* * *
Под утро Ба-Ка разбудил охотник на львов, единственный соотечественник в его крошечном «войске». Чтобы не привлекать чужого внимания, он подполз к Безымянному и начал чуть заметно расталкивать его:
– Как ты, друг?
– Плохо, – не размыкая век, прошептал Ба-Ка.
– Как ты выжил?
– Ночью крокодилы отдыхают. Этот к тому же был сыт, – разбитыми губами прошептал сановный невольник. – Нас кто-то предал.
– Ты уверен? – переполошился охотник.
– Да. Они требовали сказать, где оружие и кто еще участвует в заговоре. Сказали, что если я не одумаюсь и не выдам всех, то придут за мной сегодня днем, когда крокодил вновь проголодается.
– Дело плохо, – прошептал охотник.
– Да, времени на раздумья больше нет. Либо сегодня утром, либо никогда.
– У тебя есть план?
– Есть, скажи нубийцам, чтобы ползли сюда. И еще мне понадобятся ремни от старых сандалий.
Утро было тяжелым, не только для рабов, давным-давно забывших вкус пива, но и для стражей, которые хлебнули на дармовщину куда больше, чем их бессловесная паства, и потому еще чаще орали на рабов, грозя всеми известными карами.
– Либо сейчас, либо никогда, – прошептал Ба-Ка, делая знак одному из нубийцев уйти за его спину и присесть. Тот молча повиновался, достав из-за набедренной повязки немудрящее оружие, сработанное из старых завязок для сандалий.
– Эй! – крикнул Ба-Ка, чтобы привлечь внимание уныло перетаптывавшегося наверху возле клети стражника. – Вон он! – принц ткнул пальцем в сторону загружаемой клети. Не особо думая, о чем, собственно, говорит или указывает безымянный раб, стражник наклонился поглядеть, в чем там дело. В тот же миг нубиец выпрямился, Ба-Ка отступил на шаг, и камешек, выпущенный из импровизированной пращи, ударил аккурат в висок караульного. Не сказав ни слова, тот раскинул руки и, выронив копье, рухнул вниз.
– Бей его! – заорал Ба-Ка, понимая, что избиение трупа – дело, лишенное всякого смысла, однако вполне отражавшее желание всех этих вооруженных кирками и молотами, сброшенных на дно разумного существования человеческих существ. А главное, это был единственный способ раздразнить толпу, чтобы потом бросить на штурм ворот в конце пологого спуска к карьеру. Рабы, бросив тупо долбить камень, с ревом накинулись на жертву. Наверху, предупреждая стражу о мятеже, взвыла сигнальная труба, увенчанная замысловатой, украшенной рогами морской раковиной. Вечно запертые ворота в дальнем конце карьера распахнулись, впуская три десятка воинов, и еще десяток вооруженных луками остался удерживать ворота и отстреливать особо буйных.
– Рви их! – вновь заорал Ба-Ка, указывая на стражу.
Хлебнувшая крови легкой победы, озверевшая толпа ринулась навстречу стражникам. Ба-Ка поймал за руку охотника, завладевшего единственным копьем.
– Не торопись, дай им схватиться.
Полная ярости людская масса катилась вперед, не обращая внимания на сыплющиеся дождем стрелы, на предсмертный хрип и стоны раненых. И если в обычный день каждый из рабов, глядя на стражников, думал, что, случись неладное, и все эти звери накинутся на него, то сегодня все эти зараженные страхом ошметки личностей сплелись в единое ужасающее «я», жаждущее крови мучителей. Вот отряд стражи и толпа горящих яростью взбунтовавшихся рабов схлестнулись. Конечно, каждый из вояк был куда лучшим бойцом, нежели все эти изможденные, никогда не учившиеся военному делу рабы. Но их было много, и они были готовы умереть.
– А вот теперь наше время, – хищно улыбаясь, процедил Ба-Ка, повернувшись к охотнику. – Вперед, к воротам!
Стараясь по возможности держаться в стороне от сражающихся, он вместе с охотником пробрался к заветной цели, по пути разжившись вырванным из чьей-то мертвой руки кхопешем. Они незамеченными добрались до распахнутых ворот и быстрее хорьков оказались на верху башни, где, всецело занятые стрельбой, толпились лучники. Те даже не заметили приближения опасности.
Удар был стремителен и неотвратим. Когда стражники поняли, что их убивают, шестеро уже отправились в объятия Анубиса. Остальные тоже ничего не могли сделать, так как на такой дистанции их луки были бесполезны. Вот когда последний из четырех караульных рухнул на помост, пронзенный копьем, за спиной охотника невесть откуда появился еще один человек. Ба-Ка повернулся было, чтобы защитить соратника, но поздно. Тот взмахнул голой рукой и, казалось, едва коснулся шеи охотника на львов. Тот вдруг замер, выпучив глаза, будто ужаленный змеей, рухнул на пол и забился в конвульсиях.
– Ах ты! – Ба-Ка ринулся вперед, однако неизвестный скользнул в сторону, чуть коснулся запястья вооруженной руки принца. Предплечье обожгло острой болью, пальцы сами собой разжались, роняя кхопеш.
– Так-то лучше, – усмехнулся странный боец. Ба-Ка сразу узнал его голос, тот самый, который он слышал вчера в подземелье священного крокодила. – Ты молодец, отлично сделал свое дело. Пойдем.
– А он? – принц на всякий случай подхватил левой рукой выпавшее оружие и указал на приятеля.
– Он уже мертв, хотя еще и дергается в конвульсиях. Идем. То, что ты сейчас видел, – искусство, которому обучаются жрецы Апопа. Ты прошел все испытания и теперь станешь одним из нас, чтобы посвятить себя великому служению.
– А если я не пожелаю?
– Умрешь вместе с ними, – равнодушно кивнув на кипящее у ворот смертоубийство, сообщил тайный покровитель. – Но ты уже пожелал. Пойдем, нужно поторопиться! Сейчас сюда прибудет отряд из крепости, он покрошит в труху мятежников. Когда те побегут, их загонят в хижины и сожгут заживо в назидание остальным. Так что ты исчезнешь из этого мира, как исчезает брошенное в землю маленькое зернышко, чтобы родиться колосом. Поторопись, у нас есть чем заняться.
Глава 11
Минут пятнадцать Тадао вел машину молча и даже как-то насупившись.
– Поверить не могу! – наконец воскликнул он, не в силах больше сдерживаться. Клокотавшее в душе недовольство вырвалось наружу. – Вместо того чтобы, не теряя драгоценного времени, найти все ответы в университете, мы едем к какой-то гадалке! Чтобы решить вопрос, от которого зависит судьба всего города, а может, и мира!
– Выходит, так, – согласился Тайлер.
– И ты надеешься услышать от нее что-то путное?!
– Надеюсь, почему нет?
– Действительно, почему нет? Давай сразу заедем в магазин, купим пакет кофе, она еще на гуще погадает! Или нет, она же у нас из старинного римского жреческого рода. Как утверждает сама синьора Габриела, ее предки морочили людям головы еще при Цезаре. В таком случае надо купить жертвенных животных, и она будет гадать по их внутренностям. А также по полету птиц. Точно! Мы возьмем ее и повезем к аэропорту, она будет гадать по полету самолетов! Все же XXI столетие на дворе!
– Не горячись! – Тайлер усмехнулся, представив себе странную картину. – Предположим, что знакомая твоей матушки и впрямь ничего не смыслит в предсказаниях. Но откуда-то она узнала о моем существовании!
