В общем, опыт работы с кистью у Лёлика был, но вот писать он никогда не пробовал.
– Лариса Витальевна – наш бухгалтер, и у нее редкое чувство юмора, – рассмеялась Таня, потрепав меня по голове (вообще-то я терпеть не могу подобных фамильярностей!). – Чья собака? Твоя?
Я кивнул.
– Тогда напиши вот тут свою фамилию, а где имя – ее кличку. Кажется Лёсик?
– Лёлик, – поправил я.
Итак, мы все четверо только что подписали первый в своей жизни контракт. Между прочим, на бешеные деньги, я даже не успел подсчитать нули рядом с той цифрой, которая была впечатана в графе «гонорар в размере».
– Расписались? Теперь бегом в машину, едем на натуру, – скомандовала Таня и ринулась к выходу. Мы, не задавая вопросов, поспешили за ней.
Глава 9
Яна показывает коготки
В микроавтобусе с за дернутыми шторами и надписью «Мосфильм» было темно и накурено. Автобус был почти заполнен. Места оставались только спереди, спиной к водителю.
Мы расселись (Лёлик устроился в проходе) и только тогда осмотрелись по сторонам. Прямо напротив меня, можно сказать, колени в колени, сидела та сама Яна, главная героиня нашего фильма, которую я вчера видел по телевизору.
Я не большой поклонник женской красоты, ценю в девчонках прежде всего порядочность, то есть умение дружить, не ябедничать и не ныть по любому поводу. Маша же, помимо того, что она полностью соответствовала моим представлениям о девчонке – друге, мне еще нравилась как девушка. Гибкая и тонкая, она обладала красивыми серыми глазами, которые умели загораться, когда Маша о чем-то напряженно думала, извергать молнии, когда сердилась, и смеяться, даже когда ее губы не были растянуты в улыбке. В общем, Маша, наверное, была красивой. Впрочем, я не знал этого наверняка.
Но при одном взгляде на сидящую напротив меня Яну я точно мог сказать: таких красивых девчонок я еще не встречал. Она была как кукла. Но не Барби, а старинная, фарфоровая, я видел таких на выставке в Доме художника. Очень бледное, гладкое лицо и огромные голубые глаза, украшенные длиннющими черными ресницами. К тому же Яна была блондинкой. А, как говорит мой папа, если женщина блондинка, то она уже красива. С этим тезисом часто спорит мама, настоящая брюнетка, да и я что-то очень сомневаюсь в этой аксиоме: наша русичка носит пучок соломенного цвета, но красивой ее может назвать только слепой.
В общем, я, как дурак, не мог оторвать глаз от неземной красоты героини нашего будущего фильма. Наверное, я выглядел полным дебилом, потому что Яна спросила довольно грубым голосом:
– Чего уставился?
– Павел, – представился я.
Лешка, сидящий рядом, посмотрел на меня, как на сумасшедшего – с чего это я так официально. Яна ничего не ответила, хмыкнула и отвернулась к окну. С трудом оторвав от нее взгляд, я стал осматривать остальных членов нашего экипажа.
Среди них было еще двое ребят, сидящих на последних сиденьях. Одного я видел вчера во время кастинга, он, как мне показалось, неплохо катался на скейте. Лица второго мне видно не было, его загораживал широкоплечий мужчина, уплетающий беляш с мясом. То, что он с мясом, было очевидно не только мне, такой он издавал аромат. Я перевел взгляд на Лёлика, внимание которого тоже привлек беляш, так энергично двигался его нос, улавливая мясной запах. Я зачем-то цыкнул на Лёлика, мол, просить неприлично, хотя Лёлик вел себя очень сдержанно – он был хорошо воспитан. Еще в автобусе я заметил Игорька, он прижимал к уху мобильник и, энергично кивая головой, периодически произносил «угу». Других людей я не знал.
Стриженая впрыгнула в автобус и, с шумом захлопнув дверь, крикнула водителю:
– Поехали!
