– Никуда Вы не поедете. К этому выродку я Вас не пущу! У меня есть достаточно денег. Купите себе новые вещи. Прямо сейчас пойдем в магазин и купим.
– Но я не могу с ним так поступить – он все-таки не сделал мне ничего плохого. Игорь любит меня. Я должна с ним хотя бы поговорить.
– Скажете ему все по телефону, – тоном, не требующим возражений, заявил Куликов, и она покорно осталась.
Они наконец-то перешли на «ты». На «Вы» они продолжали обращаться друг к другу только на работе, где об изменениях в их личной жизни никто не знал. Первая неделя была потрачена на обустройство. Несмотря на то, что в их квартире-студии основная мебель уже присутствовала, Сукуровой постоянно чего-то не доставало. Вначале ей зачем-то понадобился кухонный комбайн, хотя она практически не готовила. Потом она захотела современные шторы-жалюзи на окна. А как-то раз, когда Куликов пришел после вечерних переговоров, его ждал сюрприз: огромное старинное зеркало, которое она установила прямо напротив их кровати.
Вечерами Сукурова обычно пропадала в магазинах, подбирая себе новый гардероб. А потом они шли на летнюю террасу близлежащего ресторана и ужинали в сумерках молодого лета. Ночи Куликов проводил в ее объятиях, но никак не мог ею насытиться. Лариса, казалось, осталась теперь давно позади в его прошлом. В конце концов, она, как и другие женщины, которые встречались на его пути, не могла дать ему и малой толики того, чем награждала его каждую ночь Сукурова. И он уже больше этому не противился, а только наслаждался каждой минутой их близости. В конце концов, теперь, когда они жили вместе, ему не о чем было больше беспокоиться.
Как-то раз июньским полднем он зашел проведать своего приятеля Константина. У него не было новомодного единого офисного пространства – стены его кабинета были сложены из бетона. Куликов без стука открыл дверь его кабинета. Склонившаяся над Константином женская фигура, быстро отпрянула от его стола. Это была Сукурова! Оба они, Константин и Сукурова, покраснели, как будто были пойманы на чем-то непристойном. Сукурова нервно поправила прическу, щеки ее горели. Константин, пытаясь перевести все в шутку, веселым тоном сказал:
– Стучаться надо, господин начальник. Так и хороших людей смутить недолго.
– Что это Вы тут делаете, Лилия Семеновна? – побагровев, спросил Куликов.
– Константин Кириллович собирается на переговоры в Женеву. Там будут затрагиваться и мои темы. Наверное, мне придется с ним слетать. Вот мы и разговаривали… – виновато оправдывалась Сукурова.
– А я почему ничего не знаю? – с внезапно нахлынувшей на него яростью зашипел Куликов.
– Смотрите: начальник – тиран! – еще раз попытался обратить все в шутку Константин, который, как и все остальные, не подозревал об интимном характере отношений стоящих перед ним коллег.
– Я, наверное, пойду – не буду вам мешать, – и Сукурова выскользнула из кабинета.
– Ты что это так разволновался, старик? Она тебе, как я погляжу, тоже приглянулась? – сменил тон Константин.
– А у тебя что – с ней что-то уже было? Она тебе что – тогда перезвонила что ли? – с замиранием сердца спросил Куликов.
– Ну, как тебе сказать? Вообще-то она умоляла почему-то именно тебе ни о чем не рассказывать. Может, ты ей тоже нравишься? – уклончиво промямлил его приятель.
– Мне не рассказывать? – Куликов в ярости уставился на приятеля.
– Тебе. И я теперь, признаться, вижу почему. Ты действительно, как она и говорила, просто зверь. Проходу ей совсем не даешь. Может, тебе переспать с ней просто нужно? Она, по-моему, довольно легкого нрава, – цинично вещал его приятель.
– Знаешь что, попридержи язык, не то отрежу, – злобно прошептал в лицо уже бывшему товарищу Куликов, схватив его за лацкан пиджака.
Теперь он был абсолютно уверен, что Сукурова переспала с Константином и, по всей видимости, не раз.
Куликов развернулся и, не закрывая дверь, пошел прочь по коридору.
– Ты, я смотрю, совсем с катушек съехал. Ты что себе вообразил? Я перед тобой отчет держать должен, что ли? Она тебе кто? Жена, любовница, я что-то не понимаю? – ему в след недовольно бормотал Константин, оправляя помятый костюм.
Не мешкая зря, Куликов без звонка отправился к Буренкову выяснить, в какую такую командировку собралась его подчиненная. Он вошел в приемную, где кроме него никого не было.
– Анастасия Ивановна, спросите, пожалуйста, может он меня сейчас принять? – буркнул он к секретарше.
– Петр Иванович сейчас занят, – подбородок секретарши надменно приподнялся.
– У него кто-то есть?
Анастасия Ивановна уничижительно посмотрела на него поверх своих очков, давая ему понять, что он переходит все дозволенные границы, а потом высокомерно произнесла:
– У него сейчас Сукурова.
Ее слова будто ошпарили его кипятком. Что она там делает? Опять ходит через его голову к начальству? Подсиживает его?
– Скажите, что мне срочно! – повысил голос Куликов.
Секретарша передала шефу требование Куликова, но прошло долгих пятнадцать минут, прежде чем дверь кабинета начальника отворилась, и оттуда с улыбкой на устах неторопливо вышла Сукурова. Блузка ее была расстегнута на одну пуговицу больше, чем позволяли приличия. Прическа была помята.
– Вы можете пройти, – сказала секретарша, и Куликову пришлось проследовать в кабинет. А Сукурова проплыла мимо, окинув его взглядом сытого удава.
– Ты что хотел? – недовольно спросил Буренков.
– Я тут случайно узнал, Петр Иванович, что моя подчиненная собралась с Константином в командировку…
– Нет, я уже все переиграл. Я поеду сам. Ну и эту, Сукурову, с собой возьму, – и он опять уткнулся в бумаги.
Куликов нерешительно топтался на месте. Получалось, что обсуждать больше нечего, и самое время было просто уйти. Уже поворачиваясь, чтобы покинуть кабинет своего руководителя, Куликов краем глаза заметил на его белом воротничке следы губной помады!
– А Сукурова там зачем нужна? – с вызовом выпалил Куликов. Лицо его стало бордовым от гнева.
– Нужна, значит. А ты что, против, что ли? – в его голосе послышалось нескрываемое раздражение.
– Просто у нее и без того нагрузка большая.
– Ну, ты там перераспредели ее нагрузку между подчиненными. На то ты и начальник. Ее всего три дня не будет, – и он уткнулся в бумаги. Аудиенция была окончена.
Куликов вышел из кабинета Буренкова красный как помидор. Ревность душила его. Он не хотел во все это верить. Но факты были на лицо. Она спала с Константином все это время, а теперь собирается переспать и с Буренковым! Иначе что она могла делать у него в кабинете так долго? А следы помады у него на воротничке? Она просто потаскуха. А он, Куликов, дурак такой связался с ней. Слава богу, что еще не женился! Вот людей бы насмешил.
