Когда все тени разместились на судне, Харон опустил шест паромщика в воду и оттолкнулся от берега. Пока лодка отчаливала, сердце Персефоны забилось сильнее, и холодный комок страха осел на дне ее желудка. Прижав сумку к груди, девушка поняла, что практически ничего не знает о Подземном мире. И о чем она только думала? «Будь смелой», – говорила она себе. Но что, если мама права насчет опасностей мира? Подземное царство наверняка было самое опасное и страшное место!
Спустя некоторое время оказалось, что река Стикс впадает в болото. Харон отвел лодку к дальнему берегу.
– Приехали! Все на выход! – крикнул паромщик, когда край лодки увяз в песке.
Тени заворчали и стали проталкиваться к берегу. Дрожа от страха, Персефона тоже выбралась из лодки.
Девушка проследовала за тенями мимо огромного трехголового слюнявого пса с хвостом, похожим на змею. «Это же и есть Цербер!» – взволновано подумала Персефона. Пес был любимчиком Аида и показался ей совсем не страшным.
Все три головы Цербера лежали на лапах, и ему не было дела до душ, прибывших в Подземный мир. Персефона хотела погладить его, но не стала. Она опасалась, что пес раскроет ее обман. Но тому было все равно. Цербер не должен был выпускать души из Подземного царства и, видимо, поэтому не обращал внимания на тех, кто входит туда.
Стараясь не отставать, Персефона спускалась в Царство мертвых. Промозглый серый туман окутывал путников, с трудом пробиравшихся по заболоченной тропе. При каждом шаге по застоявшейся воде, источающей запах сгнившей травы, сандалии Персефоны издавали хлюпающие звуки.
– Фу! – пробормотала идущая впереди тень. – Мрачнее места и не придумаешь!
Да, угрюмое местечко, но Персефону это не волновало. Оно подходило ей по настроению.
Вскоре туман рассеялся, и прибывшие очутились на поле цветущего асфоделя. На высоких стебельках покачивались белые цветочки. «А в этой части Подземного мира довольно мило», – подумала Персефона. И что с того, что асфодель – единственный цветок, растущий в этом месте? Девушка нагнулась и вдохнула его сладкий аромат. Ах-х-х. До чего же он ей нравился.
Мертвым асфодель нравился тоже. Некоторые даже ели его, сидя на корточках и поджаривая стебли у тлеющего огня. Кто-то цветы собирал. Движения теней были бессознательными, похоже, они не испытывали ни счастья, ни вообще каких-либо чувств. Одно спокойствие. Персефона тоже его ощущала, и ей казалось, что она могла бы остаться на этом поле навсегда.
Девушка оглянулась вокруг в поисках Аида, но не увидела его. Не так-то просто будет его найти в этом бесконечном мире. Оставалось только идти дальше. Прибывшая группа теней направилась к перекрестку трех дорог, даже не заметив, что Персефона осталась на поле.
– Эй, а ты куда собралась, тень? – окликнул ее бородатый мужчина с крыльями за спиной. – Сейчас начнется суд, и тогда тебе скажут, куда ты попадешь. – Он просмотрел список, а затем уставился на Персефону. – Ты любишь огонь?
– Вообще-то, я вовсе даже не тень, – решила признаться девушка. – Я богиня. Я…
Бородач повел бровью.
– Если ты богиня, то я Циклоп. Живо вернись в очередь.
– Но вы не понимаете. Я ищу Аида, – продолжила Персефона. – Видите ли, я сбежала из дома и…
– Что с того? – прервал ее бородач, сделав пометку в списке. – Так-так. С помощью вранья на Елисейские поля не попадешь.
– Эй, Танатос! – позвал его другой бородач, в руках у которого тоже был какой-то список.
Они походили друг на друга, как две капли воды. «Наверное, близнецы», – подумала Персефона.
– В Тартаре что-то произошло, – сказал тот второй. – Но Аид сам с этим разберется. А пока что отведи-ка во дворец несколько теней.
Танатос посуровел.
– Почему я? У меня дела, Гипнос, – отрезал он и показал на свиток, словно подтверждая свою правоту.
– Не один ты здесь перерабатываешь. – И Гипнос сунул под нос Танатосу свой свиток.
– Ах, так?
– Да, так.
И близнецы сердито уставились друг на друга.
Персефона не стала дожидаться продолжения перепалки. Пока те двое препирались, она тихонько сбежала.
Тартар, по преданию, был самым жутким местом в Подземном царстве. Туда отправляли самых что ни на есть злодеев, а также тех, кто оскорбил богов и богинь. Но раз там сейчас находился Аид, то и путь Персефоны лежал в ту сторону. Сердце ее колотилось, пока юная богиня пробиралась мимо ожидающих суда душ. Девушка боялась, что в любой момент Танатос или другой страж Подземного царства погонится за ней. Когда этого не произошло, юная богиня вздохнула с облегчением. Указатель на стене с надписью «Тартар» указывал влево, и Персефона поспешила в этом направлении.
Едва завернув за угол, девушка застыла как вкопанная. Она чуть было не свалилась в огненную реку! Раскаленная докрасна лава шипела и бурлила, разливаясь вокруг острых скал. Над рекой клубились огромные серые волнистые облака, а в воздухе пахло тухлыми яйцами. Зажав нос пальцами, Персефона отбежала подальше от зловония и жара, поднимающегося от воды. Она шла вдоль реки по покатому склону. Тартар располагался в самой нижней точке Подземного царства, и поэтому девушка была уверена, что движется в правильном направлении.
В конце концов Персефона оказалась у необъятного озера, полного кипящей воды и грязи. Из бурлящей жидкости доносились вопли и стенания. Девушке хотелось одновременно закрыть руками лицо и заткнуть уши, чтобы ничего не видеть и не слышать!
С содроганием она задумалась над тем, какое преступление привело к такому жуткому наказанию. Определенно, что-то похлеще, чем побег из дома.
Увидев свое отражение в лужице воды на берегу, Персефона обнаружила, что по-прежнему выглядит как старуха. Избавившись от маскировки, она поспешила на поиски Аида. Даже ссора с мамой и подругами не смогла испортить ее впечатления от вчерашнего общения с юным богом. Девушка подошла к зияющей бездне. Как ни всматривайся, дна не видать. Должно быть, эта пропасть и была входом в Тартар.
Когда глаза привыкли к темноте, Персефона смогла различить ступеньки вдоль пологих стен пещеры. Закинув сумку на плечо, девушка начала спускаться. Чем дальше вниз, тем сырее становился воздух, тем сильнее сгущалась тьма над ямой. На пути то и дело ей попадались тени, и каждая следующая была несчастнее предыдущей. Призрачные фигуры заламывали руки, бились в рыданиях и жаловались всем, кто готов был слушать, на свою несчастную долю.
– Меня подставили! – кричал Персефоне кто-то прямо в ухо, – впрочем, даже если я и украл еду и деньги, так мне они были нужнее, чем тем сиротам!
– Это произошло случайно, – убеждала ее другая тень, – нож просто вылетел у меня из рук. Я не знаю, как он впился бедняге в спину!
Но как их было жалеть, если все они лгали! Отмахнувшись от назойливых теней, юная богиня воскликнула:
