Почувствовав приятную сытость, мы стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Итак, кастинг мы с Лешкой не прошли. За то Машу пригласили сниматься в кино, и, судя по всему, она так нужна этим киношникам, что они готовы просто так, из-за Маши, снимать и нас с Лешкой. Это было странно, но, как признали все члены нашей экспедиции, здорово. Омрачало только то, что с нами в фильме будет сниматься Кирюк. И это несколько обламывало экстаз, в котором мы все трое сейчас находились.
Примерно через полчаса, когда обсуждать стало уже нечего, появилась Татьяна. Приставив четвертый стул к нашему столику, она села между мной и Лешкой.
– Ребят, слушайте внимательно, – она положила острые локти на стол и немного задумалась. – Героиня нашего фильма – девочка, дочка известного бизнесмена. Она живет в красивом доме, и у нее есть все, чего она только не пожелает…
– Так фильм про девчонку? – перебил стриженую Лешка. – А говорили, про таких, как мы…
– Выслушай меня до конца, – оборвала Лешку Татьяна. – Девочке в окно видна площадка, где ребята катаются на скейтах. Ей хочется с ними познакомиться, но отец не разрешает выходить за ворота. Девочка из своей комнаты наблюдает за ребятами, и они обмениваются различными сигналами. Одному мальчику очень нравится девочка, он каждый день пишет для нее на асфальте стихи. Но однажды девочка исчезает. Мальчик не может понять, в чем дело, и начинает ее искать. Ребята во главе с этим мальчиком узнают, что девочку похитили. Тут долго рассказывать… В общем, они находят девочку и все хорошо кончается. Мы предполагали, что героем фильма будет мальчишка-скейтер… на его роль вроде бы утвердили парня, которого вы видели…
– Ну да, видали мы этого Кирюка… – не выдержал Лешка.
– Да, Валеру Кирюка. А вы что, знакомы?
– И не понаслышке, – буркнул Лешка.
Я заметил, при одном упоминании о Кирюке у Лешки портилось настроение.
– Ладно, я поняла, у вас с Валерой какие-то терки. Так не пойдет. Знаете закон джунглей? «Маугли» все читали? Во время засухи объявляется перемирие, и все звери безбоязненно приходят к реке пить воду. Никто никого не ест. У нас в кино примерно то же самое – засуха. Так что все свои обиды оставляйте дома. Бывает знаете как: актриса по сценарию должна поцеловать актера, с которым в обычной жизни не разговаривает. – Татьяна посмотрела на Машу.
– Я с Кирюком ни за какие деньги целоваться бы не стала. – Маша с возмущением откинула волосы назад.
– Никто тебя с Валерой целоваться не заставляет. Тем более по фильму его зовут не Валерой, а Антоном. А тебя… вернее девочку, которую ты будешь дублировать, – Вероникой.
– Называйте Кирюка как угодно, я все равно не стану с ним целоваться. – Маша почувствовала, к чему клонит стриженая, и решила расставить все точки над «i». – Если вашей девчонке дублерша нужна для этого, то я пошла…
Маша резко встала из-за стола.
– Маш, ну не суетись, – поморщилась Татьяна. – Дублерша Яне, так зовут нашу актрису, нужна совсем для другого. Понимаешь, Яна очень похожа на свою героиню Веронику, она росла в тепличных условиях и всего боится. Например, высоты, собак, сквозняков, громких звуков. Ты ее будешь подменять именно в этих эпизодах. А Валеру поцеловать я ее уговорю. Не волнуйся, здесь особой смелости не нужно. Ты лучше скажи, спортом занимаешься?
– Немного. Паркуром. Еще когда маленькая была, на гимнастику ходила. Но на скейте я кататься не умею.
– И не на до. Это дело для молодых людей. – Татьяна перевела взгляд на нас с Лешкой. – Для вас тоже что-нибудь придумаем. Ну как, по рукам?
