Как бы то ни было, Миранда Палмер не забивала себе голову такими мелочами. Она разглядывала чудом сохранившиеся письмена и сопровождавшие их рисунки, и пальцы ее дрожали от волнения. Пожалуй, во всем Нью-Йоркском университете не нашлось бы египтолога столь знающего, как она. Ну и, конечно, профессор Зальцман, ее научный руководитель. Он сильнее в обобщениях, в научном подходе к изучению предмета, тогда как мисс Палмер отличается глубоким знанием исторических деталей и, говорят, занимается историей Древнего Египта из чистой любознательности.
Многие в университете шептались, что блестящая карьера Миранды Палмер – результат ее связи с шефом. Но лишь самые злоязыкие продолжали настаивать на этой версии. Миранда могла себе позволить не заботиться о карьере. Происходя из «весьма достойной семьи», числившейся одной из лучших в Бостоне еще задолго до известного чаепития, она обитала в собственном особняке и, по слухам, вполне могла при желании основать собственную кафедру. Мисс Палмер любила красивые вещи, слыла отчаянной модницей, вместе с тем вряд ли кто-то мог бы сказать, что она не умеет считать деньги, во всяком случае, не в ее стиле было отказываться от маленьких радостей жизни, особенно за чей-то счет. Ее даже называли прижимистой, во всяком случае, признавали за ней умение использовать с толком имеющиеся средства, особенно финансовые. И хотя разговоры о ее отношениях с заведующим кафедрой имели под собой определенные основания, мисс Палмер, похоже, совершенно не интересовалась тем, что думают по этому поводу коллеги, да и вообще кто бы то ни было.
Она всматривалась в едва проступавшие на потемневшем листе папируса значки, и сердце ее пело – ведь она уже было начала терять надежду.
Ур Маа, великий жрец Тота, чувствуя близость дня, когда глаза его больше не увидят сияния лучей солнцеликого Ра, оставляет свои записки, ибо то, о чем он желает поведать, важно нынче и будет куда важнее в будущие годы, когда случится неизбежное. В память о прежней своей покорности воле Хатор он просит ее смилостивиться над людьми ее страны и не карать их за неразумие, как покарала она в недавнее время великий флот могущественной Финикии. В тот недобрый день, когда финикийцы осмелились противиться ее воле и силой оружия отнять у племени ахейцев драгоценный дар великой богини, буря разметала их корабли, и ни один из уроженцев Тира и Сидона не вернулся домой. А если так, то порученное им некогда величайшему из великих воинов не было выполнено, и, хотя у него нет в том полной уверенности, теперь он ожидает возвращения гонца из Медных гор. Он уверен… Дальнейший текст едва просматривался, свиток необходимо было просветить рентгеном, чтобы узнать дальнейшую судьбу сокровища Хатор – великой Ратгарны.
– Медные горы, – задумчиво повторила мисс Палмер, вглядываясь в окно лаборатории. За стеклами шумел Нью-Йорк, повседневный уличный шум словно говорил, что огромному городу глубоко наплевать на Древний Египет со всеми его свитками, на Медные горы. Если что-то и может привлечь его внимание, то лишь новая серия о похождениях бродячей мумии.
– Что бы это значило? – вглядываясь в потемневший свиток, прошептала Миранда.
– Сейчас, сейчас, – послышалось за дверью. – Сейчас, мистер Карлаген, вы сами все увидите. Я вас уверяю, это тот самый цветок, так называемая Ратгарна.
Мисс Палмер недовольно поджала губы:
– Этого только не хватало.
После истории в университете Тайлер сидел на пассажирском кресле рядом с Тадао в глубокой задумчивости. А еще ему было обидно и досадно. Что он за хранитель такой, если не смог сдержать зло, сидящее в нем?
– Слушай, если ты будешь бегать со мной наперегонки, чтобы первым сесть за руль, я отберу у тебя ключи. – Тайлеру хотелось на кого-то выплеснуть хоть немного своего раздражения.
Тадао взглянул на друга и все понял.
– Не переживай ты так, ты же в итоге его победил. – Что бы ни говорил напарник, это было для него поражением. Проклятый лепесток ненадолго, но все же завладел им.
– А что будет, если в следующий раз я не смогу очнуться и эта египетская гадость вырвется на свободу? Я что, навсегда застряну в дурацких снах?
– Ну слушай, у тебя бывают такие сны, что, похоже, ты не прочь в них и поселиться, – попробовал разрядить обстановку Фудзивара. Не получилось.
– Тадао, мне не хотелось бы об этом говорить, но ты больше похож на правильного хранителя. И может так случиться, что в скором времени тебе придется меня заменить.
Улыбка исчезла с лица Тадао, он нахмурился и замолчал. Но через минуту ответил:
– Тайлер, я думаю, что все как раз наоборот. Все предыдущие хранители были, конечно, сильными и стойкими, но они держали оборону. Ты первый, кто пошел в наступление. Посмотри, за несколько дней мы узнали, что сидит в лепестке, познакомились с девушкой, у которой есть похожее украшение, получили бесценную информацию, которую осталось только перевести, у нас есть ниточка, ведущая к стеблю. Да за все века никто из хранителей так далеко не продвинулся, как ты за пару дней! Я думаю, мы на верном пути, и все твои проблемы – просто реакция зла, которое всполошилось, что мы его скоро достанем.
– Спасибо, друг, ты знаешь, как утешить. Можешь оставить себе ключи от «Астона» на три дня, – не сдерживая широкой улыбки, ответил Логан.
