табаком.
– Я осматривала достопримечательности, Володя, знакомилась с новыми людьми, пробовала различные блюда итальянской кухни. Должна заметить, что во Флоренции немало русских.
– И как тебе твоя поездка?
– Замечательно.
– Веришь, мне так и не удалось осмотреть Флоренцию. Ты же знаешь, что я ездил туда только по делам. Обзавелась подружками? – Артемьев не унимался. Ингу раздражали эти вопросы. Ранее его не особенно интересовало то, где, как и с кем проводит время супруга. «Вот что ты пристал!» – подумала Инга и встала с кресла.
– Давай выпьем вина, – предложила Инга и прошла на кухню.
– Хочу съездить во Флоренцию на следующей неделе вместе с тобой, дорогая! Как ты на это смотришь? – крикнул Владимир ей вслед.
– Вов, я только вчера приехала, – послышался ответ.
– Я подумал, что ты сможешь провести мне прекрасную экскурсию, раз побывала во Флоренции везде и всюду.
– Я этого не говорила. Так, кое-где и кое-что посмотрела. Не более, – Инга вернулась в гостиную с двумя бокалами красного сухого вина. Себе в бокал она бросила три небольших кубика льда, которые спасали ее вкусовые рецепторы от вязкости и терпкости напитка.
– Ингуля, на следующей неделе мы с тобой едем во Флоренцию, – настаивал Артемьев. – Я очень этого хочу. Познакомишь меня со своими новыми друзьями.
Женщина передала мужу бокал вина и села напротив. Вова раздражал ее с каждой минутой все больше и больше, ей даже захотелось ему нахамить или даже что еще похуже – поскандалить, но она вспомнила о том, что это ей несвойственно, и с трудом сдержалась.
– Если ты хочешь, любимый, мы обязательно съездим, – сказала Инга спокойно. – Как дела в Москве?
– Все нормально. Что ей будет? Бурлит, шумит и процветает. Подруги во Флоренции у тебя русские девочки?
– Русские. Володя, я не могу понять, что ты так прицепился к моим подругам, к Флоренции. Город как город. Ничего особенного. Там не так много интересного, как тебе кажется. В чем дело? – Инга раздражалась.
– Просто любопытство. Что ты закипаешь? Я всего лишь пытаюсь поддержать наш разговор. Мне хочется знать, как проводит свое время моя любимая жена.
– И давно тебе этого хочется? – Артемьева заводилась, еще секунда – и она была бы готова запустить свой бокал вина в его голову. – Удивительно, что тебя стала интересовать собственная жена.
– Да что с тобой случилось, Ингуля? Ты почему так нервничаешь? Я просто спрашиваю, общаюсь. Я соскучился. Мы же с тобой не виделись больше недели. Мои вопросы вполне нормальны в такой ситуации.
Артемьев присел на диване и сделал первый глоток.
– Да, что-то я сегодня не с той ноги встала. Извини, дорогой, – Инга улыбнулась как ни в чем не бывало. – Ты прав. Мы давно с тобой не общались.
– Если хочешь, то я больше ничего у тебя не спрошу, – обиделся Володя.
– Хочу, – честно призналась Артемьева и опять ехидно улыбнулась.
– Ну здорово, конечно, ничего не скажешь! Вот это ответ! – он встал, поставил свой бокал на журнальный столик и направился к входной двери. – Хочу пройтись перед сном.
– Иди, – сухо сказала Инга, продолжая потягивать терпкое вино с плавающими по его поверхности льдинками. – Можно я угощусь твоими сигариллами?
– Ты курить стала? – удивленно спросил муж. Он все больше убеждался, что совсем не знает свою супругу.
– Да нет. Просто иногда балуюсь, – Инга встала и подошла к журнальному столику перед диваном. – Володя, я познакомилась во Флоренции с владельцем ресторана. Он мог бы закупать у нас вино. Ты не хочешь обсудить это с ним? Может, пригласим его в гости? Покажем поместье?
– Интересная идея. Я думал об этом. Но мы могли бы обсудить этот вопрос и во Флоренции, в его ресторане.
– Могли бы. Вов, но ты же понимаешь, что эта сделка вряд ли состоится в одну встречу. Я считаю, что потенциальному покупателю было бы интересно посмотреть на настоящее винное царство. Он русский, кстати, – Инга улыбнулась. Она прикурила сигариллу и затянулась вишневым дымом.
– Хорошо, пригласи его, пообщаемся на эту тему, – согласился Артемьев.
