Под ее ногами лежало тысячелетнее кладбище. Кладбище, куда не было доступа никому. Братская могила, количеством изуродованных, нагроможденных друг на друга тел похожая на поле брани. С сотнями скелетов, чьи головы в большей степени напоминали змеиные, нежели людские черепа. Но у этих рептилий имелись руки, ноги; на них были доспехи из неизвестного на Земле синеватого металла. В этой груде трупов были различные существа, но в глаза бросались крупные и более тяжелые, по виду – вылитые крокодилы. Эти мертвецы из подотряда ящериц были «закованы в войну», как говаривали в Средние века, подчеркивая воинственный характер участников похода. От удара и взрыва их разметало по отсекам, перемешало, многим перебило позвоночники, припечатало к металлическим перегородкам внутри корабля. Сколько их было? С таким подслеповатым фонариком подсчитать всех мертвецов было невозможно. К счастью, из этого античного некрополя не поднимались вверх никакие неприятные запахи.
Дженни схватила Пегги Сью за плечо и встряхнула. По-видимому, она была мало впечатлена грандиозным открытием и мечтала побыстрее покинуть подвальное помещение. Пегги с неохотой оторвала взгляд от корабельных обломков. Ей хотелось сохранить в памяти каждую деталь этого фееричного летательного аппарата, пересекшего космос. Ей, прочитавшей столько научно-фантастических романов, наконец-то было позволено прикоснуться к той самой материи, из которой были сотканы ее сны!
Пегги поднялась с колен. Этажный коридор, точь-в-точь как на морском судне, шел под большим наклоном, и девочкам пришлось цепляться за перила, чтобы продолжить спуск. Очень быстро они поняли, что не смогут наведаться на борт потерпевшего крушение корабля: его сплющило так, что он напоминал железную гармошку. Тарелка, корабль или ракета (?) косо вонзилась в землю ланд подобно острию огромной стрелы. Толчок должен был быть страшенным, и дюжина пассажиров («монахи») спаслись только чудом.
Фонарики уже выдыхались, девочкам пришлось их заменить на новые. Дженни проявляла признаки нетерпения. Она верила в существование прятавшегося в ночи бога или демона, а существа из межгалактического пространства ее не интересовали.
Наконец девушкам повезло набрести на логово робота-хирурга – в закутке, где по стенам рядами шли полки. На этих своеобразных этажерках были разложены тысячи хирургических инструментов. Посреди комнаты стоял вместительный полупрозрачный сосуд с несколькими гектолитрами вещества розового цвета, в жидком состоянии; по его поверхности пробегала рябь, как по застоявшейся болотной воде под дуновением ветерка.
– Та самая плоть! – присвистнула Пегги. – Искусственная кожа… Вот откуда она берется. Вот где робот заправляется перед своим ночным обходом. А уже потом, на свежем воздухе, она растет сама по себе, разбухая и размножаясь.
Она вытаращила глаза и протерла стекла противогаза, чтобы получше разглядеть эту восхитительную субстанцию, с чьей помощью пришельцы из космоса залечивали свои раны. Это был, вне всяких сомнений, цемент органического происхождения, способный заживить любую рану, живое тесто, из которого, как из глины, лепили все, что угодно. В том числе и такие продвинутые протезы, которые в тысячу раз превосходили по своим качествам все, производимое на Земле. Вам могли отрéзать руки или ноги, выпустить кишки до колен, продырявить легкие – все это были «семечки», никакая рана не была смертельной, пока в запасе имелась искусственная плоть! Вот для чего был нужен этот трудоголик, доктор-хирург – доставать с того света умирающих, изготавливать протезы для калек… и, вернув им работоспособность в кратчайшие сроки, как можно скорее отправлять вновь на поле битвы.
В низу сосуда немножко подтекал кран. Редкие капли образовали под ним лужицу бесформенной плоти, без скелета, разумеется, и тем не менее жившую какой-то своей простейшей жизнью. Пегги Сью нагнулась и потыкала в лужицу пальцем. Плоть была теплой и гладкой, как кожа младенца, и словно дышала.
– Пойдем уже! – крикнула сквозь хобот Дженни. – Валим отсюда.
Девочки повернули обратно, к выходу, и не без усилий вскарабкались вверх по узкому коридорчику.
По дороге им вновь попалась зияющая стена, и они шмыгнули в проделанный андроидом проход.
– А теперь… – спросила Дженни, – что делать будем?
– Вернемся на грузовике, – с ходу придумала Пегги, – чтобы эвакуировать Себастьяна. Потом попробуем обезвредить робота… Надо помешать ему разгуливать по ночам и лечить людей против их воли.
Они покинули крипту. Этажом выше оба больных – Себастьян и поросенок – были уже «пролечены» доктором. Синий пес был снова усыплен во время газовой атаки, никто его не потревожил, и он спал здоровым сном.
Пегги Сью лично осмотрела больных. На Себастьяне не осталось больше ни одной царапинки, хирург-пластик снова поработал отлично, и ухо поросенку зашить не забыл. Через два-три часа будет как новенькое.
Андроид работал споро, в строгом соответствии с заданной программой. Он был вездесущ и брался сразу за все: и зашивал раны на людях, и заделывал щели в каменных блоках.
Пегги провела лучом фонарика по стенам. В очередной раз пазы между камнями были заделаны пластифицированной плотью. Теперь она была на сто процентов уверена, что робот не был злым и убивать их не собирался, и все равно не могла избавиться от чувства какой-то беды неминучей… Это было лишь ощущение на уровне интуиции, словно дрожащий огонек свечи на границе между сном и явью, и этот неверный, хрупкий свет пытался посылать ей сигналы, которых она не понимала. Однако опасность была разлита здесь повсюду, и она казалась поистине ужасной. Дженни размахивала руками, активно намекая, что пора поторапливаться. Бросив прощальный взгляд на Себастьяна, Пегги сунула синего пса под мышку и скрепя сердце пошла прочь. Интересно, когда пересаженные внутренние органы начнут терять тот человеческий вид, который им попытались придать? Говоря более приземленно, без обиняков: когда несчастный Себастьян превратится в страшилище?
Разве не так здесь кончались все истории болезней, по правде говоря? Какие бы усилия робот ни прикладывал, из порочного круга выйти он не мог: плохо приспособленный к человеческой физиологии кожзаменитель принимал со временем свой первоначальный вид, то есть оборачивался кожным покровом ящероподобного народца.
«Я вытащу его отсюда, – решила Пегги, – а потом покажу бабушке Кэти. Колдунья она в конце концов или нет? Пусть придумает что-нибудь, чтобы хорошие люди не превращались в крокодилов».
Пегги Сью присоединилась к Дженни, топтавшейся на пороге развалин. В саду колючек ожившие деревья грустно прогуливались, ощупывая контуры здания кончиками тысяч тончайших пальчиков.
– Глянь-ка! – сказала Дженни. – Твоя-то, как ее… машина по равнине пошла прогуляться.
Она ткнула пальцем в крепостную стену: робот прорвал ее, чтобы выйти из неприступного замка. В каменной кладке образовался проход. Эта рана затянется к утру, когда боевая единица военной хирургии возвратится в свое укрытие.
«Вот как доктор Скелет незаметно ускользает из замка с наступлением ночи, – подумала Пегги Сью. – Зачем ему дверь, когда стена сама расступается, чтобы дать ему дорогу!»
