Я покрутила в руках конверт. Вскрыла, достала сложенный вдвое шероховатый листок.
Тереза,
мне не доводилось встречать столь мощный магический потенциал даже у мужчин. Ваша сила не угасала, хотя первое время после пробуждения я не делал ничего, чтобы ее развивать. Больше того, я пытался приглушить некромагию всеми известными способами, но ничего не вышло, поэтому я принял решение вас обучать. Несмотря на все, что мне известно, знаний не хватало. Не хватало умений, чтобы вас контролировать. Вы этого не помните, но через полгода случая с Вардом вы ушли за грань, пропустили через себя тьму и чуть не погибли.
Этот мир никогда не примет вас такой, какая вы есть, — поэтому я настоял на том, чтобы вы носили ладжеру. Поэтому я искал для вас мужа, способного совладать даже с глубинной тьмой, сдержать ее, дать ей отпор. Я заключил брачный контракт, который вступил бы в силу после вашегосовершеннолетия, но, к величайшему моему сожалению, родители вашего будущего супруга погибли, а сам он пропал без вести и вряд ли когда-нибудь объявится.
Магии в наши времена почти не осталось, и с каждым годом ее будет становиться все меньше. Ищите человека, рядом с которым вы всегда сможете быть собой. Мужчину, который не уступит вам по силе. Если кто и способен справиться с наследием Дюхайма, то это вы.
Уильям Биго,
ваш отец.
Еще пару месяцев назад я была бы рада прочесть такие слова. Не говоря уже о том, как когда-то давно была бы рада их услышать. Но сейчас, сцепив обнаженные руки, просто рассматривала браслет, золотящийся на запястье. Всего-то и нужно — подняться, дойти до своих комнат, поранить палец и поставить точку.
И все.
Мое имя на каждой улице, как флаги Энгерии перед Днем независимости. Винсент с Луизой в ужасе, матушка в трауре, а я в подземелье продолжаю сшибать паутинки своей уникальной силой, наследием Дюхайма.
— Прекрасный праздник. Искренне рад за Винсента.
Я нехотя подняла голову: Альберт стоял в двух шагах, но меня хватило только на то, чтобы вежливо кивнуть. Прекрасный праздник прошел мимо меня: фейерверк над парком запомнился смутным мельтешением в черном небе, горланящий слезливую серенаду виконт Торстен — гнусавостью. Жаль, его быстро увели, а что было дальше, я вообще не помню. Проснулась у себя в комнате, от того, что Кошмар тыкался холодным носом в лицо. Хорошо, что он меня разбудил, потому что иначе я бы проспала проводы молодоженов.
И не только.
Перед глазами до сих пор стояло равнодушное лицо мужа, с которым я попрощалась около часа назад, как могла бы прощаться с носильщиком на вокзале.
Улыбнулась в красивое лицо, сказала: «Счастливо докатиться» — и ушла.
— Романтическое похмелье?
Я хмыкнула. Если супруги разъезжаются порознь, логично предположить, что у них что-то не так.
— И обычное тоже.
Лорд Фрай достал из внутреннего кармана пиджака золотой портсигар, откинул крышку и протянул мне. Удивиться я не успела: там оказались круглые оранжевые капсулы.
— Не нужно запивать водой. Берите.
Я взяла: вряд ли он решит меня отравить, а даже если и решит, ничего страшного.
— Что это?
— Нейтрализатор мгновенного действия. — Пристальный взгляд задержался на конверте, потом скользнул по моему лицу. — Универсальный.
Портсигар захлопнулся с легким щелчком, и я увидела на крышке выпуклые витые инициалы: А.Ф.
Лорд Фрай убрал его во внутренний карман и, не дожидаясь приглашения, устроился рядом со мной на скамейке. Странно, но голова и впрямь прояснилась. Мысли выстроились стройными шеренгами, кровь забурлила. Я смотрела на Альберта, но видела другое лицо. Лицо мужчины, который уже на полпути в Лигенбург, а вскоре покинет Энгерию. Лицо, которое отчаянно хотелось стереть из памяти.
Я подалась к лорду Фраю и коснулась губами губ — теплых, сильных, под ответным напором которых совсем не кружилась голова, даже обман закрытых глаз не спасал.
Не чувствуя ни малейшей неловкости, отстранилась, убрала упавшую на лицо прядь.
— Сейчас из меня не самая приятная собеседница.
— Поэтому я хочу пригласить вас к себе… скажем, в следующий четверг. К двум. Знаете, где находится Управление королевской службы безопасности?
Улыбка и жесткий взгляд. Настолько жесткий и хищный, что поперек горла встал ком. Вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок.
— Поговорим о ваших семейных тайнах, леди Тереза.
Я облизнула мигом пересохшие губы, вздернула подбородок.
— У меня нет тайн.
Тонкие брови едва уловимо изогнулись.
— Зато у вашего мужа их предостаточно. Что в вашем доме делал связной Комитета? И зачем он приводил Сайлуса Монтгомери? Целителя, лишенного лицензии за незаконные магические операции.
— Комитета?
— Комитет, управление АКБВ. Проще говоря, вэлейской разведки.
Альберт взял мое запястье, провел пальцами вдоль браслета, до непристойности нежно.
— Не спешите от него избавиться, он еще может послужить Энгерии.
Я резко отняла руку.
— Вы издеваетесь?
— Сейчас нет.
Я вспомнила мужчину с часами, на которого мне указал Эрик. Кончики пальцев на миг пересохли, точно под ними была газетная вырезка. Тоненькая, иссохшая бумага.
«С прискорбием сообщаем о безвременной кончине миссис Илоны Фрай».
И о весьма своевременной — последних зачатков наивности леди Терезы Биго.
Альберт использовал ее, чтобы оттолкнуть меня. Или правильнее будет сказать, чтобы подтолкнуть в объятия Анри?
— Убирайтесь, — хрипло сказала я. — Вон!
Лорд Фрай поднялся, и я вскочила следом. Не могла позволить ему смотреть на себя сверху вниз.
— У меня на столе отчет о судьбе некроманта, который расследовал смерть вашего отца.
Сердце ухнуло вниз.
— Вон из моего дома, — тихо повторила я. — В смерти отца не обнаружили ничего странного.
— Жду вас в четверг, Тереза, — негромко напомнил Альберт и улыбнулся.
Холодно. Хищно.
Как пиранья.
40
Здание Королевской службы безопасности выделялось среди других построек делового центра — многоярусное, по высоте не уступающее Миланейскому собору, с колоколен которого весь город казался игрушечным. Широкие ступени вели на небольшую площадь, выложенную огромными плитами. Перед входом раскинулась каменная арка, символизирующая опору и поддержку Энгерии, ее последний рубеж. Светло-серый камень, главный вход — прямоугольные двери, строгие окна, минимум лепнины, и все же сравниться с ним по величию могло только здание парламента.
