В комнате горело несколько свечей, и этого хватило, чтобы разглядеть сидящую на стуле Светлану. Голова девушки беспомощно свесилась вниз, подбородок блестел от слюны.
– Она… – Коля сглотнул горький комок, боясь высказать вслух закравшиеся мысли, одна страшнее другой. – Что с ней?
– Ничего. Она спит.
Николай завертел головой, и с губ его был уже готов сорваться вопрос о сестре, как его мечущийся взгляд уперся в бесформенный комочек на продавленном диване. Из-под мятого платьица торчали поджатые худенькие ножки в голубых носочках, и у него сдавило грудь от нахлынувшей жалости.
– Лена! – дрожащим голосом позвал он.
– Тише, – мягко сказал старик, и глаза его блеснули странным блеском. – Они спят. Ничего с ними не случилось.
– Я хочу посмотреть!
– Это она. Разве ты не видишь? Ее платье, ее волосы, бант?
– Что тебе надо? – мрачно спросил Борис, с грохотом ставя канистру на пол. – Говори скорее!
– Вы хотите есть? – неожиданно спросил Павел Сергеевич. – У меня в холодильнике есть суп.
Николай покачал головой, продолжая смотреть на сестру.
– Жри сам свой суп, – буркнул Борис.
– Зря, – пожал плечами старик. Он положил пистолет себе на колени, вынул из кармана затрапезных штанов упаковку с какими-то таблетками и, закинув в рот пару штук, принялся их жевать. – Вам понадобятся силы.
– Зачем? – хмуро спросил Борис.
Корнеев долго молчал, словно все еще сомневаясь, стоит ли привлекать этих двоих юношей для решения возникшей проблемы, потом произнес, отчетливо произнося каждое слово:
– Мне нужно, чтобы вы проделали в потолке дыру.
– Дыру? – машинально переспросил Боря, запрокинув голову. – Зачем?
Старик закудахтал от смеха. С растрепанными волосами, искаженным в ухмылке бледным лицом, он смахивал на оживший труп.
– Хочу небольшую перепланировку сделать, – сказал он, отсмеявшись. Кряхтя, он сел на диван, поближе к спящей Лене, и Николай почувствовал, как сердце его сдавили костлявые пальцы.
– Не трогай ее! – вырвалось у него, и он непроизвольно шагнул вперед.
– Двигайте стол в центр, – приказал старик. Он шаркнул подошвой ботинка, с лязгом задев сваленную кольцами толстую цепь на полу. – Сначала вы должны разрубить балки. Три штуки как минимум. Потом займетесь досками. И поторопитесь!
– Делать больше не хрена, – хмыкнул Борис. Он взял в руки топор, повертел им. – Тут работы на всю ночь. Я не буду ничего делать.
– Будешь!
– Я раскрою тебе череп, старик! – вдруг, оскалившись, проговорил Боря. – У тебя не осталось патронов.
– Иди сюда и проверь, – предложил Корнеев, подняв руку с пистолетом. А тебе, – обратился он к Николаю, – я скажу так. Как только вы приблизитесь ко мне еще на один шаг, я перегрызу твоей сестре горло. На твоих глазах. Идет?
– Нет, – разлепив губы, ответил Николай и положил перепачканную грязью и засохшей кровью руку на плечо Бориса. – Нет, не идет.
– Если бы не этот форс-мажор, я мог бы предложить вам другую работу, – сказал старик. – Посадил бы вас на цепь рядом с собаками, предварительно вырвав язык и раздев догола. А вечером собирал бы с ваших молодых тел урожай клещей. Авось, что-нибудь насобирал бы…
Пока старик говорил, Боря повернулся к Николаю и тихо спросил:
– Мы будем рубить? Будем делать, что он хочет?
Тот кивнул.
– А что там? Ты знаешь? – снова спросил Борис, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – И почему мы должны делать это?
– У меня нет времени, детвора, – напомнил Корнеев. – За работу.
