С утра в один из дней работали они на вспашке ближнего поля, и надо было какому-то доморощенному шутнику пошутить.
«К Марии твоей мужик домой в калитку стучался, когда я на стан ехал!»
Сорвался Абузит и домой бодрым маршем.
И надо было такому случиться – вызвала Мария электрика.
До войны в колхозе перекрыли речку плотиной и поставили электрогенератор. Пара электрических лампочек в доме считалась благами цивилизации.
Не заладилось с электрической лампочкой у Марии на кухне, попросила электрика помочь.
Электрик был у нас свой, доморощенный. Звали Анатолий. Был он плотного телосложения, а вот на фронт не взяли, что-то там с правым глазом. Не видел он им. По крайней скудности мужского населения, всех подчистили на фронт, пользовался он благосклонностью женского пола. Но сегодня Анатолию было не до любезностей с дамами нашего села. Очередной приступ жесточайшего радикулита прихватил его с утра.
Будь это сейчас, добрел бы он до фельдшера, тот ему больничный лист и сиди дома.
Но, война! Потихоньку да работай!
Когда Абузит заканчивал свой забег с поля к дому, Анатолий, кряхтя и охая, взгромоздился на стул и приступил к осмотру проводки.
Влетает ревнивый муж домой и видит эту картину и с ходу додумывает: «Успел замаскироваться, вроде как проводку чинит!» Пулей вылетает из дома и хватает первый, попавшийся под руку кол. А попался ему под руку ломик из арматуры диаметром 16 миллиметров!
Успел ревнивец углядеть – противник крупней его, кулачная дуэль может сложиться не в его пользу! Заходит потихоньку домой и со всего размаха, со всей ревнивой дури бьет мужика в то место где спина теряет свое благородное название!
В другое время Анатолий обернулся бы на всю эту возню за своей спиной, но радикулит не, то, что повернуться самому, шею не давал повернуть!
От неожиданности и сильного удара описал монтер изрядную дугу в воздухе и благополучно приземлился на самодельный диван, испугав мирно дремавшую там кошку.
Через пару секунд, бодрой рысью Анатолий, пробежал мимо опешившего Абузита. Метров через триста до нашего электрика дошло, что спина совсем не болит! Нет, конечно, болело и сильно болело, кое-что пониже.
Недели две багровый синяк не давал садиться нашему электрику, а спина – прошла. С той поры никогда больше не жаловался он на свой радикулит. Наверное, от удара стало в спине что-то на место.
С Абузитом он помирился. Тот в качестве извинения принес литр самогона.
Только кличка – «лекарь» так и прилипла к нашему горцу.
Кузя.
Жизнь в деревне постороннему наблюдателю может показаться скучно-однообразной. Словно, раз и навсегда заведенный ритуал, каждое утро начинается с дойки коров на домашнем подворье и проводов их в стадо на выпас. Пасут коровенок двое пастухов – немного угрюмый Владимир и суетливый Михаил. По условленному между ними графику один собирает стадо с одного конца деревни, а другой подгоняет здоровенного быка Кузю, только тогда, когда стадо покидает пределы деревни.
В это утро, традиционно обменявшись приветствиями, Мишка сообщил своему напарнику, что Кузя отлынивает от своих возложенных на него природой обязанностей.
Владимир подтвердил сей позорный для Кузи факт. Озабоченность пастухов непонятным бычьим саботажем можно было понять. С каждой хозяйки, за будущего теленка, были востребованы немалые деньги. Нет теленка – деньги назад. И тут Мишку посетила светлая мысль – прибегнуть к известному средству, многократно усиливающему влечение к женскому полу, а попросту к «Виагре».
На следующий день в аптеке близлежащего поселка было закуплено шесть таблеток голубого цвета. Мишка не стал мудрить с арифметикой, раз ему хватает одной таблетки, умножаем восемьдесят кг. на шесть и получаем бычий вес.
Заговорщики, немного поспорив о дозе, замаскировали четыре таблетки в изрядный ломоть хлеба, для большего аппетита щедро посыпав его солью, предложили быку Кузе. Тот, потянув воздух ноздрями, схрупал его в три секунды.
Пастухи с нарастающим вниманием стали ждать наступление нужного результата.
Кузя не торопился реагировать на лекарство. Неторопливо пощипывал травку, изредка лениво встряхивал головой, отгоняя надоедливых мух.
«Ничего, ничего, в инструкции сказано, что подействует через двадцать минут» подбадривал напарника Мишка.
Примерно на семнадцатой минуте Кузя проявил первые признаки беспокойства, стал оглядывать стадо, словно собираясь узреть приглянувшуюся ему пассию.
И тут из-за поворота, скрытого кустами, показалась лошадь, лениво влекущая за собой телегу. Деревенский столяр Степанович подрядился на своей лошадке доставлять воду на пасеку. Городские пчеловоды установили её на небольшом холме. На недоуменные вопросы сельчан отвечали просто: «Пчелам во все стороны лететь удобнее»
Степанович, мирно дремал, покачиваясь в такт с водой, плескавшейся в двухсот литровой бочке. Бык, взбрыкнув от полноты нахлынувших чувств, в три прыжка догнав телегу, взгромоздился передними ногами на бочку с водой. Ноги, пробив хилую крышку, застряли в бочке. Степанович, очнувшись от дремы, обернулся на грохот, раздавшийся позади. Узрев в двадцати сантиметрах перед собой громадную бычью морду, с испуга хлестнул лошадь вожжами. Та с ленивого шага перешла на мелкую рысь. Бык не отставал, семеня сзади телеги, на задних ногах. Более ощутимый удар вожжами привел лошадку в бодрое состояние.
Лошадь рванулась вперед, бочка расплескивая воду, накренилась, сорвавшись с бычьих ног, и, описав замысловатую дугу, шлепнулась на рога Кузе. Тот, одурев от темноты и воплей Степановича, понесся скачками по полю. Высоковольтный электрический столб, оказавшийся на его пути, прервал этот забег. От удара, бочка брызгами щепок разлетелась в стороны, а ошалевший бык шлепнулся на задницу.
«Да, сказал пастух Мишка, тщательно завернув, и, пряча в карман две оставшиеся таблетки, переборщили мы с дозой».
И странное дело, бык Кузя, то ли от таблеток, то ли от удара башкой о столб, резко исправил свое поведение к удовлетворению коров и к немалому удовольствию пастухов.
На медведя.
Скажи читатель, много ли у тебя знакомых охотников, которые вот так запросто могут сказать: «Ходил на медведя!»?
Такая добыча для любого охотника как олимпийская медаль для спортсмена. Предмет зависти всей охотничьей братии.
Извилистые дорожки моей судьбы забросили меня жить и работать в один из колхозов на севере нашей области. Состоял наш колхоз из трех бригад. Третья бригада располагалась в 65 километрах от центральной усадьбы среди отвоеванных у тайги небольших полей.
Летом вывозили туда большое количество телят, молодняка крупного рогатого скота, где на лесных полянах этот скот подрастал и набирал вес. Обилие сочной травы, ручьи и речушки – мечта любого скотовода. Одна беда – медведи! Охотились косолапые за телятами. От восьми до пятнадцати голов каждый сезон недосчитывались пастухи.
