Нич недовольно засопел: он не любил, когда я так демонстративно менял тему, но все же ответил:
— Наладили. Все коридоры и подземелья академии под контролем. Мы следим даже за преподавателями.
— Очень хорошо, — снова зевнул я, зарываясь в одеяло поглубже. — Тогда, если ты не против, я все-таки немного посплю. А после обеда, когда начну нормально соображать, расскажешь, что там у вас и как.
Фамильяр сердито нахохлился, но, поняв, что вставать до полудня я не собираюсь, фыркнул и, пробурчав что-то неразборчивое, сбежал, видимо решив потратить утро на более важные вещи.
Когда я проснулся, Нич еще не соизволил вернуться и высказать мне свое неодобрение. Так что я наскоро привел себя в порядок и отправился туда, где и должен был, по мнению преподавателей, находиться, — в книгохранилище. Адептов там в разгар учебного дня практически не было, зато в дальней части помещения я, к собственному удивлению, наткнулся на увлеченно что-то читающую графиню де Ривье.
— Доброе утро, леди, — вежливо поприветствовал я магессу, сидящую за столом, за которым обычно устраивался я. — Прошу прощения, что лезу не в свое дело, но разве преподаватели работают не в отдельном зале?
— В отдельном, — невозмутимо согласилась графиня, демонстративно положив книгу на стол. — Но не всегда. Кстати, вы что-то поздновато встаете, Невзун. Так уверены в своих знаниях?
Ого. Значит, меня тут ждали?
Я сделал удивленное лицо.
— Ну что вы, графиня! Просто вчера до поздней ночи работал, вот и не выспался.
— А какую тему изучали, если не секрет? — с независимым видом осведомилась она, и я вдруг понял, что эта нескладная леди может мне кое в чем помочь. Поэтому взял соседний стул, с комфортом устроился напротив и, доверительно понизив голос, сказал совершеннейшую правду:
— Прозрение.
Ларисса де Ривье если и удивилась, то виду не показала. Только прищурилась по-особенному и, подавшись вперед, тихо спросила:
— Не слишком ли вы молоды для таких знаний, Невзун?
— А вдруг у меня больше не будет на это времени? — резонно возразил я. — Кто может предугадать, что именно нам суждено? Кто знает в точности свою судьбу? Мне вот вчера показалось, что посмотреть данную тему перед экзаменом совершенно необходимо. Да и разве не логично это — как можно лучше изучить все особенности своего дара, раз уж он мне достался?
— У вас дар менталиста, — снова откинувшись на спинку, нейтральным тоном заметила графиня. — И до этого момента он проявлялся в виде способностей преимущественно к магии иллюзий.
— Да. Но мастер Ворг считает, что у меня есть и способности к предвидению.
— Как же, помню, — задумалась на миг она. — Особенно тот день, когда Рух стал жертвой вашего маленького представления.
Я изумился.
— Помилуйте, леди! Что заставило вас думать, будто я вас обманул?!
— Я разве сказала, что вы кого-то обманули? — тонко улыбнулся она, демонстративно изучая свои изящные, чересчур острые кончики ноготков. — Мне просто показалось, что ваше поведение в тот день было несколько… наигранным.
Я покаянно вздохнул.
— Увы. Вероятно, я не слишком хороший актер.
— Верно, — охотно согласилась она, довольная своей маленькой победой. — Но вы ведь с самого начала понимали, что это именно проклятие, а не какое-то предчувствие? Имея отца-некроманта, о таких вещах было бы сложно не знать. Я права?
Я тоже улыбнулся.
— А почему вас это интересует, леди?
— Потому что… — Магесса наконец оторвалась от своего увлекательного занятия и снова взглянула на меня прямо. — Завтра, независимо от того, как вы справитесь с экзаменом, я должна буду принять решение касательно вашей дальнейшей судьбы. Каким оно будет, зависит от множества факторов, в том числе и от того, сколько искренности я увижу в ваших поступках. Поскольку не все они ясны мне до конца, я сочла, что сегодняшний день вполне подойдет для общения. И, возможно, поможет мне не думать о вас плохо там, где это совершенно не нужно.
— Ценю, что вы решили потратить на меня свое личное время, леди, — мгновенно изменил тон я и уважительно наклонил голову. — Могу ли я надеяться, что после того, как вы удовлетворите свое любопытство, мне будет позволено задать несколько вопросов?
— Никогда не упускаете момента, Невзун? — усмехнулась она, придвигаясь ближе к столу.
Я опустил глаза.
— Стараюсь. Что вы хотели узнать?
Она секунду помолчала, оценив мою скромность по достоинству, а потом приступила к допросу:
— Как хорошо отец обучил вас основам некромантии?
— Полагаю, что достаточно, — спокойно ответил я, понимая, что рано или поздно на эти вопросы все равно пришлось бы отвечать. И леди де Ривье в качестве следователя устраивала меня гораздо больше, чем тот же Рух или магесса де Фоль. — Теоретический курс по основам темного искусства я освоил полностью.
— Что насчет практики?
— Тоже бывало, — уклончиво откликнулся я. — Но вы ведь понимаете, что светлому гораздо сложнее обращаться с темными потоками и пользоваться алтарем.
— Тем не менее вы все-таки пытались этим заниматься?
— Безусловно. Без этого мое обучение было бы неполным.
Графиня де Ривье едва заметно кивнула, словно соглашаясь со своими мыслями.
— Пожалуй, что так. И каковы были ваши успехи в этом нелегком деле?
— Отца они не устраивали.
— Хорошо, — тут же сменила тему огневица. — Как вы считаете, какому курсу обучения академии соответствует ваша теоретическая база?
— Думаю, курса до пятого я дам фору любому юному мэтру, — мысленно ухмыльнувшись, сообщил я истинную правду. Нет, конечно, я и выпускника легко сделаю, но их, увы, поблизости нет и еще лет пять точно не будет.
— Вот как? — на этот раз не стала скрывать своего удивления магесса. — Почему вы так в этом уверены?
— Я знаком со старшекурсниками темного отделения. Их знания, как показала практика, оказались менее полными, чем мои. Мэтр Лонер, я думаю, это подтвердит.
Ха-ха. Еще бы нет!
— Интересно. — В глазах огневицы мелькнул и пропал лукавый огонек. — Значит ли это, адепт Невзун, что вы умышленно скрывали от руководства свои способности?
— Я не знал, как вы к этому отнесетесь, — честно признался я. — Мое детство проходило в более чем напряженной обстановке. Оказавшись на алтаре один раз, я не мог не думать о том, что история может повториться.
— Тем не менее вы больше сблизились с темными студентами, нежели с адептами своего факультета.
Я виновато развел руками.
— Что поделаешь — темное искусство мне гораздо ближе по духу. Да и ребята, как выяснилось, не против со мной общаться. Кому-то мне даже удалось немного помочь.
