Они проголодались. Это просто замечательно.
Он не боялся, что назойливые гости, которых он только что спровадил, вернутся в его отсутствие. Они сейчас в полной растерянности, и наверняка у них нет полного понимания ситуации, как и единого плана действий. Но в том, что родители пропавших сорванцов вернутся, старик не сомневался.
Возможно, это будет вечером, а может, ночью.
И Павел Сергеевич должен в лепешку разбиться, но закончить все дела за предстоящий день.
Потому что этот день будет последним, когда он тут находится.
Он и бесконечно дорогой его сердцу человек.
Через несколько минут запыленный «Соболь», чихая и кашляя изношенным двигателем, выехал с участка.
Примерно в это же время в колодце раздались истошные вопли. Кричал Алексей.
Разбуженные от крика Боря и Николай сонно продирали глаза, с трудом соображая, почему вокруг так темно.
– Заткнись! – наконец в бешенстве выпалил Борис, окончательно придя в себя. – Опять твои штучки, придурок!!
– Пож… пожалуйста… помогите!! – заливаясь слезами, ревел Алекс. – На помощь!! Мы все сдохнем тут!!!
Отчаянно матерясь, Борис подполз к катающемуся на замызганных матах юноше и наугад ударил ногой. Удар пришелся в лицо, ботинок разбил бровь Алексея. Очки с него слетели, из рассеченной брови заструилась кровь, но Алекс словно не замечал этого, продолжая биться в истерике.
– Ты что, не слышал?! – рассвирипел Боря. Он схватил за волосы визжащего приятеля, намереваясь приложить его лицом к бетонной стенке, но неожиданно почувствовал, как его локти были крепко стиснуты чьими-то сильными пальцами.
– Угомонись! – гаркнул Николай ему прямо в ухо. – Отпусти его!
– Вы что, сговорились, что ли? – зашипел Борис. – Колич, отпусти! У него припадок. По ходу, наш Алекс свихнулся!
– Оставь его, – приказал Коля.
С огромной неохотой Борис разжал пальцы, и Алекс мешком рухнул на пол, поджав под себя ноги. Крики прекратились, теперь он лишь жалобно подвывал, размазывая по лицу слезы и кровь. Николай сел рядом с ним и хрипло проговорил:
– Алекс, возьми себя в руки. Держись! Ты же мужик, в конце концов, а не сопля какая-нибудь.
– Ошибаешься, – желчно усмехнулся Борис. – Он сопля. Еще какая!
– Коля… я так больше не могу… – прошептал Алексей, вцепившись трясущимися руками в Николая. – Она мне приснилась! Понимаешь? Приснилась, а я думал, что это наяву!! Коля, она меня забрала к себе! Забрала, чтобы сожрать! – Он снова зарыдал.
– Кто тебя забрал? – как можно мягче спросил Коля.
– Она, мать старика, – сквозь слезы проговорил Алексей. – Спустилась к нам по веревке, как паук, и сцапала меня, а старик ее наверх вытащил. Вместе со мной… Парни, у меня кружится голова и тошнит. Я больше не могу тут находиться, – прошептал он. – У меня… у меня что-то в легких… очень трудно дышать, я задыхаюсь… у меня ведь раньше астма была… не долечили…
– Алекс, нам всем хреново, – мрачно заметил Коля. – Нужно держаться.
– Нас никто не найдет, – сказал Алексей, и, к изумлению ребят, его голос на этот раз прозвучал почти спокойно. Голос человека, смирившегося со своей участью. – Никто и никогда не сунется сюда. А если сунутся, старик пристрелит их. И будет убивать каждого, кто будет приходить к нему.
– Не говори ерунды, – уставшим голосом произнес Николай. – В конце концов, вспомни хотя бы сказку про лягушек и сметану.
– Угу, – снова влез в разговор Борис. – Одна сдохла сразу, а вторая месила сметану лапками и сдохла сильно уставшей. Охрененный выбор!
– Борец, я очень прошу тебя! Пожалуйста, не нагнетай, – сквозь зубы проговорил Коля. – Не зли меня. Хорошо?
Борис что-то неразборчиво буркнул в ответ.
– Мне страшно, – выдохнул Алекс. – Мне очень страшно. Я не хочу умирать. Я… – Он запнулся, будто вспоминая о чем-то, и продолжил: – …недавно одну книгу читал, там, как пример, притча приводилась… Запомнил я ее.
– На фиг притчи. Их шизанутые монахи придумывают, – сказал Боря. – Толку от них. Я…
– Заткнись! – оборвал его Николай. – И что за притча?
– Один человек совершил преступление, – начал Алексей. – И король предложил ему на выбор – виселица или тайная комната. Тот посмотрел на дверь, ведущую в комнату… Она была черной, старой, покрытой паутиной. А рядом с дверью стоял палач и хохотал. Человек испугался и выбрал виселицу. Когда его голова была уже в петле, он спросил: «А что все-таки в той комнате? Я все равно умру, так скажите перед смертью!» Тогда король подошел к нему и сказал на ухо: «Там выход на улицу. Там свобода. Но люди так боятся неизвестности, что выбирают смерть…»
– Фигня! Все это философская фигня, – фыркнул Борис.
– И знаете что? – будто не слыша приятеля, произнес Алекс. – Когда мы вчера спускались с чердака и я первым… первым увидел этого старика, я почему-то подумал про этого палача. Этот старик – палач возле тайной комнаты. И его комната – там, наверху. Этот чердак. Вот только что там ждало бы нас?!
– Ты сбрендил, Алекс, – с презрением сказал Борис. – Совсем тю-тю!
Некоторое время никто из них не проронил ни слова.
– Давайте попробуем встать друг другу на плечи, – неожиданно предложил Николай. – Может, попробуем дотянуться до самого верха?
– Вряд ли, – покачал головой Боря. – К тому же на кого ты собрался вставать? На Алекса?
– Он может залезть на нас.
– А кто будет внизу? – усмехнулся Боря. – Я?
– Ты.
– С какого перепугу?
– Потому что ты самый крепкий, Борец, – терпеливо пояснил Николай, мысленно приказывая держать себя в руках и не накостылять этому самоуверенному недоумку. – Потому что я под вами свалюсь – моей ноге все хуже и хуже.
– Я не смогу залезть на вас, – испуганно пробормотал Алекс.
– Сможешь. И залезешь, – отчеканил Коля. – Борец! Тебе придется встать у стены. Алекса я посажу на шею. Потом попробую подняться к тебе на плечи, а ты будешь держаться за стену и постепенно выпрямляться.
– У нас ни фига не выйдет, – отозвался Боря.
– Давай попробуем. У нас что, есть выбор?
– Уговорили, – хмыкнул Борис и присел на корточки, чуть подавшись вперед. – Давайте!
Коля коснулся рукой его широкой спины и обернулся к Алексею:
– Алекс, иди сюда.
– Я не смогу, – испуганно проблеял парень. – Я ничего не вижу. Мои очки… они окончательно сломались.
– Тебе не нужны очки, – мягко сказал Николай. – Ты просто держись как можно крепче за меня. Понимаешь?
– Понимаю, – смирившись, ответил Алекс.
– Я присел. Давай.
