— Безусловно, господин граф, — коротко поклонился ему упомянутый господин, обозначив легкий намек на улыбку.
— Ну вот видите, — развел руками граф.
Господин Грабис уставился на него как на гнусного предателя интересов короны, а потом скрипнул зубами и отвернулся.
Все. Больше им тут делать нечего. Поддержки от Экхимоса не будет.
— Всего хорошего, господа, — подвел итог неудачных переговоров господин Бодирэ и выразительным взглядом указал пришельцам на ворота.
Граф Экхимос только хмыкнул, по достоинству оценив вытянувшиеся лица королевских проверяющих. Подметил выглядывающую из-за угла хитрую рожицу возницы. Бодро кивнул управляющему, мнение о котором в его глазах только что выросло на несколько десятков пунктов, и пожалел, что не может один на один побеседовать с этими заговорщиками. После чего мысленно пообещал себе выяснить подробности во время следующего визита и поспешил вывести растерянных, ошеломленных, полностью деморализованных спутников за пределы деревни, надеясь, что хотя бы засветло они доберутся до увязшей в грязи кареты.
Как только гости покинули селение, с надвратной башни ловко спрыгнула миниатюрная рыжая кошечка, на шее которой покачивался небольшой амулет. Пробежавшись по стене, она торопливо обогнула селение, время от времени останавливаясь и касаясь пушистой лапкой приглянувшейся ей деревяшки. Закончив обход, она так же ловко спрыгнула на землю и, никем не замеченная, устремилась к виднеющемуся вдалеке черному замку. А за ее спиной, дрожа и переливаясь, начала медленно истаивать наложенная на деревню тончайшая иллюзия, от которой уже через несколько часов не останется ни следа.
ГЛАВА 2
Надежда — живучее чувство. Когда уже начинаешь думать, что убил ее окончательно, она снова умудряется ожить.
Мэтр Лонер Кромм
— Ну? — с любопытством спросил я, отнимая руки от висков старого друга. — Как ощущения?
Лонер открыл глаза, попробовал повернуть голову, но тут же поморщился.
— Такое чувство, что меня пытали.
— Почти так и было, — подтвердил я, бегло просматривая его ауру. — Мне пришлось серьезно поковыряться в твоих внутренностях. Что помнишь из последних событий?
— Все, — криво улыбнулся старый мэтр, незаметно ощупывая постель, словно желая убедиться, что к нему вернулась чувствительность, и старательно сдерживаясь, чтобы не спросить о самом важном — о своем даре. — Вплоть до того момента, когда ты воткнул в мою грудь ритуальный кинжал.
Он ненадолго замолчал, мельком оглядывая незнакомую комнату. Пробежался глазами по серым незадрапированным стенам, такому же серому потолку, смятому одеялу, которым было укрыто его тело. Подняв руку, медленно провел ладонью по левой стороне груди, растер между пальцев подсохшие комочки крови, потрогал небольшой рубец и только потом вопросительно посмотрел на меня.
— Пей. — Я протянул ему зелье полного восстановления и поднялся с постели. — Ритуал прошел удачно: я снял с тебя печать, кое-что подправил внутри, встряхнул твой уснувший дар и наложил на него блок, чтобы избежать истощения. Учиться им пользоваться придется заново, мелкими шажками и очень осторожно, чтобы не слетела иллюзия. Защиту позже поставлю — просто времени не было. С ногой тоже не все успел, но процесс уже запущен. Так что подумай, что ты скажешь ректору, когда он через какое-то время увидит отросшую конечность и поинтересуется, кто вернул тебе здоровье.
Лонер на мгновение прикрыл вспыхнувшие торжеством глаза, но как истинный аристократ не спешил показывать свои чувства. Вместо этого он залпом опрокинул в себя флакон с зельем, глубоко вздохнул и, откинувшись на подушку, спокойно поинтересовался:
— Сколько времени прошло с моей смерти?
Я только хмыкнул.
Молодец, не раскисает, хотя наверняка попытался сейчас воспользоваться даром и, как следовало ожидать, потерпел неудачу.
Никуда не деться — обращаться к силе раньше чем через неделю он не сможет: слишком долго на нем стояла печать. Нога тоже отрасти не успела — я лишь основу подвел и запустил процесс восстановления, а результат будет гораздо позже. Умом Лонер это, конечно, понимал, но вот чувства… Трудно избавиться от сомнений, когда долго жил одной лишь надеждой. А спросить напрямую он не осмелится — гордый.
— Сутки.
— Мы еще в твоем замке?
— Конечно. Не было смысла тащить тебя через арку в таком виде.
— Зомби целы?
— Куда они денутся? Отсыпаются сейчас в склепе. А через недельку вернутся в деревню и будут жить, как нормальные люди. Замок я, естественно, запечатал, чтобы эманации от алтаря не испортили магический фон. Накопители и рассеиватели работают на полную мощность. Зубища присматривает за порядком, горгульи следят за округой, кошки контролируют границы. Все в порядке, Лонер. Не переживай — твое воскрешение не испортило мне репутацию.
По губам старика скользнула понимающая усмешка.
— А как же занятия?
— Я на свои сегодня сходил, — усмехнулся в ответ я. — Опять довел до бешенства мастера фон Бердена, разозлил Мкаша и порадовал своим усердием Лариссу де Ривье. А у тебя, если верить расписанию, первый день недели свободный. Кстати, поутру я встретил в коридоре де Фугга и непрозрачно намекнул, что видел тебя у лаборатории в крайне раздраженном состоянии. Думаю, он сам догадается, что тревожить злобного старого мэтра в ближайшее время не стоит. Амулет ректора, в котором стоит одна хитрая следилка, я закинул в твою комнату. Перстней на тебе не было. Защиты — тоже. На всякий случай Нич остался в академии — проследить, чтобы тебя не хватились. А к завтрашнему утру, надеюсь, ты придешь в себя настолько, что сумеешь самостоятельно провести урок.
— Спасибо, Валоор, — тихо сказал Лонер, на мгновение перехватив мой насмешливый взгляд. — Я тебе должен.
— Мое имя Гираш, — напомнил я, подходя к двери. Затем порылся в кармане и кинул ему наполовину разряженный накопитель. — На, экспериментируй. Время до утра у тебя есть.
— Все-то ты знаешь, — вздохнул старый мэтр, ловя подарок.
Я вышел, плотно прикрыв за собой дверь. После чего спустился на первый этаж, уселся в любимое кресло у камина и, подхватив на руки ластящуюся Мурку, вопросительно повернулся к терпеливо ожидающему аудиенции Бодирэ.
— Докладывай.
Управляющий, занявший по моему знаку второе кресло, едва заметно улыбнулся.
— Все прошло, как вы и предсказывали: против буквы закона возразить Грабису было нечего. Он ушел в бешенстве, будучи в полной уверенности, что мы испортили его амулеты.
— А граф?
— Засомневался, конечно, но нас поддержал.
— Хорошо, — задумчиво обронил я, снимая с кошки небольшой кулон. — Не зря я избавил его земли от нежити. Иллюзия над деревней еще держится?