Мы посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, кивнули.
– Отлично. Тогда на сегодня все. Завтра ждем вас в десять в этом павильоне. Пропуски оставлю на вахте.
Татьяна достала блокнот и тоненькую блестящую ручку, и мы по очереди продиктовали ей свои фамилии.
– И вот еще что… по поводу вашей собаки… Нашему режиссеру она очень понравилась – характерная, говорит, она и фотогеничная. Берите ее с собой. Иван Ильич уже распорядился под нее сценарий переписывать. Будет ваша… Как ее зовут?
– Лёлик. Это он, а не она, – отозвался я.
– Симпатичное имя… Думаю, быть вашему Лёлику звездой экрана, – Татьяна потрепала Лёлика за ухом. – Ну ладно, ребят, разбегаемся, а то мне еще на съемку заглянуть надо. Пойдемте, покажу, где выход.
Глава 4
Ура! В школу ходить не надо!
Опьяненные неожиданной удачей и свежим воздухом, мы, как дети, неслись до автобусной остановки, толкая друг друга, хохоча во все горло и размахивая досками. Лёлик не понимал, чем вызвано внезапное веселье, но с удовольствием поддерживал компанию, радостно лая, подпрыгивая и пытаясь ухватить наши с Лешкой доски.
В автобусе мы почувствовали, что устали. Но народу было много, и мы повисли на поручнях, пристроив Лёлика справа у задних дверей. Мы с Лешкой тихо, но с азартом обсуждали, как мы завтра же покажем режиссеру, на что способны и что Кирюк нам в подметки не годится. Маша молчала.
– А что мы скажем в школе? – Машин вопрос вернул нас к действительности.
– А при чем тут школа… Маш, нас в кино сниматься берут, может нам вообще учиться теперь не надо будет. Будем на гастроли ездить, интервью давать для журналов…
– Учиться в любом случае придется. – Маша нахмурилась и погрузилась в свои мысли. А мы с Лешкой переглянулись: мол, вот девчонки, даже в такой судьбоносный момент об учебе думают!
Глава 5
Главная героиня
Мы с Лёликом уже сверну ли в наш двор, как я вспомнил, что забыл включить телефон. Когда я увидел на дисплее тридцать шесть вызовов от мамы и четырнадцать от папы, у меня засосало под ложечкой – ой, что сейчас будет!
У подъезда меня ждал второй тревожный сигнал – папина машина стояла припаркованной у дома. Такого средь бела дня в будни не бывало никогда. Даже если папа болел, он всегда находил в себе силы ехать на работу. Значит, папа почему-то был дома…Что-то случилось…
Мы с Лёликом тихонько постучали в дверь. Звонок у нас вечно не работает, и папа каждую субботу дает слово маме его починить. Вернее, вызвать мастера, который его починит – папа сам такое делать не умеет, он, как говорит бабушка, гуманитарий. «А гуманитарии вообще ничего не умеют делать руками, только языком молоть». Это не мои слова – бабушкины. Но я с ней не согласен. Я, например, как и папа, ярко выраженный гуманитарий – математику терпеть не могу, однако много всего умею делать. Например, за час могу собрать корабль из «Лего» деталей на пятьсот, не меньше. Могу запросто лампочку поменять и даже провода соединить могу при помощи изоленты. Ну, а как я в мобилах разбираюсь – и говорить не надо. В нашей семье только я способен освоить новую модель так, чтобы не только звонить, но еще и музыку слушать, и «эсэмэситься», и мелодии качать, и играть, если надо.
Итак, мы с Лёликом постучали в дверь. Вернее, постучал я, а Лёлик поскреб лапой по дверной обшивке. Но за дверью стояла полная тишина. Никто не спешил нам открывать. Я порылся в кармане, достал ключ и открыл дверь. В квартире никого не было, но стоял жуткий бардак. Папин рабочий костюм валялся на диване, брюки были скомканы.
