— Поговори с Мансуровым. У него схожий бизнес.
— Говорила уже, — усмехнулась Влада. — Чуть по морде не получила.
— Ну… — Наташа замялась.
— Да знаю я, — устало кивнула Влада. — Егор отнял у него бизнес. Егор не всегда бывал добрым.
— Илюшу можно понять. — Наташка поерзала, наклонилась к Владе через столик. — Но он парень добрый, он тебе поможет.
— Сомневаюсь, — покачала головой Влада. Отпила кофе, который заказали вместе с Наташей, кофе оказался хорошим.
— Поможет! — не согласилась подруга. — Вот увидишь!
— Не думаю. Если только Люда его уговорит…
— Знаешь, — Наташа откинулась на стуле, помолчала. — Им столько пришлось пережить!
— Представляю.
— Думаю, что не представляешь!
— Представляю! Людка тогда ребенка ждала…
— Ну да! Двое детей, третий на подходе, и жить негде! Они тогда в ипотеку влезли. Думали, на улице останутся.
— Я Егора не оправдываю. И тогда не оправдывала.
— Илья тогда чуть с катушек не съехал. Лежал целыми днями на диване, лицом к стене. Представляешь! Это Люда все на себе вытянула. Заставила его начать все сначала.
— Надо же! — удивилась Влада. — Илья не похож на неврастеника.
— Чтобы в такой ситуации с катушек съехать, не надо быть неврастеником, — хмыкнула Наташа. — Но сейчас у них все хорошо.
— Слушай, — вспомнила Влада. — А почему их у Стаса на дне рождения не было? Или я просто не заметила?
— Не было, — подтвердила Наташа. — У Людки тогда мать болела. Она с матерью сидела, а Илюшка с детьми. Я потом им сиделку нашла. У меня тетка болела, кто-то ей сиделку посоветовал, тетка очень ее хвалила. И Люда довольна.
— А сейчас сиделка тоже с Людкиной матерью? — заинтересовалась Влада.
— Не знаю. А зачем тебе?
— Да у меня свекровь… Сама понимаешь.
— Бедная женщина! — Наташа покачала головой и быстро перекрестилась. — Не дай бог никому! Если хочешь, я могу ей позвонить, сиделке.
— Позвони, — попросила Влада.
— А твоя свекровь не откажется? Может, сначала с ней поговорить? Все-таки деньги не маленькие.
— Не откажется.
Наташа достала телефон, и через несколько минут Влада договорилась встретиться с девушкой Галей сегодня же вечером.
Телефон остался в кармане куртки, и Дробышев услышал его случайно, когда в очередной раз метался от установки к установке. Инна Ильинична не могла звонить ему просто так, Дробышеву стало тревожно.
— Ты извини, Степа, — сразу покаялась соседка.
— Ничего, — успокоил Дробышев. — Я не занят.
— Сейчас позвонил Георгий Вениаминович, он нашел журналиста, который занимался делом мэра. — Перейти мыслями от установок к подмосковному ворюге-мэру Дробышеву удалось не сразу. — Я договорилась встретиться с ним сегодня вечером. Он подъедет ко мне к шести часам. Степа, мне будет спокойнее, если ты тоже придешь. Я понимаю, втягиваю тебя в свои дела… Но я волнуюсь, боюсь, не смогу правильно повести разговор…
— Я приду, — перебил Дробышев. — Обязательно приду.
— Думаю, что журналист решил со мной связаться только потому, что Максим мой брат.
— Не исключено, — подтвердил Дробышев. — Максим Ильич много чего знал, и вы для журналиста тоже возможный источник информации. Это у них профессиональное.
С установками творилось непонятно что, но Дробышеву снова на них переключиться не удалось.
— Мне надо срочно уехать, — недовольно объяснил он инженерам, возившимся с проводами. — Давайте без меня.
Ребята согласно покивали. Дробышев надел куртку, сбежал вниз по лестнице.
Пробка у бутылочного горла перед поворотом к дому только начинала собираться, и доехал он относительно быстро.
Перед тем как позвонить к Инне Ильиничне, позвонил в дверь Тане. Она не открыла, конечно. Он знал, что Таня еще в больнице, но все равно тяжело вздохнул.
Он сегодня весь день тяжело вздыхал, потому что не видеть Таню было ужасно.
Хорошо бы взять отпуск и уехать куда-нибудь, где, кроме них двоих, никого не будет. Или просто просидеть весь отпуск дома, выходя только погулять или в магазин.
В подъезде раньше жила пара — муж и жена. Они оба не работали, где-то сдавали квартиру, на это жили и всегда были вместе, много гуляли. Маму очень возмущало, что не старые еще люди сидят дома, без дела. Сейчас Дробышев тоже хотел не работать и совсем не расставаться с Таней.
Тебе это быстро надоест, наверняка сказала бы она. Мне никогда не надоест, возразил бы он.
Ему не надоест. Рядом с Таней ему уютно и спокойно, как было только когда-то в детстве рядом с бабушкой.
Он слишком долго жил без любви и не понимал, что это была и не жизнь вовсе. Жить он начал только сейчас.
Дробышев опять вздохнул и позвонил в дверь к Инне Ильиничне.
До прихода журналиста время еще оставалось. Дробышев удобно расположился в кресле, хозяйка напротив.
В каком-то детективе Дробышев читал, что нужно обязательно составить план допроса, чтобы ничего не упустить. Никакой план у него в голове не складывался, у Инны, как выяснилось, тоже, и до прихода журналиста они просто проговорили ни о чем.
Журналист оказался мужчиной чуть за сорок, худощавым, веселым и удивительно молодо выглядевшим. Дробышев сначала решил, что перед ним недавний выпускник вуза, только потом заметил седину в светлых волосах и морщины вокруг глаз.
— Александр, — представился он, с любопытством глядя на Дробышева.
Как выяснилось, Александр Журавлев Егора знал. Пересекались, объяснил он, переводя взгляд с Инны на Дробышева. Однако категорически отрицал, что Егор передавал ему какие-либо материалы. Егор о них даже не заикался, и вообще виделись они в последний раз почти год назад.
— Посмотреть, что за тайны такие у вас имеются, — имея в виду сведения из архива Максима Ильича, спросил журналист, — вы, конечно, не позволите?
— Конечно, позволю, — улыбнулась Инна Ильинична.
Дробышев, ориентирующийся в электронной технике лучше соседки, быстро нашел все, что было связано с несчастным схваченным за руку мэром, Александр на некоторое время застыл над ноутбуком.
Наконец, откинулся на стуле, побарабанил пальцами по столешнице.
— Перепишите, если вам интересно, — милостиво разрешила хозяйка.
Журналисту оказалось интересно, Дробышев отправил файлы на продиктованный электронный адрес.
— Почему вы связали убийство вашего племянника с этим компроматом? — помолчав, спросил журналист, когда Дробышев, наконец, захлопнул ноутбук. — Вы ведь связали эти события, да?
