– Какой пищи? – с тревогой спросила Пегги.
Изи пожала плечами:
– А ты как думаешь? Такой, которая ходит на двух ногах!
Пегги сглотнула:
– Ромо говорил, что мутация происходит мгновенно.
– Ну, совсем и не мгновенно. Начинается все с зуда, потом появляется сыпь. Постепенно прыщики превращаются в чешуйки, ногти – в длинные когти, зубы – в острые клыки и так далее. Если увидишь человека в бинтах, будь начеку! Знай: перед тобой может оказаться монстр в самом начале мутации.
В шатре воцарилась тишина. Слышно было, как булькает варево в котле.
– Ты уже слышала про Тореадора? – спросила наконец Изи. – Очень интересная легенда.
– Нет, – призналась Пегги.
– Тореадор – последний представитель древней расы гигантов. Когда-то они населяли Зантору. У них было развлечение, что-то вроде корриды, во время которой они убивали драконов. Один из тореадоров в черно-алом плаще и со шпагой каким-то образом заблудился во времени. Кое-кто видел, как он без устали шагает в тумане, пытаясь найти и истребить последних ящеров. Днем он спит, завернувшись в плащ и положив голову на холм, как на подушку. А ночью встает и отправляется на поиски драконов. Под его шагами деревья ломаются, как спички, а его плечи разрывают облака в клочья. Он думает только об одном: найти дракона и вонзить в него свой клинок, который длиннее нашей самой высокой башни. Безлунной ночью Тореадор подбирается к городским стенам, где спит дракон, перерезает его оковы своей шпагой, будит и вступает с ним в бой. Земля дрожит под лапами дракона, стены рушатся, а алый плащ хлопает на ветру так, что людям кажется, будто гремит гром. Бывает, что дракону удается ранить своим рогом великана. А тот ранит зверя своей шпагой, сверкающей в небе, словно молния. Если тебе кто-то скажет, что дракона убила молния, не верь – это была шпага Тореадора! И этой шпагой великан ранит ящера в самое сердце, вонзив клинок между пластинами панциря. Этой шпагой он пронзает его мозг с точностью хирурга. А потом… Тореадор отсекает рог животного и забирает его в качестве трофея.
– Ромо говорил, что рог забирают жадные до наживы торговцы, – слабо возразила Пегги.
Изи сердито тряхнула головой, отбросив за спину рыжие пряди волос.
– И как же они это делают? И кому нужен драконий рог? Никому! Единственный, кто может одним махом отсечь драконий рог, – это Тореадор. Он-то и забирает причитающийся ему трофей. И если ты услышишь рассказы о других животных, умерших по какой-либо непонятной причине, – не сомневайся, это тоже дело рук Тореадора! Если же ты увидишь на горизонте алое зарево – знай: это плащ великана развевается на ветру!
Пегги поежилась.
– Но это ведь только легенда… – пробормотала она.
– Думаешь? – ухмыльнулась ведьма. – Я вот так не считаю. Я сама видела странные следы, – мать водила меня далеко за лес, когда я была маленькой. А однажды мы проснулись и увидели, что небо над нами сплошь красное и совсем низкое. Это был плащ, который Тореадор набросил на город в ту минуту, когда он освобождал дракона.
– А что, если дракон его убьет? – спросила Пегги. – Ведь гибнут же тореадоры на корриде?
Весь шатер вдруг зашатался под напором ветра.
– Буря близко, – задумчиво пробормотала ведьма. – Сегодня будет страшная ночь! У меня было видение. Прольется кровь! Это я точно знаю.
Пегги передернулась:
– Чья кровь?
Изи закрыла глаза:
– Я не знаю. Я не очень хорошо читаю видения. И оно было нечетким. Но ты там была… и твой приятель… и гремела буря…
– Случится что-то ужасное? – обеспокоенно спросила Пегги.
– Возможно. Сегодня ночью кто-то уснет вечным сном. Надеюсь, это будешь не ты. Ты хоть и наивная, но довольно милая. Ты мне нравишься. Да и пес у тебя неплохой.
Пегги в ужасе повернулась к выходу из шатра, но Изи на миг ее задержала:
– Запомни! – прошептала она ей в затылок. – Молния – это шпага Тореадора. Ты ничего не можешь с ней сделать!
Пегги вышла из шатра. За ней следом выбрался синий пес. Небо стало темнее, заметно похолодало. На фоне заката девочка вдруг увидела огромный силуэт Тореадора. Она пожала плечами и выдавила короткий нервный смешок, но это не помогло – ей все равно было жутковато.
Глава 8
Гроза
Днем Пегги Сью и Себастьян встретились с Ромо на площадке за крепостной стеной, где был привязан дракон. Тут девочка впервые заметила неподалеку от зверя странного человечка, который сидел у костра и то и дело подбрасывал в него пучки зловонной травы.
– Кто это? – поинтересовалась девочка.
– Это Манито – повелитель печали, – объяснил Ромо. – Жжет целебные травы, чтобы дракон заплакал. Считается, что запах трав вызывает у ящера грустные мысли, и тот начинает плакать.
– А по-моему, – вмешался синий пес, – просто дым ему щиплет глаза, вот и все.
– Собиратель слез – это очень ответственная должность, – продолжал Ромо. – Пока ему удается сделать так, чтобы дракон плакал, его осыпают золотом и обращаются с ним как с важным господином. Но со временем дракон привыкает к дыму и перестает плакать совсем. Тогда собиратель должен выпить яд. В северной части города есть огромное поле, уставленное статуями древних смотрителей.
– Так Манито поэтому такой грустный? – спросил Себастьян.
– Да, – вздохнул Ромо. – В последнее время от его дыма никакого толку.
* * *
Надвигалась гроза. В воздухе пахло озоном.
Себастьян оперся на одно из колец, вбитых в землю, и кольцо даже не пошевелилось.
– Крепко держится! – воскликнул он. – Тросы надежно привязаны, как бы дракон ни бился, ему не вырваться. Они очень прочные.
Пегги заметила, что Себастьян рад грозе. Сама она не разделяла его энтузиазма. У нее в ушах до сих пор звучало предсказание Изи: «Сегодня ночью кто-то уснет вечным сном…» Но кто?
Ветер задул с такой силой, что синий пес едва не улетел. Галстук хлопал по его спине, и так натягивался, что чуть не задушил. Трое друзей направились к бараку, где драконюхи укрывались от непогоды. Незадолго до этого Ромо дал им комочки волшебного воска, чтобы заткнуть уши.
– Не забудьте о воске, – предупредил он, – ведь от драконьего рева люди сходят с ума. Станете чокнутыми, как эта несчастная дурочка Изи – она никогда не слушала предостережений.
А жители Омакайдо принимали снотворное. Через полчаса весь город спал так крепко, что не проснулся бы и от землетрясения.
Убаюканный звуками рожка, дракон дремал на расстоянии полета стрелы от барака и не обращал ни малейшего внимания на порывы ветра. Не разбудили его и первые капли дождя.
– А почему бы не дать снотворного и ему? – поинтересовался синий пес. – Дракон бы просто проспал грозу и все.