Переглянувшись, парни стали двигать стол в середину комнаты.
Когда они взобрались наверх, старик шагнул к шкафу, вытащил из пыльных недр еще один фонарь и, положив его на подоконник таким образом, чтобы луч падал на потолок, снова сел на диван.
– Вам хорошо видно? – осведомился он.
Никто из ребят ничего не ответил. Они безмолвно разглядывали широкие доски потолка, покрытые рваными клочьями паутины.
– Что там? На чердаке? – не глядя на Корнеева, спросил Коля.
– Всему свое время, детки, – разъехались в улыбке бескровные губы старика.
– Начинай рубить вот здесь. Если устанешь, поменяемся, – сказал Николай Боре.
– Твою мать, – пробормотал Борис и вдруг, злобно ухнув, с силой ударил топором. На всколоченные головы юношей тут же посыпалась труха.
– Хорошо, – с удовлетворением проговорил Корнеев.
Подняв над собой пилу, Николай начал пилить балку. Посыпавшаяся крошка мгновенно попала в глаза, и он отпрянул, вытирая лицо.
Несколько минут они работали в полном молчании. Слышался лишь стук топора и монотонное жужжание ручной пилы.
– Зачем вам все это надо? – останавливаясь, чтобы перевести дух, устало спросил Коля. – Если бы вы нас отпустили, мы ничего никому не сказали бы.
– Врешь, – с безучастным видом бросил старик. Здоровой рукой он осторожно приподнял голову спящей Лены, устроив ее на своих коленях. – Вы бы растрепали всему поселку, к гадалке не ходи.
С задумчивым видом он принялся перебирать засаленные волосы девочки. Заскорузлые пальцы медленно поползли к уху ребенка, нащупали знакомую выпуклость, и глаза старика вспыхнули, как угли, в которые плеснули керосина. Со стороны он напоминал Лепрекона, который совершенно случайно обнаружил потерянную монету.
– Не трогайте мою сестру! – выкрикнул Коля. – Оставьте ее! Я… вы же видите, мы работаем!
– Вижу. И вам нужно поторопиться, – проворковал Павел Сергеевич.
– Вы сошли с ума!
– Ты уже говорил это, – хмыкнул старик. – Работайте лучше.
Наконец ребятам удалось расправиться с первой балкой. Борис, не особенно церемонясь, швырнул ее на пол. Раздался грохот.
А старик тем временем откровенно любовался спящей девочкой.
– Ты так похожа на нее, – шептал он. – Такие же глаза… Такие же ямочки на щечках… мне кажется, тебя послали ко мне добрые ангелы. Да-да, ангелы… да что это я… ты сама – крошечный ангел… Волшебный, милый ангел.
Вдруг Лена нервно вздрогнула и что-то пробормотала во сне.
– Он просто укусил ее. Впрыснул в ее кровь вместе со слюной какой-то вирус, – шепотом сообщил старик, глядя немигающим взглядом на девочку. – Понимаешь, детка? Ты слышишь меня?
– Что он там несет? – спросил Боря, вгрызаясь топором во вторую балку.
Николай прекратил пилить, напряженно прислушиваясь.
– Да, это было так. Мы хотели пожениться, – так же тихо продолжал старик. – Рита была чудесной девушкой. Мы любили друг друга. И уже все было готово к свадьбе. Но однажды она обнаружила у себя под мышкой клеща. Он был странного мягко-фиолетового окраса, я никогда таких не видел раньше. Я вытащил его и убил. А потом… потом Рита начал меняться. – Она… в общем, мне пришлось спрятать ее. Она очень сильно изменилась. Но внутри у нее продолжает биться сердце. Понимаешь? Мое сердце чувствует ее сердце. Но самое главное, что Рита узнавала меня. Мы продолжали любить друг друга. Мне было все равно, как она выглядит. Потому что я любил ее не за внешность. Но… после этого Рите стала нужна специальная диета.
