– Была одна машина, в восемь или в семь, – сказал Эггер.
Лео глянул на меня.
– И где она остановилась?
Я знал, о чем думает Лео, поэтому спросил сам:
– Она ехала к старой тюрьме?
Когда Ватикан стал отдельной страной, папа построил во дворе, о котором говорил Лео, тюрьму на три камеры. Раньше в нее сажали воров и нацистских военных преступников, но сегодня ее используют как склад. Тот, кто искал Симона, вряд ли заглянул бы туда.
– Посмотрите в журнале дежурств, – сказал капрал.
– Эггер, я так и сделал! – скрипнул зубами Лео. – И поскольку вы не записали седан, который проехал через ворота, мы спрашиваем, не остановился ли он во дворе у тюрьмы.
– Капрал, – сказал я, – Симон помогал вам. Пожалуйста, помогите и вы ему.
Я попытался встретиться взглядом с Эггером, всматриваясь в два черных пустых круга. Симон вечно выбирал самую заблудшую из овец.
– Машина не остановилась во дворе, – неохотно проговорил Эггер. – Она проехала через ворота.
– Во дворец?! – вспыхнул гневом Лео. – Так какого черта в журнале нет записи?
Голова Эггера медленно повернулась к Лео.
– Потому что я делал так, как мне приказали.
Лео схватил Эггера за мундир, но я оттянул его назад, шепча:
– Это означает, что на других листах записи будут, верно же?
– Нет, не верно, – ответил Лео, не сводя глаз с Эггера. – Я проверил все записи за прошлую ночь, и нигде нет никаких машин. И что вы нам тут рассказываете, капрал?
Но я уже видел по глазам Эггера: он говорит правду. Заклятие пало, он согласился помочь!
– Лео, я верю ему, – прошептал я.
Но Лео вздернул голову Эггера за подбородок и прорычал:
– Скажи мне, как такое может быть, чтобы машина прошла три поста и нигде ее не зарегистрировали?!
– Вы забываетесь, капрал Келлер! – заговорил напарник Эггера.
Он разомкнул хватку Лео и оттащил товарища. Лео стоял у них на дороге, перекрывая проход в туннель, но я уже чувствовал: больше информации мы не получим. Возможно, мы нащупали силу сильнее Эггера.
– Отпусти их, – прошептал я Лео. – Ты раздобыл то, что мне нужно. Дальше я сам.
Оставив Лео на посту у площади Святого Петра, я свернул по знакомой с детства дороге. Между площадью и жилыми домами лежит кусок «ничьей» земля, где веками строили и сносили стены, вслед за изменениями границ между общественными и частными владениями. В нехоженой темноте за колоннадой Бернини есть небольшие участки, где стены встречаются. Я нырнул обратно в нашу «деревню» и направился к одному забытому месту.
В течение многих лет в обязанности дяди Лучо входило тихо сносить исторические постройки в пределах городских стен. Наша страна в пятьсот жителей принимает в день полторы тысячи работников и десять тысяч туристов, и поэтому, как ни печально, парковочные места нам нужны больше, чем древние руины. Первым подвергся преобразованиям двор Бельведера. Там, где некогда папы эпохи Возрождения проводили турниры и бои быков, теперь паркуют «фиаты» и «веспы» служащие дворца. Затем пришла очередь римского храма рядом с самой старой нашей церковью, который Лучо переделал в подземный паркинг на двести пятьдесят мест. Совсем недавно он снес виллу второго века, чтобы нашлось место еще восьмистам машинам и сотне туристических автобусов. Когда люди увидели, что из страны выезжают мусоровозы, груженные античными мозаиками, которые навалены, как куски пармезана, случился большой скандал. А дедушкой всех этих парковок был гараж, к которому я сейчас направлялся.
В тысяча девятьсот пятидесятых годах перекопали полоску земли между Ватиканскими музеями и моим домом, чтобы построить крытую стоянку для личных машин папы. На глубине нескольких футов строители обнаружили тело секретаря римского императора с ручкой и чернильницей. Его могила стала нашим автопарком, домом для ватиканских автомехаников и папского автомобильного хозяйства. Это сооружение по конструкции напоминает бомбоубежище, темное и приземистое, с высаженными на крыше деревьями. Единственный способ попасть внутрь – через ангарные ворота, которые отпираются лишь на несколько секунд, когда въезжает или выезжает машина. Солнце еще не село, но улица пролегала низко и пряталась в тени. Из-под двери сочилось машинное масло, светясь в электрическом свете металлическим блеском.
– Вам чего, святой отец? – спросил человек, открывший дверь на мой стук.
Он был одет в форму ватиканского шофера: черные брюки, белая рубашка, черный галстук.
– Я ищу синьора Нарди, – сказал я.
Он потер шею, словно я застал его в разгар работы. Можно подумать, прелаты, которые имеют право пользоваться услугами гаража, наперебой вызывают машины, вместо того чтобы готовиться ко сну. Ночная смена вообще существовала, кажется, только для срочных вызовов печального характера, связанных с преклонным возрастом многих священников.
– Простите, святой отец, – сказал он. – Не могли бы вы прийти попозже?
– Это важно. Пожалуйста, попросите его выйти.
Он оглянулся через плечо. Может быть, у него гостья? Иногда в ночную смену шоферов навещали подружки.
– Постойте тут. Гляну, здесь ли он.
Прошло несколько секунд. Дверь снова приоткрылась, и на улицу вышел Джанни Нарди.
– Алекс?
В последний раз я видел Джанни больше года назад. Мой старый приятель раздобрел. Рубашка у него была мятая, волосы слишком отросли. Мы пожали руки и обменялись поцелуями в щеку, задержавшись чуть дольше, чем требовалось, – по мере того как мы отдалялись друг от друга, внешняя радушность приветствий росла. Когда-нибудь мы станем друг другу абсолютно чужими.
– И по какому поводу такой праздник? – сказал он, озираясь в поисках парада на улице. «Алекс Андреу! Пришел навестить – меня!» Он вечно обращал простые вещи в шутку.
– Мы можем поговорить там, где никто не услышит? – спросил я.
– А то! Иди за мной.
И хотя он даже не спросил, зачем я пришел, ответ на свой первый вопрос я получил. Джанни наверняка уже слышал про Симона.
Мы поднялись по лестнице на усаженную деревьями крышу гаража.
– Знаешь, Алекс, – сказал он, не успел я открыть рот, – ты меня извини, я тебе не позвонил. Как вы с Петросом держитесь?
– Нормально. Откуда ты узнал?
– Шутишь? Да жандармы нам покоя не дают! – Он показал пальцем под ноги, на напоминающий глубокую пещеру гараж. – Вон, сейчас целых трое у меня в гараже, вопросы задают.
Так вот почему мне не дали зайти!
– Вопросы о чем?
– О какой-то «альфе», которую они пригнали из Кастель-Гандольфо. На штрафстоянке у них сейчас стоит.
Уго ездил как раз на «альфа ромео».
