Звезда по обыкновению промолчала, но от подозрительного пятна, разлившегося почти в центре комнаты, постаралась отойти подальше.
— Стеллажи тоже не трогайте, — предупредил я. — Лучше вообще ни к чему не прикасайтесь. Модша изобретателен и, как всякий некромант, довольно мстителен. Поэтому, когда увидел светлых, наверняка рассудил, что если уж ему суждено умереть, то пусть и убийцы помучаются. На полу я навскидку вижу как минимум три колбы с летучим содержимым, которое почти моментально оседает в легких. По отдельности особого вреда составы в пробирках не приносят. Но смешанные в определенных пропорциях — превращаются в то, что когда-то называли летучей смертью. Если вас интересуют подробности, то замечу, что дня через два одно из этих веществ начинает разъедать мягкие ткани, где-то через сутки вызывая обильное кровотечение. Второе препятствует свертыванию крови, третье блокирует магические способности и уменьшает эффект от исцеляющих заклятий. Думаю, не надо пояснять, почему лет сто назад Совет магов запретил использование этих составов?
Наемники машинально опустили взгляды на обширные лужи под ногами, а потом озадаченно переглянулись.
— Хочешь сказать, что светлые успели надышаться этой гадостью?
— Не только ею, — невозмутимо ответил я. — Помимо летучки тут хватает и других сюрпризов. Есть яды, от попадания которых на кожу наступает медленная и мучительная смерть. Эффект у них отсроченный и нестабильный, время проявления всегда разное, что делает яды очень востребованными. Часть из них вызывает прогрессирующее разложение кожи с образованием глубоких язв — люди гниют заживо, и никакие заклинания от этого не спасают. Какие-то яды сразу всасываются и медленно убивают изнутри. Некоторые вызывают стойкую лихорадку и бредовые видения. В общем, приятного мало. У всех этих веществ есть только одно общее свойство — они одинаково нейтрализуются. Вот этой неприметной жидкостью, которую Модша всегда хранит возле дальней двери.
Я подошел к одной из полок и снял оттуда еще одну пробирку с совершенно прозрачной жидкостью — точную копию той, которую разбил над телом старого друга.
— Еще более редкая вещица, — покачав ее в ладони, вполголоса заметил я. — И стоит примерно как половина королевского дворца. Этой разработке — лет шестьдесят. Уникальная штука, которая, если поставить ее на поток, способна испортить показатели работы Гильдии убийц. Но о ней мало кто знает, потому что смесь эффективна только против того набора ядов, что я перечислил, работает в первые минуты после отравления, имеет небольшой радиус действия и довольно быстро выветривается. К тому же Модша, отдавая дань ее создателю, поклялся хранить его тайну до самой смерти.
— Ну и глупо, — невозмутимо заметила Хисса, посмотрев на мертвеца с толикой раздражения. — Хотя свое обещание он, похоже, выполнил. Но откуда ты узнал, что противоядие хранится именно там?
— Модша верен своим привычкам.
Я снова посмотрел на мертвого старика и мысленно вздохнул.
Предупреждал же дурака, что защита ни к демонам! Сколько раз советовал усилить охранные заклинания или повесить хотя бы парочку атакующих. Он все отмахивался, заверяя, что ему ничего не грозит. Шутил, что на него никто не позарится. И приговаривал: мол, о чем волноваться, если после смерти хуже все равно не станет. А что в итоге? Как раз та дурацкая ситуация, когда вроде и появился повод злорадно прошипеть: «Я же говорил!» — да только желания никакого нет.
— Подожди, Невзун, — вырвал меня из некстати нахлынувших воспоминаний Лог. — Я хочу понять: яд-то на тебя подействовал или нет?
— Подействовал, конечно. И на вас — тоже. Кстати, учти на будущее: летучка срабатывает на любом живом существе. Так что не обольщайся насчет своих уникальных возможностей — отравить вас все-таки можно.
Я аккуратно снял с полки оставшиеся пробирки, бережно убрав их в сумку, а одну, поколебавшись, все-таки бросил недоверчиво нахмурившемуся насму.
— Держи. Может, когда-нибудь скажешь мне спасибо за то, что я избавил вас от неприятностей.
Наемник, ловко подхватив противоядие, только фыркнул.
— Спасибо. Значит, сейчас нам беспокоиться не о чем?
— Абсолютно.
— А светлые? Если все было так, как ты сказал, то их тоже можно было?..
Я отрицательно качнул головой.
— Они контактировали с парами слишком долго, поэтому исход был предрешен. Я же говорил — противоядие поможет лишь в первые несколько минут после контакта с летучкой. Они не выжили бы даже в руках искуснейшего целителя. Только промучились бы дольше.
— Так ты поэтому их убил? — удивленно замер насм.
Я пожал плечами.
— Считай, это был акт милосердия. И единственный способ сохранить наше появление в тайне. Думаешь, я зря не использовал тут магию?
Лог недоверчиво прищурился.
— На какой-то момент мне показалось, что я знаю тебя лучше. Разве не выгоднее было кинуть чужаков на алтарь?
— Они светлые, — поморщился я. — У меня этого добра и так хватает. Даже Модша был бы интереснее в качестве жертвы, но я не предаю тех, кто мне верен. К тому же старик еще пригодится.
Лог фыркнул.
— Тебе мало мертвяков? В кого ты намереваешься его превратить? В упыря? Зомби? Еще в одно умертвие?
— Да какое из него умертвие? — отмахнулся я, подходя к столу и деловито изучая тело. — Нет, такой талант расходовать зазря — преступление.
— Как же ты собрался его использовать? — окончательно запутался насм, и остальная звезда, судя по выразительным взглядам, полностью поддерживала своего командира.
Я только улыбнулся. После чего нагнулся над мертвецом, со знанием дела ощупал нижний край его грудины, в том месте, где сходятся последние ребра, и с силой ударил туда кулаком.
Раздался противный хруст, и небольшой обломок окровавленный кусок металла буквально выпрыгнул из-под туго натянутой кожи. Идеально ровный треугольник, сплошь покрытый древними рунами. Один в один с тем, что совсем недавно я извлек из тела мэтра Лонера.
Озабоченно поцокав языком, я вытащил из сумки кусок пропитанной антимагическим составом ткани, подцепил двумя пальцами скользкий металл и, скривившись от отвращения, перехватил его поудобнее. После чего задрал рукав старой рубахи на правом предплечье старика, прикоснулся к коже кончиком извлеченной закрывающей печати, дождался, пока ее материальное воплощение высосет из тела магическую метку, и только потом, завернув в обрывок ткани целиком, осторожно убрал.
— Невзун, ты что делаешь?! — изумленно прошептала Хисса, когда после печати я приложил к тому месту, где находилась метка, темный накопитель. — Зачем ему сила? Он же мертв!
Я только хмыкнул и, повернув невесомое тело на бок, выдернул у Модши из спины нож.
— Смерть не всегда необратима, милая. Уж тебе-то это должно быть известно. А Модша… Боюсь, он не может умереть просто так. Для этого он слишком крепко ко мне привязан.
