Он выпустил шею и, прижимая тело бомжа к полу, молча надблюдал, как его движения становятся все более вялыми, а дыхание все реже и реже. Наконец его глаза закатились, и он утих.
Старик накрыл лицо забулдыги скатертью и торопливо вышел наружу.
– Колич? Колич, что это с ним? – испуганно бубнил Борис, при этом сам боясь сделать шаг к бьющемуся в припадке Алексу.
Коля опустился на колени, пытаясь в темноте нащупать лицо парня. Его пальцы угодили во что-то липкое и густое.
«Пена. Чертова пена. У него приступ?! – в ужасе подумал Николай. – Кажется, когда у человека приступ или припадок, ему нужно разжать зубы, чтобы он не проглотил язык. Но они в колодце, и ничего подходящего, вроде ложки или палки, здесь и в помине нет.
– Помоги мне подержать его! – крикнул он Борису.
Спотыкаясь, Боря обошел извивающееся тело Алекса, встав у его головы. Николай тем временем торопливо снимал с себя ремень. Когда все было готово, он на ощупь просунул пряжку в рот Алексею. Тело мальчика продолжали сотрясать конвульсии, изо рта вырывалось нечленораздельное мычание, руки остервенело хлопали по матам, как у побежденного борца, к которому применили болезненный прием.
– Все будет хорошо. Все… хорошо, – шептал Коля, гладя влажные от пота волосы друга.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Алекс перестал дергаться и обмяк.
– Коль, Коля, – прошептал он, вытягивая вперед дрожащие руки. – Где ты? Я не вижу тебя!
– Я рядом.
– Я боюсь, Коля!
– Я держу тебя. Дай руку, – сказал Николай и обхватил узкую ладонь парня. Она была влажной и прохладной.
– Не отдавайте меня ей, Коля, – едва слышно проговорил Алекс. – Не отдавайте. Я не хочу, чтобы меня забирали…
– Мы тебя не отдадим, – пообещал Николай.
– Ну? Как он? – глухо спросил Борис.
– Если его не вытащить наверх, он скоро умрет, – глубоко вздохнул Николай.
Борис издал невнятный звук, будто намеревался о чем-то спросить, но в последнюю секунду раздумал.
– И… часто у него такое? – все же после паузы спросил он.
– Не знаю. Я такое впервые вижу.
– Он говорил, что у него астма, – вспомнил Борис.
– Может быть. Сейчас-то какая разница.
В тягостном молчании лениво потекли минуты. Первым снова заговорил Боря:
– Он жив?
Николай осторожно дотронулся до впалой груди Алексея:
– Вроде дышит.
– Если он умрет, что мы будем делать?
Коля долго не отвечал, и Борис напряженным голосом повторил вопрос.
– Ничего мы не будем делать. Вот так, – ответил Николай. – Нам остается только ждать.
– Чего ждать? – зашипел Боря, приблизив к нему свое лицо.
– Выбор небольшой. Или старик нас вытащит, или мы здесь подохнем.
– Нет! – закричал Борис.
– Ну, может, нас все-таки найдут, – устало проговорил Коля. – Это третий вариант. Но почему-то он кажется мне нереальным.
Борис отпрянул, будто увидел привидение.
– Я не хочу тут сдыхать! – проскрежетал он. – Слышите? НЕ ХОЧУ!! – И, задрав голову, принялся колотить руками по стенке: – Слышите, вы, уроды? Ты, гребаный старик!! Сучий выродок! Вытащи нас отсюда, паскуда!!!
– Прекрати! – раздраженно сказал Николай. – Не трать силы. Это все… бесполезно.
Однако Борис продолжал в исступлении бить кулаками по внутренней поверхности колодца, пока на содранных костяшках не выступила кровь.
– Я все знаю, – тяжело дыша, сказал он, плюхаясь рядом с Николаем. – Я все понял. Этот старик нашел наших предков и потребовал, как его…
– Выкуп, – безучастно подсказал Коля.
– Да, именно, выкуп! – оживился Боря, словно воодушевленный подсказкой приятеля. – И сейчас они едут за нами. Вместе с ментами и спасателями!
– Наверное, – кивнул Николай. – Наверное, так и есть. И нас скоро спасут. – Он протянул руку, подушечки пальцев коснулись лица Алексея. Оно было теплым, губы юноши слабо шевелились, и Коля, вздохнув с облегчением, позвал: – Борец!
– Че те надо? – разозлился Борис. – Борец, Борец… Огурец, твою мать! Колич… ты меня уже достал. Скажи еще что-нибудь… размажу по стенке…
– Я хотел задать тебе вопрос, – продолжил Коля. – Почему в тебе столько злости? Почему ты всегда ищешь, на ком бы выместить свое хреновое настроение? Ты ведь не такой. А стараешься казаться каким-то уродом. Ты думаешь… что становишься от этого круче? А? Почему?
Наступило молчание.
Собственно, Николай не ждал ответа от парня. Действительно, зачем ему его признания?
Но через некоторое время Борис заговорил:
– Хочешь знать правду, Колич? Что ж… Наверное, ты первый, кому я это скажу. Тебя когда-нибудь били в детстве? Меня – да. Причем с первого класса. Я был слабаком и слюнтяем. Мой первый отец был таким же. И умер он как слюнтяй – от сердечного приступа. Со сраной газеткой в руках, на кухне, за столом. Хотя ему всего тридцать пять было. И тогда пришел Олег, мой отчим. Он всегда любил мою мать. И я… полюбил его. Полюбил и зауважал. Больше, чем родного отца. Он сделал из меня мужика. Его девиз – бей первым. Никогда не сдавайся. Сдохни, но сделай, как… считаешь нужным. И верь… верь в себя. В свои силы. – Он замолчал, угрюмо сопя.
Коля привычным движением коснулся щеки Алексея. Она была холодной.
– Эй, Алекс, – позвал он дрогнувшим голосом. – Не дури! Ответь что-нибудь!
Юноша не шелохнулся.
– Алекс! Лешка!!
Пальцы Николая осторожно дотронулись до его губ. Они не двигались. И тоже были холодными. Едва сдерживая крик, он приник к груди Алексея. Затем снова затряс его.
Алекс безмолвствовал, и Николай с оцепенелым видом выпрямился:
– Борь, он умер. Алекс умер.
Часть 3
Этот маленький злодей
Зверя грозного страшней,
На ветвях, в лесу живет,
Не росу, а кровь он пьет,
Настоящий паразит,
И несет энцефалит.
Облик страшен и зловещ!
Берегитесь! Это – …
Надежда Веденяпина
Корнеев вышел наружу, помахивая в руках связкой ключей. Щурясь, он бросил короткий взгляд на солнце. Затем посмотрел на чердак.
Осталось совсем немного. Он надеялся, что к наступлению сумерек все будет готово.
Опустив голову, Павел Сергеевич неожиданно замер. Вспыхнувшее внутри ощущение можно было сравнить с ситуацией, когда идущий по лесу ни о чем не подозревающий человек внезапно натыкается на разрытую могилу с поросшим мхом скелетом.
