– Виктория, а как реагировали на это, скажем так – привидение?
– Ну, сердечко у меня и так стучало, я же тоже была на диване, когда в шахматы играли, теперь это так называется, – фыркнув, она коротко хохотнула. Сергей первым увидел, вскочил: «Что это?!», спрашивает и пальцем показывает, тут я его и увидела, правда сначала хвост, а потом и мужичка этого. Страшно стало это, правда! Серега кричит: «Беги!», сам рубахой в него пульнул, мы и выскочили. Я машинально одной рукой, сумочку схватила, а другой – успела сцапать вот его брюки и пиджак. Как то на улице холодно без одежды…
– Ладно, все понятно, молодцы, что убежали, это, наверное, микроскопическая утечка аммиака, вон даже Люся не среагировала, а вы на неё повелись.
– Давайте так: я вместе с вами подежурю, насос включиться и проверим все вместе, на всякий случай, как только он заработает, вы, Виктория, выйдите сразу, а мы ещё побудем внутри помещения.
Стоит ли говорить, что до самой утренней смены не было никаких происшествий. Когда пришли остальные электрослесари, Сергей и Виктория мирно спали на диване и после того как получили свою порцию шуточек, ушли осыпаться по домам. Чего не скажешь обо мне. Немного раздражённый от недосыпания, я, зашел в кабинет начальницы выслушал заявки по электрической части удалился к себе. Взял чистый лист бумаги и, вспомнив дедуктивный метод придуманный Шерлоком Холмсом, начертил схему появления привидения. Нет, я ни капельки не верил в мистику, тут было явно физическое явление, но вот какое? По моему рисунку, с множеством стрелок, временных рамок и выписок из журнала дежурств, абсолютно исключалось утечка хладагента.
Мои рассуждения ещё больше завели расследование в тупик. Все происходило после двух часов ночи, максимум ближе к трем, и «это» всегда возникало на одном месте. И уж совсем смущало, что очевидцы видели его по-разному. Разными были и фигура, и цвет, да и размер так же был не одинаковым. Все, точка, ловлю сегодняшней ночью это привидение сам. К концу работы я основательно приготовился к встрече с таинственным ужасом, который вот уже две ночи выгонял на улицу моих рабочих. Первым делом, попросил на ночь у соседа маленькую видеокамеру. Изделие фирмы «Панасоник» было хорошо тем, что его можно было включить дистанционным пультом, да и установить на штативе. Свой цифровой фотоаппарат положил на стол и привел в состояние повышенной боеготовности. Запасся «валерианкой» и небольшим количеством коньяка.
По смене дежурство выпадало Александру Ивановичу. Электрик от бога, рассудительный мужик, два года как на пенсии. Но по моей просьбе работал он еще в меру сил. После того как я сообщил ему о намерении дежурить с ним всю ночь, сразу потребовал объяснения причины.
Не стал я ходить вокруг да около, рассказал все как есть о тех двух ночных происшествиях. Иваныч, ничуть не удивился, осмотрел насосы, шкафы датчиков, даже зачем-то отодвинул диван и заглянул туда.
– Бывает, – с видом человека, который не раз ужинал в компании с привидением, изрек он.
– Тут на месте хладокомбината, было кладбище, старинное, дореволюционное. Отец рассказывал, они ещё мальчишками бегали тут и искали клад купца Ананьева. Богатющий был купец! Молва говорит, что влюбился он в одну девицу, а она не пылала к нему взаимностью, вот и убил он её, а может не он, только похороны были такими, что весь город гудел по этому поводу! Разнеслась весть о том, что лежала она в гробу одетая в подвенечное платье, на пальцах перстни, один краше да богаче другого, колье алмазное на груди тыщ на сто одно тянуло. Богато похоронил купец свою зазнобу! Не прошло и девяти дней, как могилу её разрыли, девицу из гроба выбросили и все забрали…
– Купец горевал так, что после вторых похорон, теперь уже тайных, запил горькую аж до самых сороковин! Вот только шепоток в народе пошел пуще первого: купец от вины своей еще больше драгоценностей на свою невесту навешал, нарядил, говорят как новогоднюю ёлку! А могилу сделал тайную – никто не знает где похоронена! Примета такая была, что померещится она только мужчине, да ещё незамужнему. Вот думаю, и наша дежурка в аккурат на её могилке стоит, она и является…
– У тебя, Иваныч, страсти такие, да на ночь, глядя! – попытался отшутиться я.
– А ты Сан, Саныч сам посмотри – Анатолий, холостякует, два года как развелся,
про Серегу я уж молчу…
– Тогда нам с тобой не повезет сегодня, я-то женат! – разочаровал я его.
– Не скажи, не скажи, я не женат, вот он шанс, явится, как пить дать – явиться невеста сегодня!
– Зачем ей мужчина в годах, да ещё и пенсионер? – поддел я самолюбие Александра Ивановича.
– Да ей и не надо жениха, просто мстит мужчинам за свою загубленную жизнь, во и все.
Не стану рассказывать, как мы провели время до полуночи, но к двум часам ночи основательно подготовили все. Нацелили и привели в «боевое» положение кинокамеру, пульт от неё я просто держал в руке. Иванович вцепился в фотоаппарат и даже сделал несколько снимков, места будущего, появления невесты купца Ананьева.
Коньяк, мы благоразумно разбавили горячим чаем и выпили за упокой души любвеобильного купца. Ближе к двум часам я, накапал себе валерианки и этим средством укрепил себе нервы. И уж совсем осторожничая, оставили открытой одну дверь тамбура.
Стук колес последнего трамвая, для нас прозвучал набатом.
– Ну, что ждем? – спросил я у своего напарника. Тот только кивнул головой мне в ответ, словно боялся спугнуть незваную гостью.
– Кажется, началось, – минут через двадцать шепотком сообщил он мне.
Да и сам я ощутил как бы волну, поднимающаяся от колен. Что-то слегка сдавило и заставило биться сильнее сердце. Спешно нажал на кнопку пульта дистанционного управления видеокамерой, успел заметить на её экране изображение угла насосной с приборными щитами. Вскинул глаза на насосы, и от изумления казалось, даже перестал дышать. Прямо у края работающего насоса струилось вверх, беззвучно поднимаясь, белесое облачко пара, да и не пара, а какой-то полупрозрачной кисеи, словно фата от невесты падала вверх, струясь и переливаясь в лучах света.
– Ты это видишь, – спросил, а точнее просипел, я Ивановичу.
Тот, возился с фотоаппаратом, пытаясь снять происходящее.
Сначала слабо, а потом все сильнее и сильнее застучало в мозгу, и стал нарастать страх.
– Иванович, уходи! – заорал я. Тот, потом, смеялся и рассказывал, как я махал руками на него и только булькал, пытаясь что-то сказать.
Страх начал заливать грудь и подкрадываться к голове, в которой словно дюжие молодцы вовсю колотили своими звонкими молотами по наковальням.
Но самое интересное в своей страшной и простой красоте разворачивалось у меня перед глазами. Кисея фаты разошлась на две половинки, открыв фигуру прекрасной незнакомки. Не знаю, смогу ли я когда либо, забыть этот дивный образ, и это восхищение оттененное холодным ужасом, пронзившим мое сердце? Да что там сердце! Даже мой мозг трепетал раненной птичкой!
