Тот печально кивнул в подтверждение моих слов.
– Что делать будем? – продолжила Джен.
– Для начала вот что… – Я навел винтовку на Джастина. – Отдай мне оружие.
– Папа?! – воскликнула Николь.
– Тальбот! – присоединилась Трейси.
– Батюшки! – вскричала Эстер.
Даже не помню, когда я в последний раз слышал это выражение.
– Я могу помочь, пап, – серьезно сказал Джастин.
– Хотел бы я в это верить, сынок. Очень хотел бы. Но сейчас не могу. Отдай мне оружие, или я тебя пристрелю, – произнес я без всякой угрозы.
И все же Джастин еще ни разу не слышал, чтобы я говорил увереннее. Само собой, в детстве я не раз предупреждал его, что он получит хорошую трепку, если еще хоть раз сделает то или это, но все это были пустые угрозы. Мои последние слова к ним не относились.
Я видел, как завертелись шестеренки у него в голове, пока он пытался прикинуть, как может развиваться эта ситуация. Однако я не намерен был позволить ему добровольно загнать себя в могилу.
– Ты проиграешь, – просто сказал я.
– Тальбот, что ты творишь? О чем ты вообще? – воскликнула Трейси, подходя ко мне ближе.
Я даже не взглянул на нее.
– Трейси, больше ни шагу! Если попытаешься мне помешать, я уложу его на месте!
– Послушай… – начал Фред, поднимаясь на ноги.
– Нет, это ты послушай, Фред! Я понятия не имею, кто ты такой, и мне вообще-то плевать. То, что ты заявился сюда, и так подвергло мою семью опасности. У меня, видите ли, есть все эти тупые качества, которые называют принципами и честью. Эти СЛОВА, скорее всего, разрушат все, что мне небезразлично в этом гребаном мире. ТАК ЧТО ОПУСТИ НА ДИВАН СВОЮ ЗАДНИЦУ и не давай мне повода избавиться от тебя вместе со всеми твоими проблемами!
Фред не стал спорить. Трейси подошла еще чуть ближе, но все равно никак не могла мне помешать. Джастин быстро переводил взгляд с моих глаз на дуло винтовки и на мой побелевший палец, лежащий на спусковом крючке. По-моему, кто-то настраивал его рискнуть. У него на лбу выступил пот, глаза забегали быстрее.
– Джастин, остановись, – спокойно сказал я. – Ты проиграешь.
– Как и ты, Майкл Тальбот. – Джастин произнес слова, рожденные в чьей-то другой голове. – Сколько ты проживешь с мыслью, что убил собственного сына? – Он хрипло усмехнулся. – Чем тебе помогут твои принципы и честь? – Он (или она) усмехнулся снова.
– Пап, помоги мне! – воскликнул Джастин, силясь не позволить своей неуправляемой руке выхватить пистолет из кобуры.
– Отдай мне Томми, – сказал кто-то голосом Джастина, – и я верну тебе сына. – Джастин ударил кулаком себе в грудь. – По крайней мере, на время.
И снова раздался хриплый хохот.
– Отдать тебе Томми? И что потом? Оставишь нас в покое? Может, еще и мирное соглашение подпишем? Устные договоренности – не мой конек.
Улыбка сошла с губ Джастина.
– Посмотрим, как ты будешь острить, умирая…
Джастин согнулся пополам, когда на него обрушился кувалдообразный кулак Би-Эм.
– Боже, мне что-то надоела ее болтовня, – сказал здоровяк, после чего снова упал на диван и практически сразу заснул.
Трейси подскочила к Джастину. Я подошел и забрал у него пистолет. Жена посмотрела на меня. Внутри нее бурлили боль и ярость, но куда направить их, она не знала. Мой поступок был ужасен, но это было неизбежное зло.
– Джен, Трев, свяжите его и отведите в подвал.
Трейси встала на ноги. Казалось, Везувий вот-вот извергнется снова. Но она видела то же самое, что и мы. Все знали, что Джастин представляет угрозу. Отмахиваться от этого и дальше было нельзя.
– Трейси, я просто хочу, чтобы его не было рядом, пока мы будем возводить укрепления. – Она согласно кивнула. – Он на прямой связи с врагом. Что видит он, видят и они.
– Но он мой сын, – всхлипнула Трейси.
Джен и Тревис посмотрели на меня, ожидая дальнейших распоряжений. Я кивнул.
– Спустите ему несколько одеял. И еще кое-что. – Джен остановилась. – Завяжите ему глаза.
– Зачем, Майк? – спросила Трейси, но уже без нажима.
– Мам, чем меньше он знает, тем меньше знает она, – ответил за меня Тревис.
Трейси отошла от нас, закрыв лицо руками.
– Кэрол, надо поговорить, – сказал я, дождавшись, пока Джен и Тревис разместят Джастина в подвале и вернутся наверх.
У меня были наброски плана, сценарий которого в целом сводился к тактике «сделай или умри». Как ни странно, Кэрол не стала противиться моим идеям. Следующие несколько часов мы обсуждали, что может пойти не так и как с этим справиться. Список возможных проблем рос в геометрической прогрессии.
– Майк, это самоубийство, – сказала Джен, когда мы в двадцать третий раз проходились по всем пунктам.
– Не совсем. Наши шансы на успех составляют пять-шесть процентов, – улыбнулся я.
– Бред собачий, – бросил Би-Эм. – От силы три-четыре.
Кэрол, Фред и Эстер побледнели от нашего черного юмора.
– Майк, в твоем плане есть серьезный недостаток, – заметила Джен.
Я рассмеялся. Что еще мне было делать?
– Только один?
– Ты прекрасно меня понял, гад, – огрызнулась она.
– Да, недостаток серьезный, признаю. Но с этим ничего не поделаешь.
Джен согласно вздохнула.
Наконец мы полностью сформулировали свою идею – слово «план» мне не очень нравится, ведь оно подразумевает, что дело может увенчаться успехом, в то время как «идея» звучит достаточно абстрактно.
– Я… – начала Трейси.
Но я ее перебил:
– И думать не смей. – Само собой, она начала протестовать. – Это не обсуждается.
Я не повысил голоса, но сказал это с такой силой, что мои слова смогли бы осадить и морского пехотинца. Но Трейси не сдавалась.
– Майк… – снова начала она.
– Нет, – сказал я и поднял руку. – Слушай, за двадцать три года брака я уже понял, что глава семьи у нас ты. Да даже дети это поняли. Черт, это понял даже Генри!
– Ага, точно понял, – подтвердил Томми.
– Спасибо, – кивнул я.
– Не за что, – улыбнулся он.
– За эти долгие годы я лишь несколько раз брал бразды правления в свои руки. – Трейси кивнула. – И сейчас я снова это сделаю. Сейчас мы поступим по-моему, Трейси. Других вариантов нет.
– Майк, – с пафосом произнесла она, – с чего ты вообще взял, что я позволю тебе сражаться в одиночку? Мы давно женаты и всегда встречали трудности вместе, какой бы страшной ни была угроза. Я не могу оставить ни тебя, ни детей.
