Он подполз ближе, не сводя глаз с полиэтилена, и сипло спросил:
– Кто там?
Хныканье прекратилось. Казалось, существо прислушивается к голосу мужчины, и теперь из угла доносилось только тяжелое, булькающее дыхание.
«Не лезь дальше, – зазвучал в голове Евгения внутренний голос. – Позови на помощь!»
Помощь?
Евгений провел кончиком языка по шершавым губам, чувствуя во рту неприятную сухость.
Отличная идея – позвонить и вызвать помощь. Это следовало бы сделать сразу, как только он завладел пистолетом. Сразу после того, как в сарае произошла бойня.
Рука Евгения опустилась в карман, где должен был лежать мобильник, но внутри, кроме упаковки запасных батареек для фонаря, было пусто.
– Твою мать! – убито произнес он, чувствуя, как внутри все оборвалось. Похоже, сотовый выпал во время потасовки с этим старым безумцем.
– Здесь есть кто-то? – снова спросил он, не особо надеясь на ответ.
За полиэтиленом тяжело вздохнули, и хлюпающие звуки продолжились.
Евгений приблизился еще на метр. Осветив пол фонариком, он обратил внимание на множество глубоких царапин, которыми были испещрены доски. Будто поверхность ожесточенно ковыряли чем-то острым и твердым. Например, ножом.
А может, и когтями… Кто же там, за черным полиэтиленом?!
Лязгающие звуки цепей возобновились.
– Я не полезу туда, – пробормотал Евгений, начиная отползать назад, к спасительной дверце. Может, он сумеет ее открыть?!
Ему внезапно стало так страшно, что на мгновение он даже забыл о причине, по какой вообще оказался здесь.
Вдруг раздался сильный удар об стену. Затем еще один. От каждого удара пол и стены тревожно вибрировали, словно старый дом сам испытывал страх перед притаившимся на чердаке существом.
Евгений поспешил назад. А удары за спиной продолжались. Каждый из них сопровождался хриплым кудахтаньем. Будто нечто, болтающееся на цепях в темном углу, предвкушало скорое освобождение, и от осознания этого Евгения бросало в ледяную дрожь.
Он приник к люку, навалившись на него плечом. Это движение не преминуло отозваться болью в его несчастном боку, и он застонал, стиснув зубы.
Может, здесь все-таки есть другой выход?
Тонкий луч фонаря нервно скользил по старым, завешанным паутиной стенам. Ничего нет. Никаких окон или дверей, вообще ничего.
Из угла, закрытого полиэтиленом, неожиданно резко звякнуло, и через секунду на пол что-то грузно упало.
Евгений вытер тыльной стороной ладони струящийся по лбу пот. Прижавшись спиной к выходу, он неотрывно смотрел в темноту.
«Оно сорвалось с цепи»…
Из сумерек раздались скребущие звуки. С каждой секундой они становились ближе и ближе. Кто-то полз прямо к нему. Даже не полз. Тащился.
– Этого не может быть, – прохрипел Евгений, мотая головой из стороны в сторону, будто это могло что-то изменить. – Здесь… никого нет!
Впереди что-то шевельнулось, тьма постепенно обретала очертания какого-то устрашающего огромного предмета продолговатой формы. По какой-то неизъяснимой причине Евгений не поднимал фонарь и мог только догадываться, кто (или что) к нему приближается. Он просто сидел в безмолвно-оцепенелом ступоре, словно каменный истукан, напряженно всматриваясь в надвигавшееся на него существо.
Нож!
Эта мысль отозвалась яркой вспышкой в сознании Евгения, и он обхватил рукоятку ножа, почти полностью погруженного в бок.
Возможно, он сразу же умрет, поскольку кровотечение после этого только усилится. А может, и нет. И вообще. Какая разница? Все равно Коли и Леночки тут нет…
– Я так и не смог, – чуть слышно проговорил он. – Так и не смог… помочь вам…
Он слышал возбужденно-хлюпающее дыхание совсем рядом, казалось – протяни руку, и он коснется обитателя чердака.
Обхватив пальцами нож, Евгений зажмурил глаза и, застонав от боли, с всхлипом вытянул залитое кровью лезвие наружу. Бок полыхнуло, как если бы к коже прислонили раскаленный утюг.
– Иди сюда, – попытался он улыбнуться, но его серое изможденное лицо лишь исказилось в гримасе. Он уже различал, что подбирающееся к нему на скрюченных лапах существо с усилием волокло свое непомерно огромное тело, странно расширяющееся в конце. Как будто какой-то мешок.
– Иди сюда, – повторил он, выставив вперед нож. Левая рука, державшая фонарь, поднялась, освещая перед собой пространство.
Из его горла вырвался вопль, преисполненный животного ужаса.
И темнота накрыла его с головой.
Старик буквально ввалился в дом, едва не теряя сознание. На лодыжке зияла свежая рана – когда Павел Сергеевич спустился вниз с чердака, на него накинулась собака. Хорошо, что у него был пистолет. Один выстрел в голову, и пес, взвизгнув, свалился бездыханной грудой мяса. Его четвероногие друзья благоразумно воздержались от повторения такого «подвига» и ограничились яростным лаем. Но Корнеев уже не обращал на них внимания.
Странно. Хан был преданной собакой. Одной из тех, кого он в свое время выдрессировал, и тот беспрекословно выполнял все его команды. Хан и другие крепкие псы охраняли ворота, они были избранными. Не то что эта шваль в клетках, готовая сожрать все, что шевелится.
Но теперь, пожалуй, с его питомцами покончено. Эти лохматые, вечно голодные собаки теперь окончательно свихнулись и больше не подчиняются ему, теперь он для них не хозяин, а злейший враг.
Но следовало спешить. Главное, чтобы у него хватило сил и он не отключился раньше времени.
Первым делом Корнеев достал приготовленный к отъезду портфель с медикаментами. Зубами откусил кончик ампулы, после чего установил ее вертикально, прижав футляром, в котором хранились хирургические инструменты. Наконец после упорных усилий ему удалось наполнить шприц и сделать себе обезболивающий укол. Мысленно он возблагодарил Бога за то, что в свое время смог обеспечить себя запасами лекарств и необходимых инструментов. После того как Павел Сергеевич обработал кровоточащую культю, он, используя здоровую руку и зубы, умело наложил жгут. Ему стало немного легче, и он направился в комнату, где находились Светлана с Леной.
Когда Корнеев распахнул дверь, Лена, кряхтя от натуги, пыталась зубами разорвать липкую ленту, которой была примотана к стулу Света.
– Нет, так дело не пойдет, – свисящим шепотом промолвил старик. Он протянул к ней руку, и она, взвизгнув, попыталась его укусить. Корнеев схватил ее за ухо, с силой выворачивая. Лена закричала, из глаз хлынули слезы.
– Заткнись! – устало приказал он.
Лена упиралась, но старик пинками поднял ребенка с пола и потащил в спальню.
– Не надо… не надо, я больше не буду… – ревела Лена, размазывая по лицу слезы.
