Но к чему я это сюда приплел? Да к тому, что в мелком эпизоде с секретарями Николая повел себя именно как типичный неквалифицированный управленец, к тому же начисто забывший вышеприведенное изречение Козьмы Пруткова. Хотя до того его прекрасно помнил. В общем, если отбросить политкорректность и назвать вещи своими именами, то я слегка обделался на ровном месте. И ткнул меня носом в мою кучу не кто иной, как брат, причем сделал это мягко и деликатно. Я рассказал ему о придуманном еще гениальным Леонардо да Винчи летательном аппарате и мельком упомянул о сопутствующих обнаружению этого изобретения обстоятельствах.
— Зря ты с ними так, — вздохнул Николай, ненадолго забежавший в Приорат. — Нет, конечно, в идеале они должны работать так, как ты хочешь. Но ведь нет у нас идеальных людей! А есть пока только эти. И, значит, коль уж они такие, то пусть работают так, как умеют, но с максимальной эффективностью. Мне кажется, что при другом подходе ты получил бы требуемое не через день, а через пару–тройку часов, причем тебе бы тот рисунок еще и скопировали, не пришлось бы самому возиться.
Я не стал говорить, что копировал эскиз Леонардо творчески, но в остальном, похоже, брат был прав. Да, выбирать, когда следует применить кнут, а когда пряник, я пока не умею. Так может, попробовать научиться этому здесь, раз уж не вышло там? Кроме того, не помешает задать брату один вопрос.
— А твои методы в отряде помогают? Если ты их, конечно, там используешь.
— Так у меня других–то и нет, — пожал плечами Николай. — Обхожусь как–то, причем Нефедов говорит, что вполне прилично. Впрочем, мне помогает то, что отряд — это не гвардия. И даже не флот, образовательный уровень даже у нижних чинов заметно выше среднего, не говоря уж про офицеров. Но это ладно, ты мне рисунок Леонардо покажи!
— Оригинал не могу, том уже вернули в библиотеку. А моя копия — вот она.
— Хм… действительно интересно. Удлинение крыла раза в два больше, чем у Можайского. А стреловидность тут зачем, ты не знаешь?
— По–моему, для повышения продольной устойчивости. Я на простенькой модельке проверил — действительно повышает.
— Настолько, что становится не нужно хвостовое оперение? Как–то не верится. У птиц же у всех хвост есть!
— Мне поначалу тоже не верилось, а потом я сообразил. Хвост нужен птице не столько для устойчивости, сколько для возможности резко маневрировать. Но это могут только мелкие птицы, гриф не смог бы вертеться, как сорока, даже имей он длинный хвост. Поэтому у крупных птиц хвосты существенно короче, чем у мелких — относительно собственного размаха крыльев, разумеется.
— А это устройство будет настолько крупным, что ему вообще хвост не понадобится, — догадался Николай. — Кстати, ты его уже как–нибудь назвал?
— Да, дельтапланом.
— Оттого что в плане он похож на греческую букву дельта? Действительно, сходство есть. Но ведь, судя по твоему чертежу, он совсем простой! Очень быстро можно будет построить.
— Это пока не чертеж, а всего лишь эскиз, но ты все равно прав.
Построить дельтаплан будет в гораздо проще, чем аэроплан и уж тем более чем дирижабль. Но ему нужен мощный и легкий двигатель. Сразу говорю, что стоящие на аэроплане Можайского не годятся, слишком тяжелые.
— Так займись им!
— Где деньги? — вопросил я, с трудом удержавшись от добавления в конце слова «Зин».
— Я дам! — огорошил меня Николай. — После совершеннолетия отец разрешил мне брать со своего особого счета, а там сейчас больше миллиона. Правда, только по его специальному письменному разрешению, но, думаю, уж на двигатель–то он его даст.
Причем с удовольствием, подумал я. Потому что иначе придется давать мне свои или государственные деньги, он ведь обещал.
— Ну так и давай строить сначала дельтаплан, а дирижабль потом! Больно уж он большой и сложный, — не унимался брат.
— Лучше пусть сразу работают две бригады — одна над дельтапланом, другая над дирижаблем. И для дельтаплана понадобятся бамбуковые рейки, а их так просто не купишь.
— Почему ты так решил? — удивился Николай. — Я на прошлой неделе видел в какой–то газете объявление именно про них. Озадачу секретариат, и самое большее через пару часов найдут, подшивки–то у них есть.
Заказывать детали для двигателя я отправился на Невский завод. Вообще–то по железной дороге попасть туда получилось бы быстрее, но, к сожалению, персонального паровоза мне пока никто не выделил. И даже захудалого вагона. А ездить как все люди мне не позволял статус императорского сына, поэтому приходилось или четыре часа подряд трястись в карете, или три с небольшим скакать на лошади, благо уж чему–чему, а этому меня научили. Естественно, в сопровождении казачьего конвоя.
Однако такие поездки почему–то не добавляли мне оптимизма. Но, правда, переход на следующий уровень прогресса был уже близок. Ведь двигателей будет делаться сразу несколько, и один из них можно будет дефорсировать примерно вдвое для увеличения ресурса и на его основе соорудить что–нибудь, хоть отдаленно напоминающее автомобиль. То, что это чудо будет жрать довольно дорогое горючее — смесь этанола с касторкой, расход же его будет не как у малолитражки, а скорее как у самосвала, меня волновало не очень. Далеко ездить я пока не собирался, а на ближние вояжи хватит и объема бака, и денег.
Петр Акиндинович Титов, к которому я направлялся, был довольно колоритным мужиком. Именно так — ведь он происходил из семьи крестьянина, подавшегося в кочегары на речном пароходе. И, не заканчивая даже церковно–приходскую школу, Петр Акиндинович ухитрился стать одним из самых квалифицированных российских инженеров–кораблестроителей. Мы с ним понравились друг другу с первой же встречи, быстро перешли на «ты», и сейчас он меня ждал, так как я всегда заранее извещал о своих визитах.
— Поди за деталями для своих велосипедов приехал? — поинтересовался Титов, пожимая мне руку своей лапищей. — Почти все готово, кроме втулок. И, кстати, у меня к тебе, Алик, вот какой вопрос есть. Как ты посмотришь на то, что я для себя велосипед твоей конструкции сделаю? За свой счет, ясное дело, и на сроках прочих заказов это никак не отразится.
— Дядя Петя, — удивился я, — да куда ж ты свою наблюдательность–то засунул? Неужели не обратил внимания, что две рамы изначально массивнее всех прочих, а два комплекта колес имеют более толстые спицы?
— Я считал, что это для его величества.
— И правильно считал, но куда ему два велосипеда? Седалище–то одно. Так вот, второй — для тебя. Хотел сюрприз сделать, но раз уж так получилось, говорю сейчас. И не надо мне тут про деньги, это подарок. Детали я пока забирать не буду, возьму потом все вместе. На вот, взгляни на чертежи — смогут у вас тут такое изготовить?
— А чего ж тут не смочь, смочь–то все можно, ежели захотеть да не лениться, — бормотал Титов, быстро просматривая мои листы. — Никак ты, Алик, газовый двигатель соорудить задумал?
— Не газовый, сгорать будет испаренный спирт.