Микроавтобус сорвался с места, и Татьяна, с трудом удержавшись на ногах, плюхнулась рядом с Яной.
– Ну, уже познакомились? – Татьяна посмотрела на Машу.
– Куда мы едем?
– Да, конечно, извините, замоталась, не успела вам рассказать… Съемки будут проходить на натуре, ну, в обычном интерьере, не студийном. Мы едем в загородный коттедж, где по сценарию живет Вероника, Янина героиня. Там и будем работать. Так вы уже знакомы? – Татьяна теперь посмотрела на Яну.
– Но она совсем на меня не похожа! Лицо, фигура, эти волосы… – Яна возмущенно передернула плечами. – Что, нельзя было найти что-нибудь по-симпатичней?
Я посмотрел на Машу. Она сидела с непроницаемым лицом и сжатыми губами, бледная, как смерть, и только на щеках проявились красные пятна. Я понял: Маша в бешенстве.
Таня глубоко вздохнула и попыталась обнять за плечи Яну, та отстранилась.
– Понимаешь, найти дублершу с абсолютным сходством не так-то легко, а Маша на тебя действительно похожа, присмотрись.
– Мой папа вам деньги платит за то, чтобы все было, как в настоящем кино… А эта… эта, она даже не знает, что такое макияж.
Я обратил внимание на то, что весь автобус затих, прислушиваясь к нашей беседе. Игорек перегнулся через спинку сиденья и внимательно следил за развитием скандала, который уверенно набирал силу. Только бы Маша молчала…
– Не переживай, в кадре все равно будет твое лицо. Машу будем снимать со спины, фигуры у вас похожи. Я не сомневаюсь, что вы очень скоро подружитесь, а к концу съемок обе реветь будете, что расставаться пришла пора, так всегда бывает. Правда, Маша? – Татьяна с надеждой посмотрела на Машу, подсказывая ей ответ утвердительным кивком.
– Вряд ли.
Татьяна вздохнула и замолчала, не зная, что еще сказать. И тогда подключился Игорек:
– Девочки, не ссорьтесь. Ян, да мы так ее загримируем, родная мать не отличит.
При этих словах Яна закрыла лицо руками и громко, на весь автобус зарыдала. Я сначала подумал, что она притворяется, но я видел, что из-под ее ладоней текут настоящие мокрые слезы.
– Истеричка, – тих о, себе под нос пробормотала Маша и отвернулась к противоположному окну.
Мы с Лехой сидели не шевелясь. Если честно, я никогда еще не видел женских истерик, думаю, Леха – тоже. Яна вызвала во мне целый шквал противоречивых эмоций. С одной стороны, она вела себя по-хамски по отношению к Маше, с другой стороны, мне почему-то было ее ужасно жалко.
Между тем вокруг Яны скакало уже пол-автобуса: Татьяна гладила ее по голове, бросая гневные взгляды на Игорька. Тот что-то причитал, присев на корточки в проходе. Дядька с беляшом протянул вперед свои огромные руки и пытался развеселить Яну, изображая, что у него сначала ампутировали большой палец, а потом приставили на место. Неужели он и впрямь думал, что таким образом можно развлечь кого-то старше пяти лет! Яна еще пару минут порыдала, потом тяжело всхлипнула и взяла у Тани бумажную салфетку, чтобы вытереть нос и щеки. Все присутствующие испустили вздох облегчения.
Мы ехали молча еще минут сорок, потом свернули на проселочную дорогу, и микроавтобус сильно трясло из стороны в сторону. Здоровенный дядька незлобно ругнулся. Во время очередного прыжка на ухабинах он сильно отклонился влево, и я встретился взглядом с Кирюком. Так вот кого загораживала мощная спина человека с беляшом! Не знаю, заметили ли Кирюка Маша и Лешка, но мне стало мгновенно ясно, что предстоящие съемки будут не столь радостными, как мне они представлялись раньше.
